Игорь Дравин - Чужак 3
– Влад! Меня окружают рыси. Третий в бешенстве.
– Я сам решаю, когда и с кем дерусь, – равнодушно говорю я, осматриваясь вокруг. –Совет выслушать могу, но не указания. Вам все понятно?
Третий проглотил невысказанные слова. Так лучше. Так нужно. Если я выживу, то на время покину всех, кто мне дорог. А все коты мне дороги. Я их покину, а потом вернусь. Я буду знать, что с вами все в порядке. Так, а это что? Вы куда? Какое отступление? Блин. Весельчаки, оставшиеся в живых стали медленно пятиться назад. Хриплый рев горна. Назад. Мы все бежим назад. Мы сгрудились у подножия холма, а полторы тысячи недорезанных клоунов откатились от нас метров на двести.
– Все отходим. Отходим, – кричит Горм с вершины холма.
Я подзываю недовольного Пушка. Опять убивал и без него. Как так можно? Хозяин, у тебя совесть есть? Потрепав брюзгу по бронированной голове, я направил его на вершины холма. Нет у меня совести. Нет. А что мы видим? А мы видим почти пустое поле и направляющихся к нам очень злых дядек в количестве пяти тысяч пехотинцев. Третья колонна так и не подралась серьезно. Не с кем было. Вот и спешит восполнить пробел желаемого. Да и тысяча конных латников герцога решила посмотреть поближе на таких героев.
– Нас бросили, – опять заревел Горм. – Все отходим.
М-да. Я потряс головой. Совсем, как возле замка эл Ронст орет. Но тогда я был готов, а сейчас нет. Он же один раз орал. Рыси, мои наемники и дружинники анархистов, подобрали своих убитых и раненых. Закинули их на заводных коней и стали лицедействовать. Полетели на землю щиты, кстати, все равно испорченные. Бросалось оружие, чужое. Ну и несколько своих сломанных пик. Пара арбалетов с лопнувшей тетивой. Перестарались натягивать. А где сейчас найдешь станок для натяжения тетивы? Без него только магией, а ручками совсем запыхаешься. Вопли, что нас предали, стали хитом сезона. Так, а мне что бросить? Подумав, я снял тарч и бросил его под копыта Пушка. Все равно он пробит в двух местах. Зато, какой он красивый. На лазури щита находилось пять красных горностаев. Красивый. Врагу понравится щит целого барона. Так, а если еще и плащ? Я потянулся к седельной сумке.
– Сдурел? Он совсем новый. Верно. Перебьются без плаща. Так, пора.
Совсем неорганизованной толпой, раненые и убитые впереди, мы бросились в бегство. Наемники, совершенно случайно, уцепились за стремена дружинников. А те забыли их отпихнуть. Бывает. Что только не забудешь сделать во время панического бегства? Кстати, к моим стременам никто не прицепился. Почему? Пушок сегодня многих убил. Он весь покрыт кровью. Вон, даже попона красная, а про пасть и копыта и говорить нечего. Странные люди. Драк совсем не устал. Доставил бы в лагерь со всем комфортом. Бегство до лагеря заняло совершенно немного времени. Вот и редкий палисад. А как там враги? Я оглянулся. Спешат со всем усердием. Кавалерия аж вырвалась вперед. Спешат добить бегущих. Ну-ну.
Основой данного описания прослужила битва при Грансоме. Из-за плохого управления войсками и паники, возникшей в задних рядах при виде маневров первых, Карл Бургундский потерпел сокрушительное поражение, хотя мог выиграть эту битву. Его войско бежало, так и не вступив по серьезному в битву. Погибло из 15-тысячной армии герцога всего 400-человек. Обоз и другие трофеи, стоил гораздо больше по моральным и по материальным… Короче, проиграл.
Глава 15.
Лагерь встретил частоколом и громкими матюгами Македона. Послушавшись их, мы резво приняли вправо. Судя по всему, ополченцы не скучали и успели вырыть несколько тысяч волчьих ям прямо перед палисадом. Бывает. Хорошие такие ямки сантиметров тридцать в диаметре и глубиной полметра. Да, забыл. На дне расположен симпатичный деревянный колышек и все это хозяйство прикрыто дерном. Чувствую, что лихо нагоняющая нас кавалерия герцога сильно удивится.
– Всем в тыл! – закончил свой монолог Македон.
В тыл, так в тыл. Передовая мне уже надоела. Мы проехали на свое месторасположения в лагере. Палатки уже были убраны. Вокруг раненых бегала Рада с несколькими помощниками и помощницами. Что делать? Некоторые бароны, испытывая серьезные сомнения в исходе предстоящей битвы, вывезли на поле боя и свои семьи, а не только воинов. Теперь девушки различного возраста и благородного происхождения были заняты окровавленными бинтами, а не вышиванием.
– Командиры отрядов ко мне, – проревел Горм. – Доложить о потерях.
– Трое убитых и четверо раненых, – отозвался Пятый.
– Десять убито и семь раненых, – сказал подъехавший Шейк.
– Двенадцать убито и трое ранено, – морщась, произнес Вилт, держась за левый бок кирасы.
– Пятнадцать убито и семь ранено, – сказал Илен.
– Тридцать пять убито и пятнадцать ранено, – улыбаясь, сказал Мирс. – Отличная победа, господа.
– Пока не победа, – уточнил Горм. – У меня двенадцать убито и четверо ранено.
Пошли первые потери среди рысей. А что я хотел? Они воины и это смерть воинов. Я сам так хочу умереть. Умереть воином, а не …
– Значит, – продолжил Горм, – у нас осталось четыре сотни конных латников и четыре с половиной пеших латников. Мирс, – в случае чего твои люди выдвигаются перед нами. Сейчас будет работа по вашему профилю. Первый, третий, четвертый и пятый отряды, следуют за ними на расстоянии копья. Второй отряд – резерв. Влад, – улыбнулся он, – твои воины и ты отлично потрудились. Отдохните.
– Но когда будешь танцевать, – добавил Шейк, – помни, что мы рядом.
Общее ржание. Да. Вырезать полторы тысячи и потерять полторы сотни? М-да. Великолепный результат.
– Господа, – прервал наше веселье подъехавший Македон, – вы резерв. Выдвигаетесь только по моей команде. Вы хорошо потрудились. Я бы сказал, что слишком хорошо, но если бы вы не пустили кровь первой пехотной баталии врага, то бегство, – усмехнулся он, – могло быть сорвано.
Дальше последовала непереводимая игра слов и описание сексуальных привычек Македона, в отношении третьей конной баталии. Она изволила задержаться на поле боя и если бы третья колонна из пяти тысяч пехотинцев не заинтересовалась нами, четвертой, очень наглой конной баталией и отмороженными пехотинцами иже с ними, то третья могла быть зажата в клещи и истреблена. А так все живы и здоровы. Ну, почти все и они готовы к дальнейшему использованию, которое им Македон предоставит с большим удовольствием. Сердечно попрощавшись с нами, Македон убыл на передовую. А передовая уже почти приблизилась к нашему лагерю. М-да. Я еще не понимаю, как Македон может выиграть почти проигранную битву.
– Пятый, – оторвал я номера от воркования с Радой. – Будет время, объясни мне, что сейчас будет происходить.
