Ян Сигел - Дети Атлантиды
— Если, — сказал Рэйфарл. — Все эти «если». Я должен повидаться с матерью. — Если, если она пойдет с нами…
— Женщина на корабле — плохой знак, — сказал Гоугот.
— Женщина везде плохой знак, — ухмыльнулся Иптор.
— И Ферн, — заметил Рэйфарл резко. — Без них я не двинусь с места. Если ты думаешь, что женщины — это плохой знак, отправляйся и без капитана. Попытайся.
Иптор кивнул. Но тут заговорила Ферн:
— Я должна остаться здесь до церемонии. Мне нужно кое-что сделать.
— Твоя, миссия… — сказал Рэифарл. — Я все ждал, когда ты об этом вспомнишь.
Повисло молчание.
— Ну что ж, хорошо. Идите в залив, подготовьте корабль. Запаситесь водой и едой, возможно, нам придется пробыть в море несколько дней. Доверяю тебе собрать хорошую команду, твою обычную банду я не выношу. А как твой дядя?
— Думаю, его надо взять с собой, — ответил Иптор. — В конце концов, это же его корабль. Честность мне не присуща, но когда дядя трезвый, он может быть полезным.
— Хорошо. Встречаемся на рассвете. Я предпочитаю не рисковать и не выходить в море в темноте.
Они открыли еще одну решетку и стояли у двух расходившихся туннелей, их ноги тонули в грязной воде. Гоугот и Иптор ушли в один туннель, Рэйфарл и Ферн — в другой. Они выбрались наверх через шахту, гораздо более короткую, чем в прошлый раз, и оказались в узком проулке между двумя высокими стенами. Была глубокая ночь. В полной темноте Ферн увидела только краешек луны и лучик света из окна на соседней улице. Рэифарл повел Ферн в ночной город.
Они добрались до темной виллы. Арка, ведущая в портик, была защищена железной сеткой, как и окна на первом этаже. Рэйфарл подошел ко второму от конца дома окну и, немного повозившись с решеткой, поднял ее.
— Мы с мамой сделали тут одно хитрое приспособление, — шепотом сказал он. — Дико, правда? Все идеи моего отчима. Он не хочет платить охране, но безумно боится открытых окон. Должно быть, сегодня ночью он дома. Мама обычно окна не закрывает.
Они перебрались через подоконник и спрыгнули на пол. После свежего ночного ветра в комнате было очень душно. Рэйфарл взял подсвечник и коробочку с трутом, которую Изрэйми оставила слева от подсвечника. Спустя мгновение Ферн увидела вспышку, и вот уже рука Рэйфарла загораживала язычок огня свечки от дуновения сквозняка.
— Сюда, — Рэйфарл провел ее в вестибюль, и они стали подниматься по лестнице. Шум наверху заставил его остановиться. Появилась Изрэйми, она в спешке накинула ночную рубашку и еще завязывала ее тесемки.
— Рэф?
— Да, я.
— Спускайся вниз. Не разбуди отчима.
Внизу, в салоне, она зажгла лампу и сама, не вызывая слуг, налила вина. Вся знать имела домашних рабов, к которым вовсе не проявляла подобной тактичности, но Изрэйми не одобряла высокомерного отношения к рабам и убедила в этом мужа.
— Почему вы вернулись? — спросила Изрэйми. В голосе ее не было радушия, которое было во взгляде. — Сейчас вы не должны быть в городе. Хотя, полагаю, теперь опасность угрожает всем нам. Храмовые стражники идут куда хотят и забирают кого им угодно. Они пришли в дом Митрэйс — старейший из правящих домов — и забрали там младшего сына несмотря на слезы и мольбы его матери. Ему только десять лет. Десять. Я не могу об этом думать. Чего, кроме враждебности, добьется Зорэйн?
— Ей все это безразлично, — сказала Ферн. — Она собирается открыть Врата.
— Врата? — удивленно воскликнула Изрэйми.
— Врата Смерти, — Ферн покачивала в руке бокал с вином, глядя на вино, на стены, в никуда. — Я видела Иксэйво. Он знает больше, чем она думает. Он знает меня. Он предлагал мне помощь…
— Я же говорил, что он тебя знает, — сказал Рэйфарл, с подозрением глянув на Ферн. — Какую он тебе предлагал помощь?
Ферн слегка пожала плечами.
— Помощь на его условиях. Он хочет использовать меня, а я хочу использовать его. После того как Врата будут открыты, сюда хлынет море, оно обрушится на город гигантской волной, и все будет разрушено. У Иксэйво есть возможность защитить меня. Я должна встретиться с ним в храме и взять Ключ. Затем мы отправимся в Розовый Дворец. Некоторое время склон холма будет выше уровня воды. Там есть еще вторая Дверь, он называет это Дверью, не Вратами, не знаю уж почему. Зорэйн сделала вторую Дверь, потому что первая была недостаточно украшена. Иксэйво сказал, что у второй Двери те же магические свойства. Я смогу приблизиться к ней и запереть ее, таким образом я выполню свою Задачу. Я не могла отказаться. Для меня это единственный шанс.
— И потом? — спросил Рэйфарл.
— Он заберет меня с острова на корабле, приготовленном заранее. Он хочет получить Лоудстоун. Ключ — это сердцевина камня. Но по какой-то причине он не может к нему притрагиваться. Он хочет управлять им через меня.
— Ты на это согласилась?
Ферн кивнула.
— Как ты сможешь ему помешать? На его корабле, с его могуществом, что ты сможешь сделать?
— В крайнем случае, брошусь в море. Если не придумаю ничего лучше, — сказала Ферн и неожиданно улыбнулась.
Изрэйми в молчании наблюдала за ними, не все понимая и приберегая свои вопросы. Будучи достаточно мудрой, она не хотела прерывать их разговор.
Рэйфарл встал и начал ходить по комнате.
— Ты настаиваешь на этом идиотизме? — сердито сказал он. — По-видимому, нет смысла отговаривать тебя от этой затеи с Дверью и просить
пойти со мной?
— Ты прав, — голос ее был очень спокоен.
Несколько минут все молчали.
— Итак, это конец, — нарушила тишину Изрэйми. — Конец Атлантиды. Я чувствовала, что это надвигается, давно уже чувствовала, но вот оно и пришло, скоро придет, это реальность… Странно, я почти испытываю облегчение. Приговор, который тебя ожидает, который ты чувствуешь, но не можешь назвать, расплывчатый и бесформенный, как тень, это, возможно, хуже, чем приговор, который ты ясно видишь независимо от того, как он ужасен и как он близок. Ты знаешь когда?
— Мы отплываем на рассвете, — резко сказал Рэйфарл, не глядя на Ферн.
— О, нет, — мягко сказала Изрэйми. — Атлантида — мой дом. Я слишком долго здесь прожила, чтобы покинуть ее теперь. Много раз я чувствовала себя в этом городе, как в золотой клетке, но я сама выбрала эту клетку, и нельзя теперь покинуть ее. Даже при этих обстоятельствах. Вы молоды, вы можете уплыть отсюда, найти свое царство и устроить новую жизнь. Я для этого уже не гожусь, я слишком устала.
— Не надо так говорить, — Рэйфарл сел у ее ног, взял ее за руку. — Я без тебя не уеду.
Ферн вышла из комнаты, почувствовав себя лишней в их беседе. До нее доносились тихие голоса: страстный, умоляющий, настаивающий голос Рэйфарла и отказывающий, очень спокойный — Изрэйми.
