Александра Черчень - Дипломная работа по обитателям болота
— Да помню я! — сверкнул злым синим взглядом музыкант и, снова беззаботно улыбнувшись, спросил: — Ну что, девушки, чего бы вам хотелось еще?
— А ты не доиграл же эту песню, — с улыбкой сказала я. — И если не сложно, то начни сначала, я люблю ее.
— Без проблем! — расхохотался бард и, взъерошив волосы, подмигнул: — Но если ты будешь подпевать.
— Буду… — согласилась я.
— И я буду, — захлопала в ладоши Настенька, попыталась немного отодвинуться от рила, но из-за того, что ткань была натянута слабо, получилось наоборот — она свалилась на Лариша, который тихо хмыкнул. Свалилась… не из-за того ли, что кое-кто повернулся на другой бок и поэтому натяжение стало сильнее?
Нет, вот в эти отношения я точно лезть не буду! Ибо не хватает мне фантазии… даже с учетом того, что у Плетущего вроде бы есть вторая ипостась. Но его в ней никто не видел!
— Лель, — вдруг спросила я. — Тот куплет, который ты пел, когда я зашла… Он же с кем-то у тебя ассоциируется, верно?
— Верно, — спокойно кивнул мужчина. — Я и Гудвин.
— Интересно…
— Неинтересно! А остальное… остальное послушай!
Он щелкнул пальцами, и меня, подхватив потоком воздуха, закинуло к Лару и Настьке.
И снова заводная мелодия, блеск в глазах шута, который становится все более знакомым, улыбка, на которую невозможно не ответить взаимностью. И — песня, да, песня, которая очень ему подходит.
Я вступила почти сразу и, весело болтая ногами, переглядывалась с Настей и пела!
Вначале было слово — и слово было Я.
Потом пришли сомнения и головная боль.
Тяжелые ступени, холодная скамья
И тихая война с самим собой.
О да, у нас у всех сначала главное — это слово «Я». А вот «война с самим собой»… у меня ее никогда не было, но тот, кто сейчас играл, наверное, прошел все ее грани. Даже те, о существовании которых мы и не догадываемся.
— Потом настало чувство… — Пауза, блондин задумчиво оглядел меня, а потом Настю. Лар тихо, но очень зло заворчал, отчего блондин понятливо кивнул и ткнул пальцем в меня. — И чувство было Ты. Ложь стала бесполезней, а боль — еще больней.
Я фыркнула от смеха и показала бессовестному кулак, а он только послал мне воздушный поцелуй и продолжил.
Засмеялась еще веселее и погрозила пальцем блондинистому паяцу, который смотрел на меня влюбленным взором, и допела последний куплет с ним дуэтом:
Но тут случилось чудо — и чудо было Мы.
И я послал подальше всю эту божью рать.
Я взял одно мгновенье у вечности взаймы —
Я знаю, чем придется отдавать! [4]
Я рассеянно скользнула взглядом по комнате, увидела стоящего у дверей мрачного Феликса Ла-Шавоира и даже подавилась последней фразой от его взгляда. Аж ногами болтать стало как-то… неудобно. Словно меня за чем-то неприличным застали.
Музыка тоже стихла, Лель расположил гитару вертикально, обнял ее, пристроил подбородок на навершие грифа и приветливо сказал:
— Привет, Кик! А что ты такой нервно-злобный?
— Лель, — вдруг начал Феликс, — ты пока не вправе вступать в игру.
— Знаю, — доброжелательно улыбнулся блондин. — Я и не вступаю, мы так, песенки поем… Ты чем-то недоволен?
Я спрыгнула со своего насеста, который, слава всему, из-за нашего общего веса уже не болтался так высоко, и стремительно подошла к Кику. Потом решительно ухватила его за воротник, заставив опустить голову, быстро поцеловала в губы и невинно спросила:
— А что это ты такой злобненький?
— Мм-м… — даже как-то растерялся Феликс.
— Вот и хорошо, что все в порядке. — Я ласково улыбнулась, а потом решила, недолго думая, сразу договориться, пока мы все тут. — Знаешь, мы с Лелем, наверное, в ближайшие дни гулять пойдем, я ему обещала.
— Я с вами, — тут же откликнулся болотник.
Представила ограбление в компании Кика… И мне так печально стало. Весело не будет точно!
— Не-а. — Я покачала головой, а за моей спиной раздался сдавленный смех.
Я с удивлением оглянулась и увидела, что шут ржет в обнимку с гитарой.
— Что?!
— Ничего. — Лель махнул рукой. — Кик, дипломатом ей точно не быть!
Настя с Ларом тоже на меня почему-то смотрели как на полную идиотку.
И почему? Мы с Лельером и раньше гуляли, и все было в порядке! Ну… почти в порядке.
— Кикки, ну я же не с Айларом пить собралась! — оскорбленно заявила я. — А он тоже приглашал, и я обещала как-нибудь согласиться!
Теперь странно закашлялся арахн и даже лапами задергал. Феликс же почему-то так на него посмотрел, что мне стало жутко.
Кстати, я прекрасно понимаю, что Ла-Шавоир ревнует. Но… это мои друзья, и я не собираюсь от них отказываться. Так что…
— Пошли. — Я вздохнула, с изрядным опозданием поняв, что прояснять этот вопрос стоило в личной беседе.
— Я тебя как раз и искал для того, чтобы домой отвезти, — ровно отозвался кикимор, обнимая меня за талию и прижимая к себе. Собственник.
А я… я почему-то себя ощутила той, кем он меня назвал в свое время. Кошкой. Взяли за шкирку, отнесли домой.
Но про это я подумаю потом… обязательно подумаю. Попрощалась с ребятами, и мы вышли из обители Плетущего. А уже когда ехали домой, спросила у молчащего Кика:
— Кто такой Зеркальник? И почему его действия имеют международный резонанс?
Риалан искоса посмотрел на меня, но все же начал рассказывать:
— Два года назад была попытка переворота. Причем во всех четырех секторах одновременно.
— Да ты что! — Я удивленно округлила глаза.
— Представь себе, — кивнул Кик. — К счастью, нигде это успехом не увенчалось, но масштабность заговора… вызывает уважение и опасения.
— Уважение — это понятно, — согласилась я. — Это и правда невероятно — умудриться провернуть такое… А опасение, что повторится?
— Нет, повториться это вряд ли может. — Феликс покачал головой и досадливо скривился. — Юля, организатор такого масштаба и с такими способностями не должен быть… бесхозным. Он или выберется в повелители, или отравит жизнь всем, до кого сможет дотянуться. И даже не потому, что хочет кому-то зла, а просто потому, что не может жить без великой идеи. Ему нужно заниматься делом, понимаешь? А разум такого уровня… Предугадать, куда его понесет, мы не можем. Мы даже не поняли цель предыдущей аферы! Вернее, кроме того, что лежит на поверхности.
— Веселый тип, — пробормотала я.
— Если его можно так назвать, — заметил риалан. — Дело в том, что он… кажется, руководствуется исключительно логикой и ослеплен идеей, а значит, следует заповеди: «цель оправдывает средства». То есть он весь мир на алтарь положит, если посчитает, что цель того стоит. Зеркальником его называют, так как в качестве способа перемещения и переговоров он использует именно зеркала. И если встречается с подельниками лично… то выглядит как они. Абсолютный близнец. И это не иллюзия, это нечто иное…
![Рон Хаббард - Поле битвы — Земля [Поле боя — Земля]](/uploads/posts/books/101739/101739.jpg)
