Андрей Стерхов - Тень кондотьера
– А кто?
– Вот над этим сейчас и работаю. И кое-что что, уже нарыла. Две месяца мои ребята местных опрашивали, шесть домов отработали и нашли-таки двух свидетелей. Эти неравнодушные граждане показали под чарами, что за день до поездки в Москву увозил её кто-то от дома на приметной тачке. На чёрном "Мерседесе". Государственный номер – только смотри, не упади – Катя, ноль тридцать. Володя, Николай.
– Подожди, – опешил я. – Это же номер персональной машины Ледовитова.
Ирма хмыкнула:
– О чём и речь.
– Ты хочешь сказать…
– Пока ничего. Как понимаешь, Егор, дело деликатное. Потому и ездила вчера втихаря к Архипычу, хотела, чтоб он шофёра Ледовитова к ногтю прижал. Мало ли. Может, не Ледовитов, может, кто-то другой на его тачке…
– Это вряд ли. Хотя… И что? Архипыч согласился помочь?
– Обломчик вышел. Оказывается, утонул водитель. Сейчас уже другой.
– Утонул? Где? Когда?
– А в конце марта и утонул. Поехал на рыбалку на Малое море, да и ушёл под лёд в сорока метрах от берега вместе со своею "Нивой". Водолазы МЧС только на третий день его со дна подняли.
– Интересные дела, – протянул я взволновано.
– Интересные, – согласилась Ирма. – А теперь, Егор, давай дословно, что там Архипыч тебе сказал.
– Когда? А-а, ну да. Он сказал, что виновата ведьма, на которой лежит известное родовое проклятье.
– А в чём виновата-то?
– Как в чём? В… А действительно, в чём?… – И тут меня пронзила догадка. – Подожди, говоришь, медовница тебе родственница?
– Ну да, двоюродная прапрабабушка.
– И тоже проклята?
– Естественно. Ведь мы из одного рода.
– И в марте в Москву ездила?
– Ну, да. А что?
– А то, что трикстер покойный с кем как раз в это время встречался по поводу заказа.
Ирма потёрла лоб ладошкой:
– Ты хочешь сказать…
– Хочу, – перебил я её. – Видать, Шабетай… Ну этот покойный трикстер, он когда понял, что смерть уже близка, наплевал на смертельную клятву и передал Архипычу образ заказчика. Тётки твоей образ.
После долгой-долгой паузы Ирма произнесла:
– Возможно, так оно и есть, Егор. Только вот я чего не пойму. К чему такие сложности? Что, трикстер не мог маской Гибрисы воспользоваться?
– Шабетай, – высказал я свою версию, – он хоть и невеликим магом был, но всё-таки магом, увидел бы, что дурачат. А Пастухи не любят, когда их дурачат. Мог бы и отказаться от заказа. По этой же причине трикстер и обликом не стал пользовался, полностью тело взял напрокат.
– Не взял, а обменялся, – поправила меня ведьма. – Ритуал этот взаимного усилия требует. А, стало быть, и согласия.
– Ну да, – согласился я, после чего помолчал и задумался вслух: – Интересно, чего он такого Ириде наобещал?
– Проклятие с меня снять.
– Полагаешь?
– Уверена. На другое бы она не согласилась. Ничего ей уже не нужно было, а вот об этом мечтала. Очень любила меня. Хотела, чтоб у меня, как у всех… Семья, то, сё…
Ирма прикусила губы и отвернулась к окну.
– Извини, что спрашиваю о таком, – сказал я, мягко положив ей руку на плечо. – Но я слышал, это проклятье невозможно снять.
– Почему же нельзя, – еле сдерживаясь, ответила Ирма сдавленным голосом. – Можно. Только не всем и не каждому. Думаю, наплёл он ей, что всё устроит, когда Претёмным станет. Претёмный, он ведь всё может. Любые ресурсы ему доступны. Вот она и согласилась.
– Лихо, если так.
– Лихо. А чего ему было, Егор, на обещания не скупиться, когда он изначально собирался сознание ей порушить? Сволочь. – Тут Ирма с силой ударила кулаком по подоконнику. – Просто-напросто сволочь. Если подтвердиться, что Ледовитов, подкараулю и сердце вырву.
– Э-э, – потряс я её за плечо, – ты давай, подруга, не психуй. Понимаю, что тут личные пошли дела, но всё равно держи себя в руках. Дождись, когда Архипыч выйдет. Выйдет, будем все вместе разбираться. Похоже, твой обидчик успел нас всех обидеть.
Ведьма повернулась и посмотрела мне в лицо снизу вверх.
– Как думаешь, Егор, скоро его выпустят?
– Улома, сказал, к обеду должны. Все уже знают, что он не виноват. Блюдут формальности.
– Это хорошо, – сказал Ирма, обхватила руками мой живот и крепко прижалась.
Я не стал отстраняться, тоже обнял и даже поцеловал в макушку. Это было и извинением за дурацкую идею с тросом, и… И вообще.
Глава 14
Великий, он же Высший Неизвестный, чья безмерная мудрость вызывает в моей душе едва ли не религиозное благоговение, в одиннадцатом разделе части второй знаменитого трактата "Грусть о недостижимом" подарил нам смертным такую вот одновременно и сугубо практическую, и в то же время имеющую явный мировоззренческий налёт рекомендацию: "Братья мои разлюбезные, если имеется у вас хотя бы крохотная возможность воевать, соблюдая личную гигиену, воюйте, соблюдая личную гигиену, ибо не склонен думать о победе воин, выю которого заедает вошь". Следуя этим справедливым, восходящим, по моему разумению, к своду необходимых и достаточных условий удержания мира от апокалипсиса, словам, я сразу после встречи с Ирмой поехал домой менять рубашку и, пардон, нательное бельишко. Захотелось. Чистоты захотелось. Сильно захотелось. Очень сильно. Да и необходимые на эту процедуру полчаса в глобальном масштабе ровном счётом ничего не играли.
Каково же было моё удивление, когда, поднявшись к себе на третий этаж, я обнаружил, что дверь в квартиру не заперта. Прикрыта, но не заперта. В первую секунду подумал, что это Вуанг, уезжая накануне в офис, позабыл впопыхах – и на старуху, как известно, бывает проруха – запереть замок. Но когда с кольтом на изготовке и с криком "Всем стоять, никому не двигаться!" ворвался внутрь, понял, что воин тут не причём. Вскрыл квартиру мало того, что чужой, так к тому же и не человек вовсе. Забавно, вероятно, звучит, но так и есть: побывал у нас, нагонов, с тайным визитом никто иной, как один из многочисленных демонов, специализирующихся на подобного рода подкопах. Стоит, правда, заметить, совсем недолго он гостевал, как пришёл, так быстренько и умотал назад, в серую свою беспроглядную глухомань. Не по доброй воле, разумеется, ретировался, не сам по себе, его наша Фифа, тень утилизированного мною год назад крым-рыма, выпроводила без почестей с присущей ей напором и детской непосредственностью. Хотя "выпроводила" – пожалуй, не совсем подходящее слово, слишком уж вегетарианское, на самом деле она демона на куски порвала. Да-да, порвала и именно на куски, на мелкие такие кусочки, чем, собственно, и разрушила телесность, сотворённую тёмной магией. Сомневаться в этом не приходилось: пол прихожей покрывала тонким слоем подобная хлопьям пепла чёрная, сверкающая тусклым маргариновым блеском пакостная пакость.
