Эль Санна - Киса для дочи или зачем маме хвост?
— Спать хочу, не могу!
— А что? Ночью не спалось?
— Э… да нет, спалось… — Не сразу поняв, на что он намекает, приспустила очки и с удивлением посмотрела на едва улыбающегося кошака.
— А мне нет…
— Эм… Эрик! — Догнав наконец, что он имеет в виду, уставилась уже с возмущением. — А ну прекрати намеки намекать!
— Все-все, не буду, уговорила. — Подняв руки ладонями ко мне, засмеялся. — И я не намекал, я прямым текстом говорю. Ай! Не дерись!
Стукнув его еще раз для профилактики по плечу, возмущенно запыхтела и сложила руки на груди. Ох, чует мой хвост, что зря я согласилась к нему ехать, ой зря… Только вот куда? Он единственный, кому я хоть немного, но доверяю. Так сказать лучший вариант из всех наихудших.
— Вэл… золотко, не обижайся, я не хотел. — Скосив глаза на этого невыносимого кошака, углядела его виноватое выражение лица. Ну-ну… прямо даже верю, ага. Да у него это выражение может в секунды трансформироваться во что угодно! — Вэээл…
— И когда это я успела 'золоткой' стать?
— Ну, меня же ты 'снежным' называешь, а вот твой цвет золотой, поэтому и 'золотко'. Вэл, поверь, для меня ты вообще бесценна.
— Эрииик!
— Да-да, я не вру и не преувеличиваю.
— Прекрати, давай только не здесь и не сейчас!
— А где и когда?
— Опять?! Опять ты начинаешь?
— Прости. — Тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла. — Прости, не выспался. И виновата во всем ты…
— ЭРИК!!!
— Тшшш, не шуми, на нас уже все смотрят.
— Да черт с ними, со всеми! Ты обещал на меня не давить? Обещал! Все, мы никуда не летим! Катись сам, в свою Москву, к своим тараканам! И на них тренируйся в очаровывании!!! — Разозлившись окончательно, дернула ремень безопасности, чуть не выдрав его с мясом, но не успела встать и начать отстегивать детей, как была перехвачена и усажена на колени. — А ну пусти! Пусти меня сейчас же, кошак недобитый!!!
— Вэл, ВЭЛ! А ну тихо! — Зафиксировав мои руки и прижав к себе настолько сильно, что я почувствовала все свои ребра, продолжил снизив голос почти до шепота и приблизившись вплотную к моему уху.. — Мы летим. И это не обсуждается. Обещаю, больше не буду. Мы оба не выспались, не надо, и прости меня. Вэл, если тебе наплевать на себя, подумай о детях.
— О детях? Ты на меня сейчас детьми будешь давить? А ты сволочь, Снежный! — Стараясь не повышать голоса, все же внимания я и так привлекла чересчур, все никак не могла успокоиться и шипела, чувствуя что вот-вот сорвусь в неконтролируемую ярость.
— Мам? Мама? Мам, не надо, плохо будет. Мамочкааа! — Танюшка, сорвавшаяся со своего кресла, подбежала ко мне и тоже встала рядом, гладя меня по руке и уговаривая успокоиться. — Мамуля, прошу, успокойся, тебе нельзя так…
Дернувшись от перепуганного голоса дочери, испугалась сама и тут же к горлу подкатил комок слез, удержать которые я не смогла и первые предательские слезинки, скатившиеся из глаз, проложили дорогу остальным, хлынувшим непрерывным потоком. Ну вот… здравствуй долгожданная истерика, а я уж думала ее и вовсе не будет. А как же… я ведь сильная… я ведь со всем сама справлюсь… ан нет… слабая я… особенно когда на меня смотрят четыре перепуганных глаза моих самых дорогих людей на свете… вот и Тимошка начал подвывать за компанию. Черт! Да что ж такое то! Какая же я дура!!!
— Пусти, я к сыну.
Отпустил, без разговоров…
— Солнышко, ну не надо, не плачь… это у мамы нервы просто… шшш… тихо-тихо, мой сладкий… конфетку будешь? Молодец, мой хороший… ну все-все, успокойся…
Шмыгая с ним на пару, зажевала и конфету, обнимая и поглаживая малыша по спине. Как же меня это все задрало! Чертовы богини! Поиграться им видите ли захотелось! Гринписа на них нету!!! Встречу — все волосики повыдергиваю! Все перья повыщипываю! Хвосты ампутирую!!! Усы подожгу по одному!
— Женщина? Вам плохо? Может быть врача? Вы уверены, что сможете лететь?
Кто это тут у нас такой заботливый? С раздражением повернув голову, начала чуть слышно шипеть, но осеклась, разглядев кто именно стоит рядом со мной. Стюардесса… кисонька… хм, низшая… Ну а меня то зачем так пугаться?
— Нет, нет, благодарю. Я уже в порядке. Спасибо, девушка.
— Ммм… ааа… да-да… — Все никак не справляясь с собой, девушка не могла отвести взгляда от моих глаз.
Ааа, черт! Очки то слетели… Тут же натянула их обратно и даже глаза прикрыла, бедная, такое зрелище не для слабонервных, а я и сама чувствую, что они снова светятся.
— Пристегнитесь пожалуйста, и ребеночка пристегните, мы сейчас взлетаем. Хорошо? — Отмерев наконец и с трудом взяв себя в руки, девушка помогла мне посадить сыночку рядом и пристегнуть. — Все, спасибо. И вы… вы так летать боитесь, да? Давайте я вам что-нибудь принесу? Мы сейчас взлетим и я вам обязательно принесу? Хорошо? Меня Соня зовут…
— Соня, милая, не надо меня так бояться. Просто утро не задалось… — С трудом улыбнувшись, откинулась на спинку. — Нет, летать я не боюсь… не выспалась просто… а принести можно, да…
— Хорошо, обязательно. — Согласно покивав, прошла к остальным и проверила, пристегнуты ли они.
На Эрика я смотреть не хотела, хотя краем глаза и заметила, что дочь села к иллюминатору, и уже пристегнулась, он же сидит всего лишь в метре от меня и не сводит напряженного взгляда. Достал. И без него тошно…
Ну вот, наконец то взлетели… что ж, прощай родной город… ты был мне дорог, почти тридцать лет… не люблю перемен. А уж если они и вовсе от меня не зависят, то и вдвойне…
А Соня молодец, как и обещала, принесла мне коньяк, причем с успокоительным. Хорошая девочка… и подушку с пледом мне вытащить помогла… и за сыном присмотреть пообещала… очень хорошая девочка.
А меня нет.
Глава 36. Новодомообживательная.
— Мам? Мамуля! Просыпайся, мы сейчас садиться будем! Мааамааа!!!
— Слышу-слышу… — Приоткрыв глаза, зевнула. Вот это я спать! Только и делаю, что сплю да ем, ем да сплю… надоело. — Все, проснулась, зая, спасибо, иди, садись на место.
Приобняв дочь, выпроводила ее на место, удостоверилась, что она действительно села и пристегнулась, а затем в настороженном недоумении уставилась на Эрика. Этот… этот подлец снежный сидел и о чем-то увлеченно беседовал с моим сыном, сидящим у него на коленях. О чем? Да Тимофей и слов то всего ничего знает! Постаравшись задавить вновь зарождающееся раздражение, тяжело вздохнула и призналась самой себе. Да, я ревную. Я ревную детей к нему. Да, я эгоистка, да, я собственница, да, я не хочу признаваться самой себе, что без него мне будет намного хуже. Да-да-да! Да, черти его задери!!!
Но признаться в этом я могу пока только самой себе… в чем причина? В гордости? В недоверии? В неверии, наконец? А кому я не верю? Ему или себе? Интересно… мне с такими мыслями к психоаналитику или сразу к психиатру? А среди наших такие есть? Тьфу ты! Ладно… и почему я валерьянку с собой не таскаю? Бутыль. Литра так на полтора-два.
