Евгения Гордеева - Естественный отбор
Танаис легко поднялась на ноги и ушла на поиски своего занятого мужа. Я посмотрела на её грациозную фигуру, которую не могла скрыть даже мешковатая хламида.
Танаис, ты всё-таки прелесть! Ты не играешь роль на подмостках жизни, изображая порядочную жену. Ты просто живёшь так, как подсказывает твоё любящее сердце! И я хочу быть такой же, как и ты… Свободной… раскрепощённой… честной, прежде всего, перед самой собой.
Вместе с нами разгребать Чулан отправились ещё трое мужчин. В том числе и Кур-олис, к великому огорчению его горячей жёнушки.
Развалины древнего храма, как утверждали хиппы, сами по себе были ценной находкой. А уж древний хлам, который годами стаскивали туда работящие археологи, вообще не имел цены. Надо было только определить, что это, или хотя бы предположить, или, на худой конец, придумать…
Я уселась у ящика средних размеров, заполненного битыми изразцовыми плиточками. Кур-олис рассказал, что эти осколки откопали лет сто назад, то же в каком-то коробе, который был сразу продан. А разобрать плитки, сложить их, никто так и не попытался. Я решила взять этот ящик с собой, и дома сложить и склеить этот древний пазл. Говорят, это занятие нервы хорошо успокаивает.
Хиппы вынесли ящик из Чулана, приготовив его к отправке на реставрацию.
— А что же не продали их какому-нибудь музею? — я стала рассматривать кусочки изразцов при солнечном свете. Они все были разноцветные, с удивительно сохранившимися яркими красками.
— Старики говорили не продавать, — ответил мне Базис, один из опытнейших археологов хиппов. — Говорили самим хранить, пока не соединятся три стихии в одной.
— В одной, чего? — педантично выясняла я завещание древних хиппов. Я же теперь кровно заинтересована в соблюдении их заветов. А вдруг мне нельзя даже прикасаться к этим черепкам?
— Не знаю… — Базис смотрел на меня с недоумением.
Всё правильно, ему достаточно указания: "Не трогать, пока не соединится…" Это мне надо докопаться до сути вопроса.
— Базис, ты подумай, пожалуйста! Вдруг мне нельзя их брать?
— Старики говорили, — вклинился в наш разговор Кур-олис, — отдать тому, кто попросит. А стихии соединяться…
— Где соединяться? — я начала нервничать. Тем более что мне всё сильнее и сильнее хотелось заполучить этот ящик. Прямо, как тогда с подвалом. — Вольф! — позвала я мужа на свежий воздух.
Он вышел из Чулана, неся в руках странного вида палку. Обычную старую суковатую палку, которую не определили в костёр по какой-то загадочной причине, да ещё на хранение на склад отправили. Муж посмотрел на ящик, на меня, на хиппов, и вопросительно вскинул брови. Типа, ну, что случилось, дорогая?
— Меня опять тянет, — сморщила я жалостливую мордашку.
— Куда тянет? — опешил Вольф.
— Вляпаться в историю, — почти шёпотом доложилась я, — сильно…
— Мда… И что конкретно с тобой происходит?
— Мне хочется собрать эти черепки, склеить их. А Базис говорит, что старики завещали отдать их тому, кто попросит. Вот я и прошу.
— Хм, и в какую историю в связи с этим ты собираешься вляпаться? — самое интересное, он не смеялся надо мной, он был серьёзен.
— Они ещё про стихии говорили, три… которые должны соединиться в одной. А во мне только две… или три? — воззрилась я на него задумчиво.
— В тебе две стихии? — почти закричал Базис. — Какие? Огонь, это понятно. Про огонь мы знаем!
— Вода, — неуверенно сообщила я. — Правда, всего один раз.
Хиппы смотрели на меня, как на чудо пустынное, которое им мозги дезинфицирует.
— Канис ветер подчинил… — пробормотал Кур-олис. — А ты, его жена…
— Да не думай ты, Петра, — Базис решительно махнул рукой. — Забирай их и склеивай! Ты же наша королева! Чего спрашиваешь?
— Как это, чего? — возмутилась справедливая королева Петра. — Я чужое без спроса брать не приучена!
— Бери, — согласился Вольф. — И вот ещё посмотри. Как думаешь, что это?
Он протянул мне свою суковатую палку. Я поколупала её ногтем, лизнула отколупанное место и подняла на Вольфа удивлённый взгляд.
— Алебастр?
— Похоже…
— А что под ним? — разгорелось моё любопытство.
— Надо узнать. Но позже. Я его пока в твой ящик положу. Пойдём, я тебе покажу древнее кресло дантиста!
— Ты что, пыточный стул отыскал?
Три дня, проведённые за разбором Чулана, пролетели непростительно быстро. Кучка опознанного была совсем небольшая. Всё-таки хиппы хорошо разбираются в предназначении древних предметов. Вторая кучка, которая образовалась около моего ящика, была значительно больше. Над этими экспонатами нам предстояло поломать голову. Третьей кучки не было. Весь плохо идентифицирующийся хлам остался пока в Чулане. Может… когда-нибудь… и до него дойдут руки.
Будь моя воля, я бы осталась тут на неопределённый срок. Но король Бернард ждал нас, желая всё сделать честь-по-чести. А наше мнение никого не интересовало! Даже свободолюбивых хиппов, требующих, правда, очень корректно, продолжения свадебного торжества, которое я прервала так внезапно хлопнувшись в обморок.
Я печально вздохнула, прощаясь с Чуланом. Сколько всего необычного тут хранится. Как интересно взять предмет в руки, попытаться понять, для чего его сделал древний мастер. Что он умел в прошлой жизни? Вот, например, этот странный деревянный параллелепипед с воткнутым в бок зазубренным штырём. Судя по весу, брус не полый, на шкатулку-головоломку не похож, сделан из цельного куска дерева. Да и штырь, словно приклеенный… Я покрутила странный брус в руках, надеясь, а вдруг, в самый последний момент придёт озарении. Вольф, как и я, прощался с этим удивительным местом, полным загадок истории, раскладывая мелкие предметы по полкам.
— Так возвращаться во дворец не хочется, — я погладила зазубринки на деревянном штыре, подняла на мужа печальный взгляд, — опять они на нас накинуться… Я хочу спокойствия…
— И я, любимая… Как было бы хорошо, оказаться в нашей хижине…
К нам спустился Кур-олис.
— Петра, Канис, всё готово к возвращению. Или вы через свою эм гэ тэ возвращаться будете?
— Через эм гэ тэ, и сразу во дворец, — вздохнул Вольф.
— Не хочу во дворец, — захныкала во мне маленькая капризная Петра, — хочу с тобой в хижину, на целый месяц! И что бы была еда! И что бы все оставили нас в покое!
Хлор меня дёрнул толкнуть штырь с усилием! Но он вдруг, неожиданно легко, с лёгкими щелчками, вошёл в брус по самый кончик. Меня и Вольфа заволокло белесым туманом, подхватило неведомой силой, и понесло к хлоровой бабушке…
— Петра, ты что наделала? — Вольф смотрел на меня так, словно я побрилась наголо.
