Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет
- Победа будет легкой, - заявил старик. - Если мы станем придерживаться плана.
Да, я обещал победу, а вы? Вы обещали мне, что ваши воины удержат поле столько, сколько потребуется. Кто мне нахваливал элерийских рыцарей, а? Выполните свои обещания и не мешайте мне выполнять мои!
Морт даже забеспокоился - не прибил бы рассвирепевший король дерзкого старика на месте. Но Эдинор, похоже, сумел обуздать гнев. Во всяком случае, он больше не орал. На холме стало тихо, и можно стало различить шум с равнины. Сеньоры выкрикивали команды, гудела многотысячная толпа… а издалека доносился равномерный, словно гул прибоя, рев надвигающихся джагаев. Морт не различал в этом ровном шуме слов, но знал, что земляки сейчас на разные голоса выкрикивают одно слово: "Грех!" Грех стал их душой, об одном лишь грехе они думали. Вся жизнь жителей старой Джагайи имела единственный смысл: нагрешить как можно больше, чтобы Солнце умерило свои жаркие милости. Нашествие элерийцев дало выход их кровожадным наклонностям, которые прежде приходилось удовлетворять, чиня насилие над земляками и немногими чужестранцами, осмелившимися появиться в этом ужасном месте.
- Джагаи! - прокатилось над пустыней.
Крик был таким громким, что легко заглушил прочие звуки на поле. Морту даже вспомнился рев лунного демона, казалось невозможным, чтобы такой мощный звук исходил из глотки человека, но это было так. Кричал Ланджерит.
- Джагаи! - надрывался рыцарь. - Слушайте меня!
Все, кто находился рядом с Эдинором на холме, уставились на заполненную войсками равнину. Остатки наемников достигли боевых порядков элерийцев. В своем бегстве они сумели оторваться от мерно надвигающихся преследователей. Рыцари Эдинора выстроились для атаки, а джагаи, опрокинувшие передовые вражеские отряды, продолжали шагать и шагать - не замедляя и не ускоряя шаг, все так же размеренно и упорно. Они казались неотвратимым стихийным бедствием вроде наводнения.
Элерийцы, которые, отправляясь из-под Тайлана на войну, хвалились, что легко разгонят врага, теперь заколебались. Они видели бегущих наемников и уже слышали, как досталось авангарду, которым командовал принц Ладиор. Они стояли на месте и ждали приказа к атаке, втайне надеясь, что приказа не последует.
Ланджерит выехал перед боевыми порядками земляков и орал, обращаясь к врагам.
- Джагаи! - надрывался рыцарь. - Слушайте меня!
Сила голоса элерийца была такова, что пораженные джагаи сдержали шаг. Передние останавливались и опускали ржавые тесаки и секиры, шедшие следом поступали ближе.
- Солнце обласкало милостью вашу страну, - теперь Ланджерит кричал тише, к нему уже прислушивались, и больше не было нужды перекрикивать вой толпы, - потому что совершилось предательство! Хокси обманом захватил трон, это грех, взамен которого послана в Джагайю милость Солнца! Вина на узурпаторе, а народу послано солнечное тепло! Однако ныне вы можете признать императором Аганея, законного наследника Иргидов! Он с нами, в рядах нашего войска! Примите законного правителя! Иначе грех будет на всех вас, и милостям Солнца придет конец!
Пока Ланджерит увещевал джагаев, Морт краем глаза следил за Грейнисом. Старик, отвернувшись от королевской свиты, склонился над кристаллом, венчающим его посох и тихо бубнил. Слов Морт не разбирал, лишь видел, как шевелятся губы старика под седыми усами.
- Примите законного короля! - завопил, снова повышая голос, Ландежрит. - Не умножайте греха!
- Грех! Грех! - нестройным хором отозвались джагаи.
Толпа пришла в движение, надвигаясь на элерийцев. Ланджерит дернул поводья, спеша развернуть коня и убраться с пути разъяренных джагаев.
Аганей что-то буркнул, Морт обернулся к нему. Лорд нервно тискал рукоять меча и хмурился. Перехватив взгляд знаменосца, он спросил:
- А нам-то что делать?
- Представь себе, ничего! Заделавшись твоим знаменщиком, я сделал верный ход.
Вот место, на котором ровным счетом ничего делать не придется.
- Но они же сейчас сойдутся! Что - вот так стоять в стороне и наблюдать? Ведь там разворачивается сражение!
- Видишь ли, я никак не могу решить, на чьей стороне мне следует биться…
- В том-то и дело! - с горечью в голосе вздохнул Аганей. Сейчас свита Эдинора наблюдала за начавшейся битвой, до Аганея с Мортом никому дела не было, они могли спокойно обмениваться репликами, хотя разговаривали, разумеется, тихо. - В том-то все и дело!
- А раз так, предоставь действовать элерийцам… - тут Морт еще понизил голос, - и наблюдай за магом.
Магистр Грейнис все так же стоял рядом со своей громадной повозкой, в тени его золотой плащ переливался и мерцал, будто подсвеченный изнутри. Старик увлеченно шептался со своим посохом, хмурил седые брови и, кажется, ничего не замечал вокруг. Морт расслышал шепот золотого мага: "Авдуг!.. Авдуг!.." Над полем боя взлетел взрыв воплей, грохот и звон.
- Смотри, они сошлись! - закричал Морту Аганей. - Ладиор нападет!
Когда стало ясно, что схватка неизбежна, элерийцы пошли в атаку. Хотя отчаянная ярость джагаев их пугала, но ведь сила тяжелой кавалерии в стремительном коротком броске, в тяжелом копейном ударе, который бывает не под силу выдержать толпе пеших. Джагаи наступали, не соблюдая строя, по гладкой равнине, и вооружены были скверно, так что все преимущества оказались на стороне рыцарей Эдинора. Все, кроме одного. Жители старой Джагайи, вот уже более полувека живущие во грехе и живущие грехом, не щадили себя. Их пропеченные Солнцем души не знали милости и снисхождения. Придя в боевое неистовство, джагаи не щадили ни себя, ни противника, они самозабвенно бросались в схватку, раздавали и получали удары, а боль лишь ярила их еще больше. "Грех!" - вот что стало их боевым кличем.
Эти отверженные не выкрикивали имя своей страны и своего императора, они кричали:
"Грех!" Когда тяжелая кавалерия на полном скаку вломилась в толпу, казалось, сейчас джагаи будут растоптаны, опрокинуты, сейчас они побегут и рассеются. Но нет - первые ряды легли под копытами боевых коней элерийцев, но затем конный клин увяз в людской массе, джагаи сами бросались под копыта ради того, чтобы, умирая, успеть нанести один удар, один-единственный. Чтобы вцепиться в доспехи врага и, испуская предсмертный вздох, последним усилием стянуть латника с коня, своим мертвым весом помешать ему рубить. Джагаи падали десятками, но и всадники валились вместе с лошадьми, один за другим. Ладиор, возглавивший атаку тяжелой конницы, не мог продвинуться ни на шаг - толпы оборванцев в ржавых кольчугах напирали и напирали, возмещая павших, толпа вокруг наступающих всадников не редела, а, напротив, становилась все гуще и многочисленней. Конные клинья на флангах, возглавляемые графами Элерии, тоже увязли, врубившись в людскую массу.
