Владимир Брайт - Цвет крови - серый
Хаос был на волос от поражения, но все же победил, а раса утангов была полностью уничтожена — стерта с лица земли. Однако в назидание потомкам или во имя каких-то других, одной только ей ведомых целей Фаса воскресила несколько воинов, сделав этих неодушевленных марионеток своими слугами.
С тех пор они не живые, но в то же время и не мертвые. Не знаю, как это вообще может быть, потому что даже у некромантов нет ответа на этот вопрос.
— Значит, это и есть те самые воины, некогда бросившие вызов самому Хаосу? — Я посмотрел новым взглядом на шесть неподвижно застывших фигур.
— Выходит, что так.
— И они пойдут с нами?
Он бросил на меня недоуменный и в то же время достаточно красноречивый взгляд, после которого я понял, что сморозил откровенную глупость. Утанги не только пойдут с нами, но и будут беспрекословно подчиняться любому приказу командира нашего небольшого отряда. А так как старшим был я, то выходило, что эти легендарные воины отныне находятся в моем полном распоряжении.
— Что-нибудь еще можешь сказать о наших новых союзниках?
— Пожалуй, нет. — Айвель отрицательно покачал головой. — Вплоть до сегодняшнего дня я был уверен, что утанги — не более чем красивая старая легенда. И уж тем более не мог предположить, что когда-нибудь буду сражаться с ними бок о бок.
«Лучше бы тебе никогда не видеть ни меня, ни этих несчастных, с которыми так жестоко обошлась владычица Хаоса», — подумал я про себя и, не решившись высказать эти безрадостные мысли вслух, молча зашагал к палатке с ранеными.
Имуры должны были подойти ближе к вечеру, а в оставшееся время мне еще предстояло решить вопрос с разведчиками и отправить домой остатки моих людей. Согласно договору с Фасой, не участвующие в экспедиции лучники возвращались в родное поселение. Так как в более или менее нормальном состоянии находились только я, Свен и Карт, то для нас троих эта проклятая война продолжалась, а все остальные... Они практически уже были дома. Файт обладал способностью мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую. Не знаю, каким образом ему это удавалось, впрочем, это было совершенно не важно. Главное то, что не пройдет и нескольких секунд, а два с лишним десятка людей окажутся в родном городе — месте, где родились и выросли, откуда ушли на войну, чтобы в конечном итоге, несмотря ни на что, вернуться обратно живыми.
Прощание не затянулось надолго, потому что это было бы невыносимо тяжело как для меня, так и для всех остальных.
— Если увидите отца, передайте, что я люблю его, но даже если выживу, то никогда не смогу вернуться домой. А еще расскажите вашим нынешним и будущим детям правду об этом походе. Все как было. Ничего не скрывая.
— И еще... — В горле застрял тугой ком, мешающий говорить. С трудом проглотив его, я закончил: — Скажите... всем им... — Я сделал рукой широкий полукруг, как будто пытаясь охватить этим жестом весь мир. — Скажите, что мы не предатели... Самое главное — скажите всем им, что мы не предатели, — повторил я, чувствуя, что еще немного и, не выдержав, сорвусь на крик — долгий и безутешный вой загнанного в клетку волка...
Нет. Время для этого последнего, рвущего жилы и связки крика еще не пришло. Может быть, позже, но только не сейчас... Резко развернувшись и даже не попрощавшись, я вышел прочь из палатки, дав знак расположившемуся неподалеку файту, что он может отправляться.
* * *
Слуга Фасы в точности выполнил распоряжение своей госпожи, не пощадив никого. Он только на мгновение дольше, чем положено, задержался в леденящей пустоте подпространства, вместо обычной палатки доставив к месту назначения ледяной саркофаг.
Владычица Хаоса послала смертного убить собственного ребенка. Она не желала смерти сына, но у нее не было иного выхода. Поэтому, с одной стороны, Фаса связывала с Хрустальным Принцем надежды на спокойное будущее, а с другой — не могла простить того, что этот человек покушается на жизнь ее сына. Именно поэтому богиня жестоко отомстила тем людям, которые были дороги этому смертному. Может быть, впервые за всю свою жизнь она ошиблась — совершила непростительную глупость, недостойную божественной сущности. Но кто может знать наперед, что случится с нами в будущем?
Никто.
Только самому Времени, замкнутому в круг бесконечности, ведомы все тайны этого мира: события прошлого, настоящего и будущего. Но Время — молчит. Не делая никаких различий между богами и смертными. И, может быть, именно в этом заключается главная тайна мироздания, которая откроется в тот самый миг, когда Время устанет молчать и скажет одно-единственное слово: «Конец».
Глава 20
Несмотря на то что это был всего лишь сон, отзвуки боли все еще жили в его теле. Спящий вновь находился в мнимой реальности, в которой его убили неизвестно откуда появившиеся охотники. Он не мог определить даже приблизительно, сколько времени прошло, прежде чем его сознание вернулось на старое место — участок земли протяженностью несколько километров, превращенный в начисто выжженную пустыню. В отличие от реальной жизни во сне время течет иначе. Можно даже сказать, что времени там вообще не существует, потому что достаточно часто в одном и том же сне Спящий перемещался не только в пространстве, но и во времени. Однако, несмотря на то что подобное иногда случалось, он до сих пор не научился управлять этим процессом, в чем-то напоминавшим рулетку.
Все тридцать шесть чисел имеют цвета — красный или черный. И только зеро — зеленый. Шарик бежит по кругу, падая то на один, то на другой цвет, и сознание Спящего вместе с этим шариком бороздит необъятные просторы бесконечного количества миров. И только тогда, когда выпадает зеро, он перемещается во времени.
«Время — ноль» — так для простоты и удобства он обозначил для себя данное состояние.
И прямо сейчас пожалел, что рулетка судьбы выкинула ему не зеро, а какое-то другое число. Потому что, если бы можно было вернуть все назад, Спящий наверняка бы разделался с напавшими на него монстрами и, что самое главное, не упустил бы беглеца, явственно различимый след которого лучше всяких слов говорил о том, что он находится где-то неподалеку.
Но на этот раз не повезло — расклад оказался не в его пользу.
Однако ничего страшного не произошло. Поиски продлятся чуть дольше — только и всего. В конце-то концов, это всего лишь его сновидение, не более. А раз так, значит, все будет, как он пожелает.
Придя к этому выводу, лежащая на земле кошка лениво потянулась, встала и не торопясь побежала на запад. Последний раз, когда она видела след, он вел именно в том направлении. Поэтому, как бы хорошо ни умел прятаться человек, которого предстояло найти и убить, ему все равно не уйти от того, кто является полноправным властителем собственного сновидения.
