Волчья звезда - Малинин Евгений Николаевич

Старый замолчал, он сказал все, но Вотша удивленно прошептал:

– Но... ведь... когда многоликий в зверином обличье, светлый металл не может причинить ему вред?

– Именно поэтому мы должны прекрасно владеть оружием... – неожиданно проговорил Старый. – Чтобы иметь возможность отразить любое нападение, когда мы находимся в человеческом облике! – И, чуть помолчав, добавил: – А кроме того, есть еще поединки насмерть. Если один человек смертельно оскорбил другого человека, он должен быть готов к поединку насмерть, и в этом случае поединок проводится в человеческом обличье одинаковым оружием... Оружием из светлого металла! – Здесь он вдруг усмехнулся: – Правда, сейчас такие поединки проводятся очень редко, все мы достаточно высоко ценим свою жизнь, чтобы смертельно оскорблять друг друга!

Они немного помолчали, а затем Вотша спросил совсем иным тоном, но все с тем же жгучим мальчишеским интересом:

– Старый, а как ты Сардака-волка успел остановить? Ты же не знал, что он обернется?!

– Вот потому я и наставник... – перебил его старик, – что владею этим приемом! Конечно, взрослого человека, повернувшегося к Миру иной гранью, удержать гораздо сложнее, но я думаю, что и у взрослого я успею встать на пути! Твой предок, кстати, владел этим приемом гораздо лучше меня – многим людям-волкам он спас этим приемом жизнь!

– А шестерых вот не спас... – едва слышно пробормотал Вотша.

– Не спас... – задумчиво повторил Старый. – И это... Странно это как-то... невероятно...

И снова на несколько минут воцарилось молчание, которое прервал наставник:

– Ну, зачем тебя княжна позвать приказала?..

Вотша бросил быстрый взгляд в сторону старика и медленно, словно бы нехотя, проговорил:

– Юсут требовал, чтобы Лада его... поцеловала, потому что он ей самый богатый подарок преподнес...

– Ну, а ты здесь при чем? – переспросил старик, с интересом поднимая голову.

– А княжна сказала, что самый богатый подарок... я ей подарил, – все так же нехотя, смущаясь, проговорил Вотша.

– Ну!.. – удивился наставник. – И что же это ты ей такое подарил?!

– Стихи... – едва слышно ответил Вотша и покраснел.

Но Старого, похоже, его ответ не удивил – его интересовало совсем другое.

– И что, княжна тебя поцеловала?!

Вотша отрицательно помотал опущенной головой и, бросив еще один косой взгляд на наставника, выдавил:

– Она потребовала, чтобы князь отдал ей меня в пажи...

– Ну, и что князь?! – с еще большим интересом переспросил Старый.

– Он взял со стены такой вот здоровенный ключ, – пожал плечами Вотша, – дотронулся им до моих плеч и объявил, что отныне я паж княжны.

– Вот это да! – изумился наставник. – Ты хоть знаешь, извержонок, что это значит?

– Что? – Вотша заинтересованно поднял лицо.

– А то, что теперь тебя в замке, да что там в замке, во всех владениях нашей стаи, никто пальцем не может тронуть! Теперь только княжна вольна распоряжаться твоей жизнью и смертью!

Но тут возбуждение старика спало, и он совсем другим, чуть насмешливым тоном добавил:

– Правда, княжна наша тоже та еще птица! Она, не задумываясь, пошлет тебя на смерть по малейшей своей прихоти!

– Ну и пусть, – ответил Вотша и, подняв лицо к небу, чуть прищурившись, посмотрел в начинающее темнеть вечернее небо. – Ну и пусть!

А княжна Лада в это время уже лежала в своей постели, закрыв глаза и прислушиваясь к своим чувствам. Она и в самом деле очень устала, ее день рождения неожиданно оказался тяжелым, сложным днем. И все началось с того момента, как этот наглый южный ирбис потребовал поцеловать его в благодарность за подарок! Лада даже передернулась от отвращения! Надо же – требовать благодарности за подарок, как будто не этому дикарю Юсуту оказали честь, пригласив на княжий пир, а он снизошел до князя и его семьи, подарив княжне свои противные лалы!

«Никогда в жизни их не надену!! – в ярости поклялась себе княжна. – Пусть сгниют в ларце!»

Княгиня, сидевшая в спальне дочери и внимательно наблюдавшая за ее лицом, едва заметно улыбнулась – Лада была еще настолько непосредственна, что все ее чувства отражались на лице... Хотя... Сегодня на пиру она держалась прекрасно и нашла очень ловкий способ не только достойно уйти от требований этого маленького хама-ирбиса, но и унизить его. Причем сделала это не сама – нашла того, кто сделал это за нее!

И тут Рогда невольно поморщилась. С самого своего появления в замке этот маленький извержонок Вотша тревожил ее, простым своим присутствием наводил какую-то неуверенность и даже... глупо сказать... страх. Она невольно вздохнула и неожиданно для самой себя спросила:

– Ладушка, что это тебе пришло в голову взять в пажи этого... малыша?

Лада открыла глаза, внимательно посмотрела на мать и... улыбнулась.

– А чем такой паж хуже других? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ну-у-у... – не слишком уверенно протянула княгиня, подняв глаза к потолку, – ...он все-таки всего-навсего изверг, он, скорее всего, труслив и уж точно не владеет оружием, а значит, не может встать на твою защиту... – И тут же поправила саму себя: – Хотя, конечно, пока ты в замке, такая защита для тебя не нужна.

Рогда посмотрела на дочь и увидела внимательный, серьезный ответный взгляд и упрямо поджатые губы.

– Конечно, Вотша умный мальчик, быстро овладел грамотой... – постаралась быть объективной княгиня, но Лада перебила мать:

– Вотша отважнее, чем любой из живущих в нашем замке княжичей! – резко возразила она. – Когда он только появился в замке, совсем еще маленьким мальчишкой, я видела, как Юсут и Сигрд пытались сбросить его со стены – Юсут повернулся к Миру родовой гранью и прижал Вотшу к стене, пугая его клыками и заставляя прыгнуть вниз! Да только не на того напал! – Тут ее запал неожиданно исчез, и уже совсем спокойно она закончила: – Ну, а то, что он умнее всех этих княжичей, ты только что сама подтвердила.

А затем в ее глазах появилось хорошо знакомое Рогде лукавство, и она елейным голоском добавила:

– И потом, я же выполняла ваше желание... Вы же сами хотели приблизить Вотшу к княжеской семье. Но поскольку вам самим сделать это было неудобно, это сделала я...

Рогда нахмурилась и укоризненно покачала головой:

– Ты опять подслушивала?

И тут же вспомнила, как Ратмиру во время их последнего обсуждения Вотшиной судьбы показалось, что их кто-то подслушивает! Значит, не показалось... Значит, их действительно подслушивали, и делала это ее собственная дочь!

А Лада, секунду понаблюдав за матерью, закрыла глаза и пробормотала:

– Не ругайся, мамочка, я так сегодня устала!..

Утром следующего дня, наскоро позавтракав, Вотша помчался в замковую школу. Он ни разу там не был, но один из дружинников подсказал ему, что школа находится на третьем этаже и занимает две большие комнаты в самом конце левого крыла. Взлетев на третий этаж по парадной дворцовой лестнице и быстро пройдя до конца вестибюля, Вотша увидел высокую, двустворчатую, украшенную резьбой дверь. Приблизившись к этой двери, он осторожно постучал, и тотчас из-за двери раздался высокий дребезжащий голос:

– Входите, входите! И нечего было стучать!

Извержонок толкнул дверь, переступил порог и, оказавшись в высоком, светлом зале, замер на месте с открытым ртом. Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть столь замечательного помещения.

Размером этот зал не уступал малой дворцовой трапезной. Четыре высоких окна, выходившие на восток, позволяли утреннему солнцу ярко осветить весь зал, и его блики играли на темном дереве шкафов, стоявших вдоль противоположной стены. На стене, расположенной напротив входной двери, была натянута большая, выкрашенная в черный цвет бычья шкура, а чуть сбоку от нее располагался письменный стол, позади которого стояло высокое, жесткое кресло. Между входной дверью и письменным столом в два ряда во всю ширину зала стояли небольшие высокие столики с наклонными столешницами, расположившиеся в два ряда по четыре стола в ряду. Похоже, что писать за ними полагалось стоя, во всяком случае, Вотше такой стол доходил как раз до локтей.