Кристоф Хардебуш - Ритуал тьмы
Кивнув, девушка покинула комнату. Она изо всех сил старалась, чтобы со стороны это не казалось бегством, но понимала, что все равно двигается слишком быстро. Девушка ненавидела себя за эту слабость, но одного присутствия существа было достаточно, чтобы приглушить все мысли, словно разум покрывался коркой льда.
Тьма внутри шевельнулась, требуя после столь напряженной ночи свежей крови, теплой жизни.
Девушка не стала противиться искушению, зная, что охота еще не закончилась.
44
— У тебя есть деньги?
Кивнув, Никколо передал закутанному с ног до головы человеку кошель с требуемой суммой. Юноша опасался, что теперь, когда Омар получил деньги, он уйдет, но проводник лишь открыл кошель, заглянул внутрь и спрятал куда-то в складки своей широкой одежды.
Никколо был одет точно так же и по-прежнему чувствовал себя в этом наряде немного странно. Наряд был очень свободный — широкие штаны, которые нужно было заправлять внизу, плоские туфли, рубашка до середины бедра с широким воротником. Ткани хватило бы на двух человек такой же комплекции. Голова Никколо была обернута длинным платком — дело рук его проводника. Край платка прикрывал юноше лицо, открытой оставалась лишь узкая полоска над носом. Никколо казалось, что он носит старый шлем с забралом.
— Пойдем, пойдем, — приказал Омар. — Стражники долго отворачиваться не станут.
Внезапно Никколо подумалось, что пробираться ночью за линию обороны — это не очень-то хорошая идея, тем не менее он последовал за проводником.
— В прошлом месяце Али-паша пытался сбежать. Теперь все очень осторожны.
Никколо что-то буркнул в ответ. С момента своего приезда он наслушался историй об Али-паше — о его отваге или подлости, в зависимости от того, кто эти истории рассказывал. Сейчас все только и говорили, что о его попытке сбежать. «Повезло же мне. Приехал в Османскую империю именно тогда, когда верховный правитель решает избавиться от неугодного ему наместника провинции». Осенью прошлого года войска султана захватили эти земли и в Иоаннине и окружили Али-пашу, который казался правителю слишком уж самостоятельным. С тех пор турки держали крепость в осаде, а Али-паша постоянно пытался выбраться из этой западни, но османские войска не позволяли ему этого сделать. Вот и последний его побег не увенчался успехом.
Никколо пришлось потратить довольно много денег, чтобы найти подходящих людей, готовых несмотря ни на что отвести его в Иоаннину. К тому же юноше потребовалась вся его храбрость, чтобы этой февральской ночью встретиться с Омаром — как ему говорили, весьма надежным и порядочным человеком. Само количество заверений в порядочности насторожило юношу, но пока что его мрачные предчувствия не оправдались.
— А что тебе нужно от турок, Никколо? — спросила его Эсмеральда в последнюю ночь, проведенную вместе в Пескаре, когда они лежали обнаженными в темноте невзрачной комнатушки. — Даже если Байрон сказал правду, тебе тяжело будет найти человека, о котором он говорил.
— Но, возможно, там есть и другие такие, как я, — возразил Никколо. — Жанна Обри рассказывала мне, что там якобы живут целые династии вервольфов, семьи и племена, передающие из поколения в поколение способность оборачиваться зверем.
— И ты полагаешь, что, если ты найдешь такую семью, они смогут тебе помочь?
— Не знаю. Но, возможно, я смогу научиться у них лучше понимать, кто же мы такие. Боюсь, что на мне лежит то же проклятие, что и на тех детях Тьмы, которые напали на нас в Париже.
Перевернувшись на бок, Эсмеральда подперла голову рукой и начала водить пальцем по груди Никколо. На его коже не осталось и следа от удара кинжалом.
— Ты не порождение Тьмы, — прошептала она.
— Откуда ты знаешь?
— Тебе ведь известно, что я владею магией. — На этом она завершила разговор, впившись Никколо в губы поцелуем.
Хотя юноша часто задавался вопросом, сможет ли он когда- либо прекратить свои поиски, после отъезда из Италии в нем крепло чувство, будто он идет по правильному пути. Именно это чувство заставило его пересечь пролив Отранто и направиться из порта Влера в горы Пинд. Он преодолевал все препятствия, возникавшие на его пути, ведь его гнали вперед мысли о том, что разгадка совсем рядом, в Иоаннине.
Когда Никколо с Омаром добрались до озера Памвотида, там их уже ждал еще один мужчина. Из-за тюрбана нельзя было разглядеть его лицо. Он должен был переправить их через озеро на рыбацкой плоскодонке. Оба албанца что-то тихо обсудили, активно жестикулируя. Проводник указал на человека в лодке:
— Ему тоже нужны деньги.
Никколо предполагал это, поэтому достал из рукава рубашки заранее приготовленный кошель. На животе юноша носил ремень с десятком таких кожаных кошельков, и в каждом из них лежала вполне приличная, но и не слишком большая сумма. Он передал кошель рыбаку, и тот, недоверчиво ощупав деньги, впустил Никколо с проводником в лодку.
Первым на корму спустился Омар, затем Никколо, и не успел юноша сесть, как рыбак оттолкнулся от берега веслом — они отчалили. В последний раз Никколо плавал на такой лодке в Швейцарии. Он с ностальгией вспоминал давно прошедшие дни. Тогда прогулки по озеру забавляли друзей, теперь же это плавание могло оказаться опасным для жизни.
В городе горело лишь несколько огней, но в лагере османского войска костров и факелов было как звезд на небе. Крепость возвышалась на холме рядом с озером, и турки следили и за водой.
На озере было тихо. Дул легкий ветерок, но поверхность воды оставалась неподвижной, будто бриз был ей нипочем. Никколо вздрагивал и принюхивался всякий раз, когда в темноте что-то хлюпало. Он чувствовал запах дыма костров, влажной одежды рыбака, смолы на досках лодки. После отъезда из Рима юноша заметил, что все его чувства обострились, и теперь он мог воспринимать те детали, в первую очередь запахи, на которые раньше не обращал внимания.
— Ты должен оставаться очень осторожным и не попасть в руки людей султана, чужеземец, — тихо сказал Омар. — А когда проберешься в крепость, вообще всегда будь начеку. Али-паша — беспощадный человек.
— Что ты имеешь в виду? — так же тихо спросил Никколо.
— У сына Али-паши была возлюбленная, которую возжаждал и его отец, — прошептал Омар. — Однажды ночью ом захотел взять ее силой, но она сопротивлялась и ударила его. Тогда Али-паша приказал схватить ее и семнадцать ее подруг, связать их и бросить в озеро. Говорят, что в этом случае он проявил особое милосердие, потому что речь шла о женщинах. С мужчинами обошлись бы более жестоко.
