Елена Ларичева - Охотник И Его Горгулья
- Что же ты к нему на шею вешалась? - не удержалась Маринара.
Чужие семейные сцены меня раздражают. Не люблю лишнего шума.
- Легок на помине, - заметила пробравшаяся к окну горгулья. На площадку перед домом садился очередной вертолет. Женщины не заметили пополнения в рядах скандалистов.
- Я вешалась? Это ты всегда искала, кто бы тебя вытерпел. Не нашла, сидишь в старых девах, вот и молчи. И Сарендина твоя чокнутая мертвеца любила. А я счастья хотела! Капельку женского счастья.
- Рядом с богатым и знаменитым? Вернее с самовлюбленным крашеным павлином! Слепая разобралась бы, что Берсай полное ничтожество, но не ты! Ах, он из изумительного гуманного Ордена! - Маринара подбоченилась, вскинула голову на чужачку, засевшую в теле сестры. - Ах, он творит потрясающие чудеса, создает настроение! Твои слова? Твои-и. А я предупрежда-а-ала!
Берсай замер на пороге, полагаю, узнав о себе много нового. Женщины кричали, щедро сыпали оскорблениями в адрес друг друга и неблагодарного кавалера Дисы, а наслаждалась происходящем одна горгулья. Рассевшись на диванной спинке, она с выражением блаженства на морде впитывала в себя бушующий тайфун эмоций, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы вылизать лапку - абсолютно по-кошачьи.
Минут через двадцать, когда буря поутихла, а дамы охрипли, пришла пора действовать. Я вытащил из кармана отцовский амулет и, мысленно наметив, в какую сторону повернуть нижний сегмент пирамиды, подобрался поближе к скандалисткам. Теперь не сбиться бы, не пожелать чего хорошего. И главное, не позволить вымолвить ни слова своим жертвам. Я глотнул воздуха, щелкнул амулетом и нырнул в бурлящее варево словесной каши. Всевеликий, будь что будет!
- Вы обе слишком злые женщины! - громко заявил я, привлекая к себе внимание. - Ты, Диса, ничего не смыслишь в своих хваленых экипажах, терпеть их не можешь и никогда не будешь разрабатывать новые модели. Ты ненавидишь Берсая, злишься на него, на его Орден. Ты присоединяешься к рядам огнеметателей, чтобы ему отомстить. Ты, Маринара, презираешь Дису за то, что она Диса, а не Сарендина. Ты одинокая склочная женщина, разочаровавшаяся в мужчинах, без устали ругаешься с сестрой. А ты, Берсай…
Я обернулся к Мастеру. Плохо, что скандалистки тоже его рассмотрели. Успеть переболтать их - моя задача.
- Ты действительно используешь Дису-Сарендину. И тебе действительно плевать на нее и ее ребенка. Ты эгоистичный, злой, самовлюбленный, помешанный на политике чародеешка, недостойный носить звание мага, не то, что Мастера.
Вот я загнул! Лицо Мастера побагровело. Мама, что я несу! Он сейчас меня пополам перекусит и зубов не сломает.
- И ты не разрешаешь огнеметателям строить собственные летающие экипажи! - в глупом порыве осчастливить всех и вся, выдал я последнюю фразу, уже задыхаясь от спрессованных в скороговорку слов. После чего отщелкал пирамидку в безопасное положение и добавил, - Поэтому я больше никогда не возьмусь за ваши дела, хоть передеритесь здесь вусмерть!
Сообразительный Тирель швырнул оскорбленному Берсаю под ноги склянку, взорвавшуюся клубами малинового дыма, зажал нос и кинулся к выходу. Нюка одолела щеколду на окне, вылетела прочь. Следуя их примеру, я задал такого стрекоча из дома, что обзавидовались бы гоночные лошади на ипподроме. Мой экипаж поднял столбы пыли и без крыльев полетел прочь от особняка безумной изобретательницы. С радостью никогда не переступлю ее порог, даже пусть не стараются меня переубедить.
- Ты молодец, Ванитар, - похвалил Тирель. - Не ведаю, кто из сестер заслуживал жалости, но очень надеюсь - Вольнице от них хлопот больше не будет.
Дорогой напарник, знал бы ты, как я разделяю твои надежды!
Я свернул с дороги и помчался через поле, напрямик. Стебли цветущих трав дотягивались до колпака, распространяя густой, сочный аромат, шли волнами от ветра. Точно брызги во все стороны разлетались от нас насекомые, распрыгивались неумолкающие кузнечики. У горизонта курчавились облака - многослойные, величественные, обещающие скорый дождь. Хотелось плюнуть на дела и…
- В городе нам пока появляться не стоит. Берсай - мстительная скотина. Сживать со свету не станет, но нервов попортит. Пусть утихнет, оскандалит. Вот получит обратно изобретательницу, тогда о нас позабудет, - озвучил общие опасения Трель. - У меня в лесочке за городом есть домик. Красотища: деревья в три обхвата, птицы щебечут - заслушаешься. А рыбалка на озере - мечта. Наберем пива, закусочки, отдохнем с полмесяца. Ни начальства, ни жены моей любимой, ревностью доставшей. Что скажешь, Ванитар?
Звучало заманчиво. Очень. Если бы не самое главное - нельзя мне сейчас без работы. Едва время свободное появляется - мысли тоскливые одолевают.
- Сегодня у Берсая все равно Совет, а завтра утром решим, - стараясь оттянуть неизбежное (прятаться все равно придется), предложил я. У меня на пять вечера свидание назначено.
- Он безнадежен, Тирель, - притворно расстроилась Нюка. - Зачаровал бы ты его…
- Хуже, зубастая. Я пойду на свидание вместе с ним. Одного все равно жена не пускает. Эх, соскучился по романтичным вечерам. У нас же вечер будет романтичным, а, Ванитар?
- Не сомневайся, - я подъехал к воротам Манеиса и прибавил скорости.
Ждать решили не в квартире, куда я успел вызвать ремонтную бригаду, а во дворике у подъезда.
После короткого теплого ливня двор сердито отряхивался. Отцветающий шиповник сетовал взъерошенным кустам жасмина, что цветы его опали, и не алеть им больше вокруг скамеек, утешая сердца влюбленных и будоража мечтателей. На скамье, в выцарапанной ножом надписи "Навиенна, я тебя ненавижу!", словно чьи-то невыплаканные слезы, стояла вода. Жирный черный кот, задрав хвост, величественно вышагивал среди луж, аккуратно отряхивая лапки. На ветке засыхающей акации хмурым сторожем сидел мокрый воробей и чистил перышки…
Тирель изучил надпись, улыбнулся своим мыслям и, быстренько осушив скамейку, уселся на нее верхом. Нюка посчитала наше общество недостаточно интересным, потому пристроилась на чьем-то балконе, с высоты четвертого этажа прекрасно обозревая окрестности.
Ассельна появилась ровно в назначенное время. Одна. Наряд на ней был еще более вычурным и модным, начиная от широкополой шляпы и заканчивая короткими сапожками на каблучке. Аккуратно обходя лужи, она двигалась ко мне, не оглядываясь, не опасаясь никого. Моих спутников она заметила, недовольно надула губы, но с шага не сбилась.
- Покажи, - не здороваясь, потребовала она.
Я вытянул из кармана цепочку, поболтал амулетом под носом у мошенницы и спрятал обратно.
- Теперь ты объяснишь две вещи, - лениво слез со скамейки напарник, становясь слева от меня. - Первая - зачем тебе эта погремушка. Вторая и самая важная - кто ты и откуда знаешь про Ванитарово наследство, если, по твоим же словам, являешься простым наемником. Не получив ясных четких ответов мы не сдвинемся с места.
