Виктория Иванова - Ступень третья. Хэссар
– Проходи, – черный посторонился, пропуская её внутрь. Ну и не отказал себе в маленьком удовольствии якобы случайно мазануть хвостом по её чешуе. Как ни странно, серпентера на это никак не отреагировала.
– Что произошло? – поинтересовался он, устраиваясь на кровати. По подхваченной у Элхара привычке выделил гостье кучу подушек, среди которых она и расположилась.
– Хас, вы же с Кайром были вместе? – наконец спросила она, придерживая собственный хвост. Так обычно поступали, когда не хотели выдавать волнение. – Ну, утром, когда… ушли.
Девушка не отрывала взгляд от пола, изредка косо посматривая на черного. Эх, как хотелось последнему хоть на мгновение стать обладателем способностей Ла'Ссаайре и понять, какие чувства скрывает собеседница.
– Да, – не стал скрывать он. В конце концов ему запретили распространятся только о цвете чешуи. Ну, и о Рас'Хашшес'Искер.
– А где вы были? – не отставала она.
– Служили своему ла'элларис, – ответил Найрхас стандартной фразой. Ведь если радужный кого-то подозревал, то нужно рассказывать как можно меньше. Дело даже не в подозрениях, просто Орин может совершенно случайно рассказать кому-то другому, а там и враг узнает. Зачем это надо?
– Хас, я серьезно! – она даже чуть приподнялась в порыве чувств.
– Я – тоже, – черный свил хвост в тугой клубок показывая, что всё сказал.
– Ты… не можешь или не хочешь говорить? – серпентера посмотрела ему прямо в глаза. А вот это было уже опасно. Не освоивший ещё нового состояния черный реагировал на всё несколько нервно. Поэтому на прямой взгляд чуть подался вперёд, настороженно принюхиваясь.
– Что ты хочешь узнать? – ему приходилось придавливать хвост кольцами, иначе половина ложа уже была бы разбросана по комнате.
– С Кайром… с ним всё в порядке? – змеелюдка словно бы в задумчивости оперлась о покрывало. При этом её рука словно невзначай оказалась рядом с рукой черного. Тому пришлось вогнать когти в шкуры, чтобы не выдать своего состояния.
– Все хорошо, – несколько замедленно отозвался он, глядя в пол. – Лорд даже взял его в личную свиту…
– Просто я беспокоюсь, – хвост зеленой с тихим шелестом свернулся широким кольцом, самым кончиком мазнув по антрацитово-черной чешуе. – Он… оставил послание, что может умереть, я так испугалась… А потом вернулся, но странный какой-то и ничего не говорит…
Раах'Тасса едва не зарычал. Она что, не понимает, что делает? Или понимает, но специально дразнит? И неважно, какой из этих вариантов правдив – что делать ему? Особенно теперь! Раньше он отреагировал бы сразу, и не раздумывая. Сейчас же пытался понять, не отразится ли это на его дружбе с Кайром. Да, пожалуй они могут назвать друг друга друзьями.
Всё-таки радужные слишком сильно влияют на окружающих. Даже если не хотят этого…
– Орин, – тихо почти прорычал он. В голосе всё явственней стали проскальзывать шипящие нотки. – Ты понимаешь, что творишь?
– А ты? – желтые глаза, в которых золотые искры танцевали завораживающий танец, оказались неожиданно близко. – Ты понимаеш-ш-шь?
Кто первый потянулся вперёд – осталось непонятным, просто два змеиных тела оказались сплетены так плотно, что даже волос не проскользнул бы. Покрывала соскользнули на пол, но это уже никого не волновало. Причёски рассыпались от пары прикосновений и две светлые волны частью скрыли происходящее.
Каждый из них внезапно нашел ответ на самый важный вопрос, а всё остальное стало совсем неважным…
* * *– Ты знаешь, что у вас обоих запах поменялся? – серпентера чуть наморщила нос, принюхиваясь к лежащему рядом шаэ'лариш. Хотя скорее всего тому недолго носить это название. Она не собиралась делиться своим, теперь уже – своим, мужчиной с другими.
Отец будет явно сильно недоволен. Ведь она одна, без сопровождения отправилась на территорию Раах'Тасса, когда получила сообщение от брата. Испугалась – это не то слово. Потому что Кайр… он казался ей чем-то вечным. Есть мир, и в нём есть кровный родич, так будет всегда – что ещё можно сказать? Когда вдруг этот самый близкий говорит, что всё, скоро его может просто не быть.
Шаорелин бросила всё и рванула за разъяснениями. Но не успела, Кайрешшера уже не было в его комнате. Как и его «заклятого врага» Найрхаса. Остальные шас-саари из их компании сказали, что эту парочку куда-то забрал ла'элларис. Мол, они после встречи Лордов пошли к нему, вернулись, а потом снова ушли. Это было похоже на правду, поскольку светлого тоже видно не было.
Но, в то же время, послание всё ещё тревожило и беспокоило. Не стал бы её родич шутить подобным образом. Значит, что-то случилось. Ей нужно, просто-таки необходимо знать, что же произошло!
Ожидание казалось бесконечным, но она отказывалась уходить, пока не увидит либо брата, либо его Лорда. А так же не выяснит, что случилось.
Дождалась. Правда, ясности это не прибавило, кроме того момента, что Кайр всё-таки жив. Поговорить тоже не удалось. Родственник отговорился занятостью, обещал рассказать как-нибудь потом, буркнул, что всё обошлось – и слинял. К Элхару она даже приблизиться не смогла – тот только глянул, как будто вскользь, вот только сдвинуться с места зелёная просто не посмела. Зато потом обрушила на голову наглого выскочки столько ругательств, сколько знала. Но толку с того, раз тот их не слышал?
Оставался Хас. Орин прекрасно знала, как тот к ней относится. Ей было даже приятно такое внимание хотя она всё равно не считала черного достойным партнёром. Правда в последнее время тот сильно изменился, чем дальше – тем больше вызывая неприкрытый интерес. Да и Кайр стал относиться к нему уважительней. Со слабаком её брат дружить бы не стал. Да что там, даже не общался бы, пусть они и являются рессами одного Лорда.
Ведь даже внешность молодого Раах'Тасса стала практически совсем другой. Не смотря на то, что змеи снаружи мало меняются, он словно бы разом повзрослел на несколько циклов. Как, впрочем, и брат, но здесь всё было не особо заметно.
Направляясь в комнату Найрхаса, серпентера хотела всего лишь выяснить, чем же занималась вся эта чешуйчатая компания, пока отсутствовала здесь. Да, собиралась воспользоваться собственным обаянием, да, рассчитывала подразнить и заставить помучаться но… глядя в неожиданно серьёзные, цвета сияющего Актара глаза, вдруг поняла, что всего этого ей мало.
