Ричард Кнаак - Кровавое наследие
Колдунья внезапно задохнулась приливом воздуха — жизнь обняла её снова.
Она моргнула, чувствуя кожей песок и ветер. Рокотал гром, и где-то вдалеке слышался шум, напоминающий звуки битвы.
— Всё получилось… как он… и сказал. Мне бы… испробовать это… на себе.
Теперь Кара точно узнала голос, хотя он звучал уже не так, как несколько секунд назад. Хриплый голос, скрипучие слова мёртвого человека.
— Я знаю… знаю… — ответил Сэдан Трист на какое-то беззвучное замечание. — Только её…
Открыв глаза, колдунья увидела нависающие над собой мрачные фигуры ухмыляющегося мстителя и era спутника Вижири.
— Что… как вы нашли меня?
— Мы никогда… не теряли… тебя… Мы позволили… тебе уйти… и следовали… по пятам. — Глаза его сузились. — Но здесь… в Аранохе… мы знали… что ты рядом… но не видели… где… до сего момента.
Они потеряли девушку из виду, когда Горазон увёл её в своё подземное жилище. Заклинание, связующее их с ней, давало им общее представление, но и само местонахождение Святилища, и окутывающая его магия поставили мстителей в тупик. Кара могла быть прямо у них под ногами, оставаясь при этом незамеченной.
Силы возвращались к ней, и тёмная волшебница попыталась подняться или хотя бы привстать. Что-то соскользнуло с её груди. Кара инстинктивно поймала предмет и поразилась. Её кинжал!
Улыбка Триста стала — ошибки быть не могло — горькой.
— Связь… разорвана. Жизненная сила… которую мы… забрали… твоя. — Он выглядел расстроенным. — Мы больше… не держим… тебя.
Колдунья взглянула на свою грудь. На рубахе запеклась кровь, но ужасная рана, нанесённая ей демоном, закрылась, оставив на коже лишь круглую, словно вытатуированную, отметину.
— Вроде… прошло.
Девушка одёрнула блузу и пристально и подозрительно посмотрела на нежить, невзирая на то, что он и Фаузтин только что подарили ей жизнь.
— Как вы это сделали? Никогда не слышала о таком трюке!
Худощавый труп пожал плечами, отчего его голова склонилась в другую сторону.
— Он… мой друг… сказал… что кинжал… часть тебя. Когда мы… привязали тебя… к нам… часть тебя… ушла. Мы вернули… её… чтобы ты… жила. — Мертвец скорчил гримаску, хотя ему и не слишком хорошо это удалось. — Больше ничего… не связывает… тебя с нами.
— Кроме одного, Норрек. — Кара всё-таки поднялась. Трист стоял за спиной, но, к недоумению девушки, Фаузтин протянул руку. Сперва она заколебалась, но потом сообразила, что мститель только хотел помочь. — Спасибо.
Фаузтин прикрыл глаза… и одарил её короткой улыбкой, появившейся на едва двигающихся губах.
— Ты дала жизнь… мертвейшим… из мёртвых… теперь мы… квиты… — пошутил Сэдан Трист.
— Так что с Норреком?
— Мы думаем… он около… Лат Голейна.
Пусть они и спасли её, но колдунья не могла позволить нежити убить их бывшего друга.
— Норрек не в ответе за вашу гибель. Он просто не смог её предотвратить.
Двое взглянули на девушку. Наконец Фаузтин снова моргнул, и Трист ответил:
— Мы знаем.
— Но тогда почему?…
Кара замолчала. Всё это время она считала, что они охотятся за своим убийцей, которым, естественно, мог быть только Норрек. Только сейчас, глядя на эту пару, она поняла, что её рассуждения пошли по неверному пути.
— Вы преследовали Норрека не для того, чтобы отомстить ему, вы преследовали доспехи Бартука. — И хотя мертвецы не ответили, она знала, что теперь не ошиблась. — Вы могли бы сказать мне!
Трист промолчал, а потом неожиданно сообщил Каре:
— Город… осаждён.
— Осаждён? Когда это случилось?
— Кем?
— Тем… кто тоже… хочет… вернуть из небытия… кровавый призрак… Бартука.
Откуда берутся все эти сумасшедшие, удивилась Кара, — и эта мысль заставила её вспомнить о человеке, от которого она совсем недавно сбежала. Оглянувшись, она поискала глазами хоть какие-то признаки Тайного Святилища — безрезультатно. Пески пустыни перекатывались под ветром, дюны возвышались так, словно стояли тут, никем не тревожимые, веками. И всё же где-то здесь земля разверзлась и вынесла её и Норрека на поверхность.
Не заботясь о том, что мстители могут решить, что она спятила, Кара позвала:
— Горазон! Послушай меня! Ты можешь помочь нам, а мы можем помочь тебе! Помоги спасти Норрека и положи конец наследию Бартука!
Она ждала, ветер трепал её волосы, песчинки жалили лицо. Кара ждала, что Горазон вот-вот явится сам или, по крайней мере, подаст какой-то знак, что услышал.
Но ничего не произошло.
Наконец Сэдан Трист прервал тишину:
— Мы не можем… больше… ждать… пока ты кличешь… призраков…
— Но я зову…— Колдунья остановилась.
Какой смысл пытаться объяснить мстителям, что Горазон пережил века и живёт, пусть и сумасшедший, под самыми их ногами? Коли на то пошло, отчего она вообще надеется, что брат Бартука присоединится к ним в этом рискованном предприятии? Он уже показал, что, если бы всё зависело только от него, Норрек был бы давно уничтожен вместе с доспехами. Некоторые легенды, упоминая Горазона, рисуют его в противовес брату героем, но этот герой тоже вызывал демонов, связывая их своей волей. Его война против Бартука велась лишь ради самосохранения, и больше ни для чего. Нет, ждать помощи от древнего Вижири не стоит.
— Мы идём… — добавил Трист. — А ты… как хочешь… колдунья.
И что оставалось Каре делать? Даже без Горазона — надо идти за Норреком. Демон повёл его к осаждённому Лат Голейну, но зачем? Или он надеется полностью стереть то, что осталось от разума воина-ветерана, чтобы память Кровавого Полководца полностью взяла верх? Это было бы ужасно, ужасно для всех людей на свете, не только для бедняги Норрека. Многие учёные небезосновательно полагали, что если бы Бартук победил своего брата, он бы распространил зло по всему миру и тот пал бы под его пятой. Сейчас он, кажется, как и Кара, получил второй шанс.
Последовательница Рашмы, она не могла допустить такого — даже если бы это и означало необходимость убить носителя доспехов. При этой мысли девушка осталась спокойна, — если равновесие потребует гибели Норрека, так тому и быть. Даже её жизнь не имеет значения, если только пожертвовав ею можно положить конец опасности.
— Я иду с вами, — отозвалась, наконец, колдунья.
Фаузтин кивнул, затем показал пальцем туда, где лежал Лат Голейн.
— Он говорит… время… уходит.
И троица отправилась в путь, причём мстители поставили Кару в середину, между собой — факт, не укрывшийся от внимания девушки. Ветер уже почти занёс следы Норрека, но Трист и Вижири не испытывали затруднений с выбором маршрута. Цепь, связующая мертвецов с тем, что убило их, не позволяла паре сбиться с пути.
