Кэтрин Куртц - Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини
Тем временем Келсон занимался своим делом. Закончив рассматривать карту, он сложил ее и вскочил в седло, одновременно выслушивая Моргана, который докладывал ему о расположении резервов.
Молодой король казался бодрым и отдохнувшим, но глаза его омрачались, когда взгляд их обращался в сторону врага — туда, где на пиках торчали отрубленные головы.
Высших офицеров Венсита еще не было видно. Вражеские колонны стояли спокойно, не собираясь двигаться вперед.
А солнце поднималось все выше и выше. Вскоре епископы Арлиан и Кардиель оставили свои подразделения и подъехали к группе Келсона, присоединившись к Дункану и обеспокоенному генералу Глодруту.
Первым заметил движение во вражеском лагере Арлиан. Подъехав к Келсону, он тронул его за плечо и указал на группу всадников, показавшихся из расступившихся перед ними рядов солдат. Передний всадник держал белый флаг переговоров.
— Нигель, какой у него герб? — спросил король, доставая подзорную трубу.
— На таком расстоянии не разобрать, сэр. Может быть, послать людей навстречу?
— Пока не надо. Сначала посмотрим, чего они хотят. Глодрут, дайте указание приготовиться.
Всадники, отъехав от своих рядов ярдов четыреста, остановились, и только всадник с флагом доскакал до середины поля.
Келсон приказал Глодруту выслать своего человека и, когда ратник выехал, поднял трубу, всматриваясь в лица людей, составляющих свиту парламентера.
Их было семеро. Четверо — конные лучники в ярко-оранжевой форме с вышитым на груди оленем Фурстанов, бородатые, в оранжевых шлемах, с короткими луками за спиной и короткими мечами в руках.
Остальные трое не походили на солдат: один, по всей вероятности, был монахом, о чем свидетельствовали черная сутана и черный плащ с капюшоном, надвинутым на глаза, но двое других были высшими лордами, разодетыми, как петухи. Сталь и шелк сверкали на солнце яркими красками.
В одном из них — в накинутой поверх доспехов белой шелковой мантии — Арлиан узнал герцога Лайонелла, родственника самого Венсита. Из-под мантии сверкала на солнце кольчуга. Шлем украшала маленькая герцогская корона, усыпанная драгоценными камнями.
Второй — в кафтане с голубой и золотой вышивкой… И тут Арлиан нахмурился: второй был Ридон. Чистокровный Дерини, которого Арлиан очень не любил, хотя и скрывал это.
Келсон опустил трубу. Два парламентера встретились в центре, и их лошади ходили кругами, пока всадники вели переговоры. Посмотрев на Моргана, Келсон понял, что тот смотрит в глубь вражеских рядов.
На небольшой холм в глубине вражеского расположения въехала группа всадников. Подняв подзорную трубу и наведя ее на фокус, Морган хмыкнул.
— Ну, вот и Венсит, — тихо сказал он. — Пора уже ему появиться. А слева от него Бран.
Келсон некоторое время изучал эту группу, а затем обратился к Моргану:
— Морган, по-моему, надо оставить эту идею переговоров Риченды с Браном. Здесь не место для женщины, мне не следовало брать ее.
Морган пожал плечами и вложил трубу в футляр.
— Мне кажется, тебе стоит попробовать переубедить ее, мой король. Я пытался это сделать вчера ночью, но… она очень гордая женщина.
— Да, знаю, — вздохнул Келсон.
К ним подъехал Дункан, о чем-то переговоривший с капитаном стражи.
Парламентеры уже мчались галопом к месту расположения Гвинедской армии. Белые флаги развевались у них над головами.
— Наши наблюдатели узнали парламентера Венсита. Это барон Торваль Неттерхавен, — сообщил Дункан, — из окружения самого Венсита. Он приехал на переговоры в сопровождении сильной охраны.
Келсон повернулся к Моргану:
— Может быть, Венсит хочет предложить переговоры или договор?
— Вряд ли, мой король. И даже если это так, то его условия будут для нас неприемлемы. Мне кажется, что это еще одна попытка психологического давления. Будь внимателен при переговорах.
— Не беспокойся.
Когда всадники приблизились, из рядов выехал отряд кавалерии, который окружил вражеского парламентера, чтобы сопровождать его к королю.
Посланец был без шлема. Ему было не более двадцати лет, но держался он самоуверенно и высокомерно. Он поклонился королю, и его усыпанная драгоценностями накидка засверкала на солнце.
— Келсон, король Гвинеда?
— Говори, что тебе приказано передать.
Юноша снова поклонился с елейной улыбкой на лице.
— Я Торваль Неттерхавен, милорд. Я передаю приветствия милорда герцога Лайонелла, родственника нашего короля, — он кивком головы показал на группу всадников, оставшихся позади, в центре поля. — Его милость герцог послан королем Венситом, чтобы предложить условия битвы. Он хочет, чтобы вы и столько же, как у него, людей выехали на равнину для обсуждения условий.
— Да? — с сарказмом спросил Келсон. — Почему я должен вести переговоры с простым герцогом? Почему я должен рисковать, если ваш король не делает того же самого? Я не вижу на равнине Венсита.
— Тогда пошлите кого-нибудь вместо вас, — быстро ответил Торваль. — Я останусь заложником до его возвращения.
— Ясно, — ледяным тоном процедил Келсон.
Король так пристально посмотрел на Торваля, что тот не выдержал взгляда и был вынужден опустить глаза. Келсон, собрав поводья, взглянул на Моргана, на генералов и объявил решение:
— Хорошо, я поговорю с вашим герцогом Лайонеллом. Нигель, ты останешься за меня до моего возвращения. Морган, ты и Арлиан будете сопровождать меня. Отец Дункан и Варин, вы поедете со свитой.
Затем он обратился к всадникам, которые сопровождали Торваля:
— Сержант, обезоружьте барона, а потом поедете с нами. Торваль, отдайте кинжал.
Торваль усмехнулся, отстегнул от пояса кинжал и отдал его дюжим кавалеристам, которые взяли его под стражу. Он продолжал усмехаться, когда Келсон и сопровождающие его люди поехали вниз по склону холма.
Солдаты приветствовали Келсона, когда он проезжал мимо, а затем замолкали, смыкая ряды. Все глаза были обращены на Келсона, который выехал на равнину.
Отъехав четыреста ярдов, вооруженная свита остановилась, и дальше отправились только Келсон и сопровождающие его Морган и Арлиан.
Тотчас же от вражеской группы отделились два всадника — Ридон и Лайонелл — и поскакали им навстречу.
В спокойном утреннем воздухе раздавался только дробный стук конских копыт по земле.
Келсон смотрел на приближающихся всадников и старался держать голову высоко, а поводья крепко. И все же его напряжение передавалось его лошади, она нервничала и начала приплясывать, отклоняясь в сторону. Ему стоило больших усилий направлять ее к месту, где должна была состояться встреча.