Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландесфюрст
— Убить? — переспросил он.
Я ответил уклончиво:
— Христиане вообще против убийств, но так как живем еще не в полностью христианском мире, то приходится иногда поступать по старым нормам морали… чтобы нас поняли! Но и в этом случае избегаем даже этого грубого слова, доставшегося из кровавого прошлого, а предпочитаем эвфемизмы: устранить, нейтрализовать, убрать, замочить… а если надо провести ряд убийств в обществе, то для этого существует приятное слово «чистка»… Если же надо убить всех, то это «зачистка».
Он кивнул.
— Понял. Я готов вам помочь советами, сэр Ричард. Вообще весь мой опыт к вашим услугам. Но не больше.
— Он смертен?
— Как мы все.
— Но, как догадываюсь, защищен? Получше крестьянина в доме, что на ночь запирает дверь на крючок?
— Получше, — согласился он. — И не только он. Вся его крепость защищена так, что никакой маг не проломится.
Я спросил в лоб:
— А есть ли шансы у меня?
Он подумал, оглядел с головы до ног.
— Тартенос, конечно же, неизмеримо сильнее вас, как маг. Однако у вас есть нечто такое, что ему просто неведомо. Не магия, нет… Если сумеете воспользоваться…
— Буду стараться, — сказал я. — Я весь из себя такой замечательный, что просто весь набит исключительно ценными и полезными свойствами! Осталось только найти их и понять, какие из них очень полезные, а какие… не очень.
Он сказал задумчиво:
— Почему я раньше не прочел эту книгу? Ведь ей сколько лет, я мог бы… Неужели в самом деле и человек должен созреть как висящий на дереве плод? Неужели у меня столько лет был ветер в голове?
Я сказал с виноватостью в голосе:
— Увы, у нас у всех так.
— Но почему простые как черви люди быстрее понимают эти истины?
— У тех людей ничего нет, — пояснил я, — и зерно легче ложится на пустые земли, чем в буйный лес могучего чародейства. Вам, в отличие от простых, пришлось пройти далекую дорогу познания тайн колдовства и магии, чтобы в конце концов признать, что эта дорога заводит в тупик, а тропка христианина выводит к свету. Если читал внимательно, то понимаешь, что фраза про раскаявшуюся блудницу — это про тебя. Ты дороже Господу, чем тысяча невинных душ…
Агалантер сказал с кривой усмешкой:
— Сперва маги, как и все люди, добиваются больше жратвы, вина, женщин… Потом власти. Иногда становятся вождями и королями, но это наскучивает быстро, потому что возни больше, чем сперва видится издали. Потом отыскивают других магов, начинают бороться, кто сильнее… Иногда даже создают союзы магов, но обычно непрочные, длятся недолго… Затем почти всех обуревает страсть создавать собственных существ, чтобы потягаться с богами…
Я охнул:
— Удается?
Он поморщился.
— Все считают, что удается, но потом понимают, что химеры, составленные из частей других существ, это еще не настоящие существа…
— А что их отличает?
Он посмотрел удивленно.
— Ну, к примеру, химеры не могут размножаться. Как ваши мулы… И много чего еще. Как вы планируете попасть к Тартеносу?
— Еще не знаю, — ответил я. — Сперва хочу взглянуть на его замок, крепость или убежище — что там у него…
— Это просто, — сказал он. — В Ундерлендах есть такое пугающее всех место, называют его Термитником…
Я спросил удивленно:
— Что, его построили термиты?
Он взглянул на меня очень внимательно:
— Вы знаете, что это такое?
— Да видел не раз… Хотел себе дома как-то завести, но родители не разрешили.
Он кивнул.
— Удивительный вы человек, сэр Ричард. Но здесь термиты жили… тысячи лет тому. Говорят, тогда было намного теплее. И думаю, те термиты были очень… крупными. Их термитник стоял пустым, потом в нем поселился Тартенос, пробудил спящую в нем древнюю магию, начал пытаться создать свой мир… но это вам уже неинтересно. Впрочем, направление к нему я вам подскажу.
— Последний вопрос, — сказал я, — а что потом, когда маги видят, что не могут превзойти Создателя или хотя бы сравняться с ним?
Он поморщился.
— Не знаю, как с остальными, но несколько великих магов покончили с собой, сообщив другим, что в этой жизни испытали все, теперь хотят взглянуть, что же такое смерть, которой избегали сотни, а кто и тысячи лет. Ладно, сэр Ричард, не буду вам мешать. Удачи!
— Лучше успеха, — сказал я серьезно.
Вернувшись в замок, я укрепился духом — мужчина я или нет! Начал собирать седельный мешок и обнаружил, что помещается удивительно много, особенно если не у самого за плечами, а будет пристроен сзади за седлом на Зайчике. Вообще-то я почти все это всегда таскаю с собой: Костяные Решетки, Небесные Иглы, Комья Мрака, игрушечный арбалет, но сегодня проверил еще раз и прикинул, как быстрее и легче вытаскивать, чтобы успеть до того, как успеют меня самого.
Стальграф и рейнграф в который раз любуются своими розами, что развешаны на стене в виде бесподобных мечей, топоров, секир, кинжалов, пик, моргенштернов…
Они переговаривались, опустив головы и сблизив их, когда я подошел сзади и рявкнул весело:
— А, попались!.. Заговор по свержению замыслили?
Оба вздрогнули, рейнграф Чарльз виновато улыбнулся.
— Угадали, сэр Ричард. Как раз о вас говорили.
— И что заметили?
— Вы вернулись настолько изможденным, — сказал сэр Чарльз, — каким никогда не были после самого тяжелого боя.
— Вы наблюдательны, — заметил я. — Но стоит ли так шпионить за своим лордом?
Сэр Филипп сказал сдержанно:
— Ваша светлость, мы пошли за вами, потому что желаем вам здоровья и… безопасности. Если вы столкнулись с чем-то трудным, мы хотели бы участвовать в меру наших сил.
Я хотел отшутиться, но подумал, всмотрелся в их серьезные лица.
— Лорды, а не лучше ли отдохнуть на пиру за столом гостеприимной герцогини?
— Но вы-то не отдыхаете, — обронил сэр Филипп.
— Да вот дурной потому што, — сказал я.
Рейнграф коротко усмехнулся.
— Мы тоже. Сейчас у нас пока еще иное настроение… Не до пиров. То придет потом, знаем, а сейчас мы совсем не прочь пройти через огонь и воду, чтобы самим себе доказать… А то на пиру о вас такого нарассказывали, когда вы под личиной сэра Полосатого развлекались, что просто и не верится…
— Все врут, — сказал я убежденно, — вы же знаете, как разрастаются воинские байки? Сколько времени прошло? Теперь могут рассказывать, что вообще под небесами летали…
Они переглянулись, сэр Чарльз сказал неуверенно:
— Вообще-то да…
А сэр Филипп сказал ему:
— Вот видишь! А я сразу усомнился. Чересчур как-то.
