Дочь императора. Том 1 - Еремина Дарья Викторовна

Подобрав колени к подбородку, я обхватила ноги руками. О чем я думаю? Мама на Сиане, отец тоже явно не прячется за спинами гильдийцев. Реально происходящего в Объединенных землях понять отсюда невозможно. И никто не хочет мне говорить. Даже родного дома больше нет!

Когда Ройс зашел, я сидела, обхватив колени.

— Это глупо. — Кинул без обиняков, прикрывая дверь.

— И не входит в твои планы?

— Ты о них не знаешь…

— Ты сказал, сделаешь «что угодно»…

— Сделаю. — Кивнул он, проходя к окну. — С утра. Не на ночь глядя.

— Не пойдет… — Тряхнула головой. — Я же не усну. Если я буду думать об этом всю ночь, Инфор уловит. Даже, несмотря на то, что не лезет в мои мысли, в отличие от тебя.

— Думай о другом… — Присев на дальний край кровати, полукровка наклонил голову. — Хотя, можно сейчас. На башне есть летуны. Если не околеешь и не свалишься по пути, то возможно отмороженные конечности и оживят в городе… Инфора я вырублю. До Миренгоя раньше тебя он точно не доберется.

Я смотрела на полукровку и не верила, что он так просто отпустит меня. Об этом же мгновенно станет известно. Узнает и Кларисс и Андрес… Он не отвертится. Зная, что он не станет врать, я не понимала. Скорее, у него был какой-то план поверх моего. И мое желание вернуться в Объединенные земли удачно ему соответствовало.

— Ты вызвал цинн?

— Да.

— И ты отпустишь меня? Я смогу от тебя отделаться?

Встав, Ройс вернулся к двери.

— Если это из-за меня, я могу сейчас же уйти. Не могу обещать большего, но ближайшие месяцы ты обо мне точно не услышишь.

Я засмеялась, не веря. Разглядеть выражение его лица в темноте было невозможно. Свет с улицы лишь обрисовывал силуэт, казавшийся слишком острым.

— Там мама и отец. Я не могу отсиживаться здесь, не представляя, что происходит.

— Конечно, лучше подвергнуть себя смертельной опасности, не умея элементарно защищаться, чем быть рядом со мной — Махнув рукой, парень открыл дверь. — Я помню.

— Не надо пытаться меня убедить, что это может быть важно такому чуд… — Я осеклась. Слова из письма отца постоянно крутились на языке. Но я была не в праве их произносить. Несмотря ни на что, он был человеком. Что бы ни двигало им в его поступках.

Держась за ручку двери, Ройс отклонился назад, не оборачиваясь. Продолжай, — говорила его поза. — Я слушаю…

В груди снова заскребло. Эта тянущая боль уже становилась привычной. Даже переставало быть страшно. Неделю. Мы провели вместе неделю. Еще месяц кошмара с Петиром до этого. И столько же одиночества и слез между ними. Чуть больше трех месяцев с задания в Озерном краю. С отцом все станет проще. Я найду, чем пригодиться ему. Все лучше, чем прятаться здесь.

Прикрыв дверь, Ройс ушел. Он все устроит. Несомненно.

Раздевшись, я легла под одеяло. Вытянулась, прислушиваясь к себе, к дыханию. За окном гудел ветер. Вызвала воспоминания о раскопках, о маме. О школьном времени и Петире. Осеклась, переводя мысленный взор к новому Декану. Лавин Лиран мог задержать на себе внимание кого угодно. Но мысли все равно сползали к Инфору, который мог случайно понять мои намерения. Чувствуя натягивающийся прут внутри, я сглотнула. Уставилась в окно, прикасаясь к солнечному сплетению. От руки шла такая тяжесть, что становилось еще хуже. Одернув руку, зажмурилась. Когда скрутило матку, сжалась в комок, тихо скуля.

Почувствовав прохладную ладонь на лбу, открыла глаза.

— Уйди! Завтра это кончится…

— Ты еще громче это крикни.

Я всхлипнула без слез. Не хватало воздуха. Уйди.

— Завтра уйду…

— Не трогай меня. Я позову Инфора.

Я захлебнулась словами, когда он привлек к себе, целуя лицо.

— Завтра я исчезну. Ты меня не увидишь.

Глотая слезы, я откинула голову назад. Прохладные губы освежали пылающую кожу. С каждым поцелуем напряжение отступало. Каким же нежным он умел быть. Каким чутким. Ни единой неловкости, ни одного сомнения. Возможно, он становился частью меня, прислушиваясь к ощущениям. Возможно ли, что просто любил?

Посмотрев в его лицо, я потянулась к губам. Необходимость ощутить их прохладу, почувствовать упрямый язык сводила с ума. Ройс отодвинулся, отрицательно качая головой. Я закрыла глаза, вспоминая. Он даже не сможет взять меня…

Я притронулась к пуговкам на рубашке. Начала расстегивать, пальцы дрожали. Ройс замер, наблюдая. Если бы я посмела поднять взгляд… Склонив голову, пальцами поднял мое лицо. Что опять не так? Отрицательно поведя подбородком, стянул рубаху через верх. Опрокинул меня на спину, стягивая остатки одежды с меня и с себя. Наклонился, опуская ладонь между ног. Вздрогнув от прикосновения, я ухватилась за плечи. Непривычно жилистые руки были твердыми, словно натянутые канаты. Спина, грудь — будто обиты деревом. Теплым и гладким, с живым, дурманящим запахом. Каждый раз, приближаясь к полукровке, я ловила ноздрями его аромат. Он знал это. Знал все, что чувствовала при прикосновениях. О чем думала и о ком мечтала.

Когда я резко выдохнула, выгибаясь, полукровка поднял лицо от моей груди. Раздвинул ноги шире, проникая пальцами во влагалище.

— Не хочу… — Сказала я тихо, отворачивая лицо. Ухватив за плечо, привлекла к себе. Свет с улицы и появившаяся луна освещали его так, будто настал яркий солнечный день. Или же я видела его таким… цельным, необыкновенным, настоящим. Все происходившее со мной последние три месяца было таким диким и неправильным. Я отказывалась верить в то, что полукровка, ласкающий меня в эти минуты, мог быть тем человеком в доме Горана. Ройс же смотрел внимательно, гладя лицо и волосы. И ладонь пахла запахом моим. Наплывающее желание заставляло тянуться к нему, прижимаясь. Холодные ступни обхватывали горячие пушистые икры. Обернувшись к ногам, он высвободился и потянулся к одеялу. Вернувшись, снова начал ласкать нежно, ненавязчиво, волнующе. Когда рука снова спустилась вниз, я сжала пальцы на его плече.

— Выглядит так, будто для тебя это больше, чем просто терапия… — Улыбнулся.

Чувствуя заливающий лицо жар, я сглотнула. Так и есть.

— Давай не будем экспериментировать. Твое влечение ко мне не отрицает чувств к нему…

Настойчиво надавливая коленкой между ног, снова раздвинул ноги. Опустился чуть ниже, проникая вглубь. Я закрыла глаза, вжимаясь затылком в подушку. Мысли кружило вместе с непроизвольно выгибающимся телом..

— И спасибо, что ты хотя бы не думаешь о нем…

Сжав его плечо, я поморщилась. Почувствовала поцелуй на запястье. Отцепив мои пальцы от себя, Ройс прикоснулся языком к ладони, к запястью. Проник пальцами между пальцев и прижал к простыне. Застонав, я выгнулась. Сдвинула ноги, зажимая его руку. Почувствовала, как он подминает одну ногу под себя, раскрывая меня снова. Когда он поднял и прижал к себе, меня затрясло в крупных судорогах. От матки и до кончиков пальцев. Разрывая. Освобождая. Сводя с ума. Я спрятала лицо на его груди, боясь оторваться. Когда Ройс обнял меня всю, будто ребенка, я поняла, что дышу свободно. Впервые за последние два дня. И что сковывающий металлический прут, наконец, растворился. Не могу поверить, что это было из-за него. Так не бывает… Скорее, я поверила бы в то, что все происходило из-за пережитых событий, и разрушенный дом доконал меня. Но не Ройс. Разве бывает так из-за человека?

… из-за полукровки.

Накрыв одеялом, он гладил меня по голове.

— Прогонишь? — Прошептал.

Обхватив руками, я прижалась лбом к его груди. Какой же ты весь твердый.

Поцеловала соленую кожу, отталкивая руками.

— Неужели? — Засмеялся парень. Я закрыла глаза, понимая, что веду себя совсем не как презирающая его женщина. — Успокойся.

Откинувшись на постель, Ройс потянул к себе. Закинув на него ногу, я гладила грудь и живот.

— Риан. — Коротко сказал полукровка, накрывая ладонь своей. Я уткнулась носом в подмышку. Точно. Эта женщина… Он уже поимел ее сегодня. И наверняка повторит завтра. И меня уже здесь не будет. Даже не интересно, скручивало ли ее из-за полукровки так, как меня сегодня… Это его жизнь. Пусть живет, как знает.