Алина Стрелковская - Лекарство от снов
«Эй, Волк! — задумчиво позвал Шут. — Не хочешь мне помочь?»
Ответом ему было молчание, перебиваемое отдаленным звоном переставляемой на кухне посуды, шепотками в прихожей и бормотанием волшебника.
«Ау! Просыпайся! Не то чтобы я скучаю по твоим нудным наставлениям, но должна же и от тебя быть какая-то польза. Может, ради разнообразия скажешь что полезное…»
Ничего не изменилось, лишь звуки стали более… эфемерными, что ли? Как будто в полудреме слышишь движение параллельной вселенной. Только в душе еще почему-то поселилось леденящее ощущение пустоты, словно кто-то оторвал от нее кусочек и выбросил в глубокий колодец.
«Нет, ну я с кем вообще разговариваю?! С пьяным Тарри?! Или все-таки со своей второй ипостасью?» — внезапно разозлился музыкант и, когда понял, что его вновь проигнорировали, двинулся вглубь сознания с весьма определенной целью выдворить чертово животное из его убежища. И плевать на то, что для этого придется применить силу! Ему слишком нужен собеседник, чтобы обращать на такие нюансы внимание.
Искать вторую ипостась пришлось долго. Судя по всему, Волк вовсе не хотел быть найденным, но, имея одно сознание на двоих, найти идеальное укрытие не представлялось возможным.
Волк протестующе рыкнул, когда эльф схватил его за загривок и потянул за собой в верхние слои сознания…
…И в тот же момент музыкант почувствовал, как голову сжимают безжалостные тиски боли.
«Какого же дьявола ты сопротивляешься, чудовище?» — подумал он, перед тем как упасть в глубокий обморок.
Он снова выпал из реальности, только на этот раз не было ни холода, ни пустоты, ни истеричного Волка, ни призрачных звуков… Только темнота, уют и абсолютный пофигизм ко всему на свете… Хотя, кажется, он несколько поспешил… Ну конечно, вот и опять слышны какие-то вопли…
— Милорд, что с вами?
Ну и кому он так позарез понадобился?
— Милорд, придите в себя!
А он, может быть, только-только, начал понимать, что такое настоящее блаженство.
— Да очнись же ты, чертов Демолир!
Шлепок по щеке. Еще один. И еще. Они что, с ума там все посходили?
— Твою мать, если ты немедленно не воскреснешь, я кремирую тебя прямо здесь и сейчас!
Но вопреки словам Шут почувствовал не жар пламени, а ледяную воду, сильной струей льющуюся ему на лицо и постепенно стекающую за шиворот.
— Мэтр, вы садист! — простонал эльф, открыв глаза и увидев перед собой не на шутку встревоженного Фламмена. В руках волшебник держал графин, из которого нескончаемым потоком лилась вода. Судя по всему, это было очередное колдовство. Даже страшно подумать, во что, с такими гостями как многоуважаемый мэтр и его внучка, в скором времени превратится эта квартира.
Однако волшебник, несмотря на опасения, устраивать потоп не стал и коротким заклинанием вернул графину его прежнее незаполненное состояние. Затем он помог эльфу принять сидячее положение и, наконец, недовольно поинтересовался:
— Ну и что это было?
— Это был… обморок, судя по всему? — неуверенно предположил Шут.
— Да я вижу, что не чудо господне. И часто с вами что-то подобное происходит?
— Как вам сказать, мэтр… — покачал головой уже пришедший в себя музыкант. — Бывает, в принципе, но до обмороков дело еще не доходило. Хотя и Волк доселе не пытался от меня убежать.
— Убежать, говорите? Волк? — заинтересованно выгнул бровь маг.
Сообразив, что сболтнул лишнее, Шут тут же замолчал, с ужасом представляя, что после этого конгениального заявления с ним сделает Фламмен. Теперь уж точно кары не избежать. Это ж надо было так по-глупому признаться в своей принадлежности к нечистым! И это после того, как он едва отделался от прошлых обвинений! Хотя, у мэтра определенно был дар располагать к себе людей. Даже он, Вельт Демолир, будучи существом на редкость недоверчивым, воспринимал волшебника столь же естественно, как если бы тот присутствовал в его жизни много лет, а не какие-то два часа.
Однако мэтр остался верен себе и вовсе не спешил сдавать потенциального зятя властям.
— Итак, любезный мой лорд Демолир, — веско начал он, величаво опустившись на другой край дивана, — вы вновь решили поразить мое воображение и каким-то непостижимым образом умудрились рассориться со своей звериной ипостасью. Причем настолько сильно, что она вообще отказывается с вами общаться и принимать какое-либо участие в вашей жизни. Я верно излагаю ситуацию?
— Не совсем, мэтр. Но в общем и целом все правильно, — холодно ответил Шут, уязвленный тоном собеседника. — А вас совершенно не взволновало то, что слухи верны, и я на самом деле оборотень?
— В данный момент, милорд, меня волнуют куда более важные вещи, — невозмутимо ответил волшебник. — Например, ближайшее полнолуние. Вы знаете, что должно с вами произойти?
— Дайте угадаю, — саркастически хмыкнул эльф. — Я как обычно превращусь в злобное чудовище?
— Очень в этом сомневаюсь. Скорее вы умрете мучительной смертью при неудачной попытке трансформации. А произойдет это из-за того, что ваш, как вы говорите, Волк больше не желает быть таковым.
Шут открыл было рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное и колкое, продемонстрировать собеседнику, что эти бредни нисколько его не пугают… и закрыл его, так ничего и не сказав. Строго говоря, у него не было ни одной причины обвинять волшебника во лжи. Вероятно, годы добровольного одиночества наложили на эльфа свой отпечаток, заставив его смотреть на мир через призму скепсиса и воспринимать людей как стадо эгоистичных подонков, среди которых лишь изредка попадаются исключения. Конечно, нередко подобное видение мира себя оправдывает, но, в то же время, устанавливает непреодолимую стену между самим человеком и окружающим миром. Вот и сейчас, Шут чуть было по инерции не нахамил Фламмену, хотя, судя по его тону, наоборот должен благодарить за своевременное предупреждение. Даже странно, что этот маг вызывал у него такие эмоции. Чтобы Вельт Демолир так дорожил чьим-то мнением или, более того, чего-то стыдился? Сумасшествие какое. Но факт оставался фактом, с дедушкой Сангриты маэстро хотелось оставаться в хороших отношениях.
— Мэтр, вы говорите загадками. Что вы имеете в виду под словами «неудачная попытка трансформации»?
— Под словами «неудачная попытка трансформации» я имею в виду именно неудачную попытку трансформации, — фыркнул Эвальд. В отличие от собеседника, он явно не пытался казаться лучше, чем был на самом деле. — Милорд, вы никогда не задумывались, почему гармония ипостасей так важна для оборотней? Впрочем, лучше не отвечайте, я уже понял, что ругаться с самим собой давно вошло у вас в привычку. А между тем, это очень опасное занятие. Если вы не восстановите хотя бы хлипкий мир со своим Волком, то в полнолуние он попросту откажется участвовать в превращении. Ну а поскольку природу ни ваше, ни его мнение совершенно не интересует, исход, скорей всего, будет летальным.
