Павел Кошовец - Три удара колокола
Он устало провёл рукой по глазам, сбросил котомку прямо под ноги в пыль и рухнул на неё сверху. Что-либо повредить в ней он не мог. Мешочки с целебными и колдовскими травами надёжно упакованы, сменный комплект одежды: рубаха, штаны, запасная обувь - что им сделается, трут, огниво - и прочая мелочь вряд ли пострадают от костлявой задницы. Оружие же: длинный родовой боевой нож, два маленьких метательных кинжала, праща и кистень - всё на поясе. Прикрыл глаза и расправил уши. Плюс включился нос - что-то его тревожило последние сколько-то сот локтей. Прислушался.
Запах. Вонь. Видимо, он действительно отупел либо глупо и бессовестно расслабился, ибо стоило чуть напрячься, как почуял метки горных троллей - где-то неподалёку находилось место их обитания. Чего-то его не туда занесло... Тогда почему так пусто? Где... жизнь?
За время путешествия он несколько раз, заслышав приближение разумных, сходил с тропы, укрывался, здраво рассуждая, что подобные встречи чреваты для одинокого ушастого. Закатные горы - вотчина тёмных, по большей части троллей и гоблинов, но иногда забредали летучие отряды вахков, спускавшихся с самых вершин, дальних родственников уруков, если можно так выразиться, ещё более диких и кровожадных. Что тут же подтверждалось, и гоблин, холодея, прикрывал глаза - воины охотничьих отрядов легко могли почувствовать взгляд. Хорошо хоть с ними не было шаманов, для которых подобная игра в прятки - щёлканье семечек.
И вот сейчас он чуть ли не в наглую собирался выйти к троллям. Громадные тёмные "игриво" относились к братьям своим меньшим и, несмотря на кажущуюся неповоротливость, недалёкость и тугодумие, были достаточно подвижны и сообразительны, чтобы скопом отловить непрошенного гостя, а потом, следуя извращённому чувству юмора (вернее полному его отсутствию) использовать пойманного для развлечения: бросать в него "маленькие" игральные кости, привязывать за ноги над пропастью и гоготать, когда тот визжит, отдавать в качестве живой куклы своим детям, абсолютно не уступающим в росте, но значительно обгоняющих в массе - в общем, ещё много не очень разнообразных по смыслу, но "весёлых" занятий, вследствие которых маленького тёмного совершенно случайно могли задавить.
Гоблин, несмотря на еле двигающиеся конечности, собирался уже прянуть назад, когда подувший в его сторону ветер донёс ещё один запах. Настойчивый, будто бы сладкий, как... как при забивании животного... Кровь.
У него закружилась голова от неприятных предчувствий. Кровь и тишина. Вывод однозначный: надо убегать... Но ноги, тем не менее, несли вперёд... А спереди уже отчётливо несло гарью, вонью нечистот, опять же кровью... опасностью.
Брошенная котомка, забытая, осталась на тропе. В правую руку впрыгнул боевой кинжал, в левую - метательный нож, гоблин пригнулся и, раздувая ноздри и парашюты ушей, настороженным стелющимся шагом двинулся вперёд. Ибо ещё один порок имелся у непутёвого сына своего племени - любопытство.
За первым же поворотом обнаружился тролль. Мёртвый. Исполосованный каким-то острым оружием: голова в стороне - левый глаз невозмутимо пялится в серое небо, левая рука по плечо отдельно от тела - тяжёлая дубина так и зажата в ладони, из встопорщившегося живота выперла сизая масса кишок... Отвратительное зрелище! Гоблин судорожно сглотнул, отвернулся и постарался поскорее миновать это место.
Но дальше было ещё хуже: мёртвые, изломанные тела, размозжённые головы, раззявленные рты... Вот тут, видимо, несколько воинов приняли бой - в мешанине кусков мяса сложно что-либо различить. Но противников закатных великанов - ни одного. Не могли же тролли напасть на троллей? Они, в отличие от остальных тёмных не воевали друг с другом то ли из-за нечастого появления потомства: самка за жизнь могла выносить одного, в лучшем случае двоих детей (да ещё сберечь!), то ли из-за опасений: такие громадины если уж начнут, то не остановятся. Подраться из-за самки, например, - это да, они были не дураки. Так что...
А потом скалы разошлись, и открылся вид на посёлок. На то, что когда-то им было. Сами тролли, скорее, занимали пещеры, входы которых зияли чуть дальше, перед ними же когда-то находились большие шалаши, кропотливо собранные из редких здесь корявых сосенок, сейчас покосившиеся и догорающие... А вокруг всё в мёртвых телах троллей - мужчин.
Гоблин будто пришибленный пробирался сквозь завалы утвари, горелые обвалившиеся каркасы, убитых, и не мог остановиться, чтобы задать себе вопрос: какая сила смогла одолеть этих великанов, куда он сам движется, что ему надо - его неумолимо тянуло туда, к пещерам, сквозь хаос смерти, остекленевшие глаза скользили по окружающему, словно по льду...
Смена картинки: он упирается в некий круг, выложенный камнями, чуть левее тёмного зева пещеры. Какого-то ритуального назначения? Довольно широкий, метров десять в диаметре... Забитый пришпиленными к земле обгоревшими останками женщин и детей... Невыносимый смрад... Он тупо пялится на это безумие, на проколотых в живот, в шею, на небольшие, скрученные за руки и ноги тельца примерно с него ростом и меньше... Во рте скапливается горькая слюна.
Падает на колени. Долго и мучительно его выворачивает наизнанку. Желчью... Через какое-то время, перестав дёргаться, его немного отпускает, но бешено колотящееся сердце не так просто остановить. Он вновь поднимает туманный взгляд и... наконец-то понимает, что здесь произошло.
Из этого страшного круга нестерпимо смердит колдовством.
Это проклятые уруки! Это их шаманам для заряжения посохов требуются жертвы. Чем больше, тем лучше. Это их поганые лапы осквернили всё здесь...
Ему так плохо, что нет сил встать, поэтому на четвереньках ползёт, огибая препятствия, в которые упирается макушкой. В какой-то момент чувствует, что вымазался - ладони скользкие, будто в жиру, но проверять не хочется, зато это неким образом придаёт резвости. Конечности механически загребают поверхность, в отупевшую голову проникает паника. И вот уже дрожащие колени чуть разгибаются в неимоверном усилии, получив из мозга недвусмысленный и жёсткий приказ - бежать!
Но всё прекращается в мгновенье. Удар - вспышка - потеря сознания. Даже крепкий гоблинский лоб, повстречавшись со скалой в достаточном ускорении, не может уберечь хозяина от потери сознания.
Он очнулся. Определить время отключки невозможно. Тем более, его волновали более насущные вопросы: кто он? где он? что случилось?
Сознание прояснилось достаточно, чтобы дать ответы и нерадостный прогноз (впору было взвыть от перспективы и позавидовать себе безымянному и беспамятному!).
Зовут его Худук. Он изгнанный из племени гоблин, и за это проклят драконом, который распростёр над ним свою безразмерную задницу. Вследствие чего он попал в уничтоженное селение троллей, дабы в полной мере ощутить собственное ничтожество, увидеть смерть в её безжалостной ипостаси, ощутить свою несомненную смертность...
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
