Дэвид Эддингс - Повелитель демонов из Каранды
— Остановись, — вымолвила тень едва слышным хрипловатым шепотом. Этот звук не мог исходить от человека. — Он мне нужен, — сказала тень, указывая бесплотной рукой в направлении нечленораздельно мычавшего апостола Торака. — Он служит моим целям, и я не позволю тебе его убить.
— Так, значит, это ты — Нахаз, — угрожающе зашипел Белдин.
— Да, это я, — прошелестела тень. — Нахаз, Повелитель демонов. Владыка Тьмы.
— Поищи себе другую игрушку, Повелитель демонов, — проскрипел зубами горбун, — этот — мой.
— Ты готов сразиться со мной, волшебник?
— Если потребуется.
— Тогда посмотри мне в лицо и приготовься к смерти. — Демон откинул с головы капюшон, и у Гариона от взгляда на него перехватило дыхание. Лицо Нахаза было отвратительно, но самым ужасным были не его искаженные черты, а бесконечное зло, исходившее из горящих глаз, такое огромное, что кровь стыла в жилах. Зеленый огонь злобы разгорался в этих глазах все ярче и ярче, выстрелив наконец в Белдина своими лучами. Стиснув зубы, горбатый волшебник поднял руку. Рука вдруг засияла ярко-синим цветом, который прошел от нее вниз по всему его телу, заслоняя его, как щитом, от власти демона.
— Воля твоя сильна, — прошипел Нахаз, — но моя еще сильнее.
Полгара двинулась к центру комнаты; белая прядь в ее волосах засветилась. С одной стороны с ней шел Белгарат, а с другой — Дарник. Когда они дошли до Гариона, он тоже присоединился к ним. Медленно подойдя к Белдину, они окружили его, и Гарион заметил, что Эрионд тоже стоит рядом с ними.
— Ну, демон, — мертвенным голосом произнесла Полгара, — готов ли ты сразиться со всеми нами?
Гарион поднял меч — он тут же воспламенился.
— И с этой штукой тоже? — добавил он, освобождая Шар.
Демон на мгновение отступил, но тут же снова выпрямился, и его страшная маска осветилась зловещим зеленым огнем. Из-под своего сотканного из тени плаща он вынул нечто, горящее ярко-зеленым светом, похожее на жезл или скипетр. Но, поднимая этот жезл, он заметил нечто, ранее ускользнувшее от его внимания. На его отвратительной морде появилось выражение внезапного ужаса, пламя, которым горел жезл, угасло, а зеленый свет, окутавший его, задрожал и ослабел. Подняв глаза к сводчатому потолку, он завыл — пронзительно и страшно. Нахаз резко обернулся и подошел к испуганному Урвону. Протянув к сумасшедшему в золотом плаще свои руки-тени, демон схватил его и с легкостью оторвал от трона. И ринулся прочь, пробивая стены дома Торака, словно огромным тараном, зеленым огнем.
Корона, венчавшая чело Урвона, упала с его головы и, ударившись о пол, покатилась с глухим звоном.
Глава 19
Белдин процедил сквозь зубы проклятие и швырнул раскаленный крюк в трон. Затем бросился к дымящемуся отверстию, которое демон, улетая, проделал в стене Тронного зала.
Однако на пути у разъяренного горбуна встал Белгарат.
— Не надо, Белдин, — твердо произнес он.
— Уйди с дороги, Белгарат.
— Я не допущу, чтобы ты охотился за демоном, который в любую минуту может напасть на тебя.
— Я сам о себе позабочусь. Отойди в сторону.
— Подумай хорошенько, Белдин. Ты сможешь разделаться с Урвоном потом, а сейчас нам нужно принять кое-какие решения.
— Что тут решать? Все очень просто: ты отправляешься за Зандрамас, а я — за Урвоном.
— Не совсем. Во всяком случае, я не позволю тебе охотиться за Нахазом в темноте. Ты не хуже меня знаешь, что темнота удесятеряет его силу, а у меня осталось не так много братьев, чтобы я разбрасывался ими только потому, что они в дурном настроении.
Их взгляды встретились, и горбун, не выдержав отвернулся. Не переставая браниться, он побрел назад к трону и по пути пнул ногой лежащий стул так что тот разлетелся на части.
— Все целы? — спросил Шелк, пряча в ножны кинжал.
— Кажется, да, — ответила Полгара и накинула на голову капюшон своего синего плаща.
— Да, было довольно жарко! — Глаза маленького человечка светились.
— Не было никакой необходимости устраивать эту заваруху, — сказала она, укоризненно глядя на Гариона. — Да теперь уж ладно. Лучше бы ты прошелся по дому, Хелдар, чтобы убедиться, что здесь никого не осталось. Дарник, вы с Тофом пойдете вместе с ним.
Шелк кивнул и по залитому кровью полу направился к двери, осторожно переступая через трупы. Вслед за ним двинулись Дарник и Тоф.
— Не могу понять, — произнесла Сенедра, недоуменно глядя на скрюченного Белдина, снова одетого в лохмотья, облепленные соломинками, — как это ты умудрился поменяться местами с Фельдегастом и куда он делся?
На лице Белдина появилась лукавая улыбка.
— Моя малышка, — обратился к ней жонглер на своем певучем диалекте. — Я здесь, разве не видишь? И если пожелаешь, попробую очаровать тебя умом и моим непревзойденным мастерством.
— Но я так привязалась к Фельдегасту, — почти заплакала Сенедра.
— Тебе всего лишь нужно перенести эту привязанность на меня, моя дорогая, — с той же улыбкой сказал Белдин.
— Ты не он, — возразила она.
Белгарат пристально посмотрел на калеку-волшебника.
— Меня раздражает твоя манера говорить, — недовольно сказал он.
— Я это знаю, брат, — усмехнулся Белдин. — Очень хорошо знаю. Поэтому, собственно, я и выбрал эту манеру изъясняться.
— Я не совсем понимаю, зачем нужна была вся эта изощренная маскировка, — произнес Сади, убирая свой маленький кинжал с отравленным лезвием.
— В этой части Маллореи слишком много людей знают, как я выгляжу, — отвечал ему Белдин. — Урвон уже две тысячи лет расклеивает описание моей внешности на каждом столбе и дереве на расстоянии сотен лиг от Мал-Яска. И, честно говоря, меня совсем нетрудно узнать даже по самым общим приметам.
— Ты удивительный человек, дядя, — приветливо улыбнулась Полгара.
— Как мило с твоей стороны сделать мне такой комплимент, девочка моя, — ответил он с изысканным поклоном.
— Прекрати паясничать! — бросил ему Белгарат и повернулся к Гариону. — Помнится, ты обещал кое-что объяснить потом. Ну вот, «потом» и наступило.
— Меня провели, — мрачно признался Гарион.
— Кто провел?
— Зандрамас.
— Она все еще здесь? — воскликнула Сенедра.
Гарион покачал головой.
— Нет. Она послала сюда свой образ — свой и Гэрана.
— Ты что, не смог отличить образ от действительности? — возмутился Белгарат.
— Я был не в состоянии этого сделать, — оправдывался Гарион.
— Надеюсь, объяснишь почему.
Гарион глубоко вздохнул и присел на одну из скамей. Его перепачканные в крови руки тряслись.
— Она очень умна, — сказал он. — С тех пор как мы выехали из Мал-Зэта, меня все время преследовал один и тот же сон.
