Виктор Кувшинов - Пирамиды астрала
Здесь вообще-то дело не совсем в разрешении, так как вы априори обладаете свободой выбора, и никто не может вас напрямую заставлять что-то делать или не делать. Ваша беда в другом: астрал, в отличие от Земли, бесконечен — здесь столько миров и интересов переплелось, что вы с вашей технологией и без защиты запросто угодите куда-нибудь, как кур во щи. Ну что, согласны на встречу с ангелом?
Мы со Славкой переглянулись. Да, было над чем подумать. С одной стороны, страшновато соваться к ангелам. Вдруг они нашу лавочку прикроют? Ладно мы, а Слава с Ташей как тогда встретятся? С другой стороны, Ташин пример показывал, что нас в любом случае могут элементарно прихлопнуть, как надоедливую муху. И уже один раз прихлопнули, между прочим. А если они сами потом прикрыли эту практику наказания, то есть надежда, что и дальше пожалеют. После некоторой паузы я еще раз взглянул на Славу и спросил:
— Ты-то как думаешь? Я — за. У меня такое впечатление, что они давно о нас знают, но чего-то ждут. Ведь захоти они, кто им помешал бы нас всех поубирать? А ведь после того случая с Ташей никто больше нам не мешал. И Таша тут ни при чем. Она же ничего не предпринимала, да и что она могла предпринять?
Ярослав долго разглядывал проплывающие вдоль берега травинки и листочки и наконец созрел:
— Пожалуй, есть смысл рискнуть. Только вот Федю надо спросить. А он, насколько я понимаю, только вечером сюда заявится.
В результате мы договорились встретиться с ангелом в полном составе через три часа. Петр сослался на дела и поспешил с Машей откланяться. А мы со Славкой остались вдвоем думать, каким боком все это нам выйдет. Но ничего толком не придумали и решили перед встречей собраться чуть загодя, а пока разойтись по своим норам. Вернее, это Славка разошелся, а я остался, как был, целеустремленно бездельничать на своей лужайке.
С Федькой нам повезло. Он не стал задерживаться на работе и уже часов в шесть вечера просигналил о своем прибытии. Я, естественно, не стал утаивать о наших планах на вечер и пригласил его к себе в якорь. Но он не захотел прыгать, а притопал по лесной тропинке, совершив вечерний моцион.
К назначенному времени мы втроем сидели у речки и поджидали гостей, любуясь вечерним солнцем, клонящимся к закату. Точно в срок, соблюдая чуть ли не дипломатическую пунктуальность, на лужайке появился Петр в сопровождении какого-то хиппи. Подойдя к нам, они поздоровались и представились. У хиппи оказалось очень странное и неудобовыговариваемое имя.
— Рофидиплебуль! — скороговоркой выпалил он, счастливо улыбаясь, словно всю жизнь мечтал нас увидеть. На вид это был худощавый парень, одетый в какие-то лохмотья, со светлыми кудрями до плеч, носом-картошкой и хитрыми зелеными глазами.
— Как-как? Ропидель?.. — Я безуспешно попытался повторить.
— Это он издевается, — серьезно заявил Петр. — Зовите его просто Буль.
— Да, пожалуй, так лучше, — продолжал улыбаться Буль. — Можно и вообще Буль-Буль. Какая разница?
— Еще скажи Бультерьер! — хохотнул Федька, почуяв, что встретил одного поля ягоду.
— А что? Чем не имя дрессированному ангелу, — продолжал идиотскую полемику Буль. — Только гавкать еще правильно научите… Но хватит болтать, давайте посмотрим, чем вы нас тут угощать намерены?
Разглядев на столике бутылки с особой «Балтикой», он еще больше обрадовался:
— Петруха! Смотри, новое пиво! Это почему его у нас еще не выпускают? Надо попробовать. Отлично, а что на закуску? Ага, орешки пойдут. — И он со счастливым выражением лица плюхнулся в свободное кресло, осматривая окрестности. — А что! Прикольно здесь! Можно отличный пикничок устроить!
Буль с Петрухой налегли на пиво и закуску. Бульская (или Булева) манера вести себя как-то сразу располагала, и я с ходу начал допрос:
— А ты и правда ангел?
— Ангелистее не бывает!
— А почему у тебя крыльев нет? — задал я еще более дурацкий вопрос и получил не менее дурацкий ответ:
— Как нет? — привстав, испуганно оглянулся Буль, и за его спиной выросли восхитительные белоснежные крылья, а его одежда стала меняться на воздушное белое облачение. Затем он расправил их красивым воздушным ореолом метра на полтора выше головы, а потом презрительно скривился, и все перья с крыльев стали осыпаться, усеяв площадку белоснежным пухом. В результате за спиной остались два противных, голых, гипертрофированных цыплячьих крылышка. Он сплюнул, превратился опять в нормального пентюха и обиженно бросил: — Эту дурь любой лабух вроде тебя изобразить может! Лучше бы бультерьера изобразить попросил.
— Да, не подумал, — смутился я.
— А тебе не говорили, что думать вообще-то полезно? Хотя брось! Мой совет не менее пошлый, чем твой вопрос. Так что мы квиты.
— А не скажи, все-таки это было так красиво! — по-детски восторженно вздохнул Слава.
— Да будет вам, — явно смутился от незаслуженной похвалы Буль. — Лучше объясните, какие такие у вас дела, что Петька меня чуть за шиворот не приволок, а говорить, что к чему, отказывается?
— Да, я ему ничего не говорил, так что сами все объясняйте, — прокомментировал Петр.
Делать нечего. Я, в который уже раз, поставил на свой патефон все ту же пластинку про наши изобретения и похождения. Не ожидал только, что и ангела сподоблюсь удивить. Буль так озаботился, что забыл скоморошничать и сидел, уставившись в свое пиво, будто пытаясь там найти разгадку всех тайн мироздания. Потом как-то тоскливо взглянул на меня и задумчиво произнес:
— И как же вы такое учудили? Нарушили одно из основных правил игры, которое в принципе невозможно обойти. Дело настолько серьезно, что я не могу сейчас сказать, к добру это или нет. — Он помолчал, обдумывая. — Однако! В любом случае ваша выходка заслуживает уважения. Вы хоть представляете себе, что взяли и обошли вековой запрет: никто из живых не может попасть в астрал и вернуться в добром здравии оттуда обратно. То, что вы сейчас вытворяете, ни один живущий в реале не должен делать! — Он еще что-то подумал про себя и усмехнулся: — Кажется, я нашел одно важное применение вашему изобретению. Это, кстати, может оправдать риск, связанный с этой находкой. Значит, сделаем так: я попробую узнать все, связанное с этим делом, в том числе и то, что произошло с Ташей; вы же ни одним словом никому никогда не скажете о своей придумке. Иначе ваша немедленная ликвидация, причем как в реале, так и в астрале, будет наименьшим злом из всех возможных последствий. — Потом он посмотрел на меня и спросил: — Как я понял, ты был от начала до конца в этом проекте? Позволь, пожалуйста, посмотреть твою память? Дальше одного года вглубь не полезу. Это очень важно. Тогда я узнаю все возможные утечки информации и все детали. Ты можешь отказаться, но поверь, я это делаю не из любопытства, а только пытаясь помочь вам.
