Елена Павлова - Золотой Лис
— Ой, оставьте, на-фэйери, один план — другому не помеха, я могу провести их параллельно, — пожал плечами Донни. — Официально отозвать Дэрри в земли ле Скайн — не проблема, он же сын мой во Жнеце! У них просто не будет другого выхода, только разрешить вам ещё одного ребёнка.
— Не буду я наследным! — вдруг вызверился Квали. — И детей своих не дам мучить, идите в баню вместе с Перворождёнными своими!
— Вот младшего братика вырастишь — и отречёшься! — насмешливо фыркнул Донни.
— Ой, ё… — сморщился Квали.
— А ты думал — в сказку попал? — покосился на него Дон. Дэрри фыркнул и прошептал: «Дерево!» — Но, собственно, я-то об отсрочке думал совсем не для того, чтобы дети имели возможность резво бегать под серпы и обратно. Я хотел получить время на то, чтобы оформить надлежащим образом кое-какие документы, а это будет, боюсь, небыстро, — три пары глаз с недоумением уставились на вампира. Дон обвёл их невозмутимым взглядом. — Как вы думаете, Перворождённых устроит в качестве вашей невестки не на-райе, а на-фэйери? На-фэйери Донн Дроу? Не наследный, увы, но титул передать могу.
— Дро… До… Дроу… Оу… оу… Ох, мне плохо, ох… — схватился Риан за сердце. — Ты… — обличающе наставил он палец на Донни, — Ты — да? Да?! Да??!! О-ох!
Донни, заломив бровь, страшно заинтересовался шитьём на своём манжете. Дэрри вдруг хихикнул, ещё раз — и отчаянно захохотал, задыхаясь, икая и повизгивая. Дон искоса взглянул на него и тоже засмеялся, скаля клыки. Король хмурился и подозрительно разглядывал веселящихся ле Скайн, один из которых восемь лет назад — целую вечность назад — был его сыном, а другой когда-то, неизвестно когда, жил в Донн Дроу и принадлежал к правящей династии дроу, подумать только! И как его угораздило? Дроу никогда не выходят из горы, их видели только вампиры, только на основании их свидетельств о дроу и известно. А теперь он и сам вампир. Или врёт? Очень трудно с вампирами, так трудно! Никогда прямо не посмотрят, вечно глаза отводят, это заставляет в каждом их слове искать второй, подспудный смысл, а из-за этого всё время кажется, что они врут, увиливают, недоговаривают. Или ещё лучше: презирают! И Дэрри такой же теперь, вечно глаза опустит и ресницами хлопает. Будто кокетничает. Это с отцом-то! Риан его как-то раз даже отругал, настолько его это раздражало. «Я с тобой разговариваю, куда ты уставился? Что ты в этом углу интересного нашёл?» А Дэрри даже ухом не повёл. Ресницами занавесился и выдал одну из своих вампирских улыбочек: «Никогда не смотри в глаза вампиру, папа. Это вредно, очень вредно, это все знают, даже странно, что этого не знаешь ты. И не заставляй меня смотреть тебе в глаза, поверь, тебе это не понравится!» И ушёл. И понимай, как хочешь. Когда-то давно, в юности, будучи в Детях Жнеца, общался Риан и с ле Скайн, и с ординарами, но, пока вампиром не стал Дэрри, их вечно потупленные глаза не напрягали его в такой степени. Да он и не задумывался над этим никогда, списывал на надменность, заносчивость, на характер, короче. А когда задумался — единственное существо, которое Риан мог расспросить, не опасаясь продемонстрировать свою неосведомлённость, посол райя дэ Терон ле Скайн, так замечательно оказавшаяся давно пропавшим Мастером Корнэлом, попала в ящик на десять лет. Риан поискал, было, информацию в библиотеке, да дела навалились, не до того стало…
— А тебе оно зачем? Вот, что вот ты так уж?.. — подозрительно прищурился Король.
— Уверяю вас, на-фэйери, исключительно шкурный интерес и личная выгода! Даже, я бы сказал, интимного плана, вот, Дэрри меня прекрасно понимает, — улыбнулся Дон. Дэрри понимающе хмыкнул. — Я всего лишь хочу, чтобы моя жена, Лиса, была по возможности счастлива. Или, хотя бы, не питала обиды. Ни на кого. И ничего не боялась. Нет, если вы будете настаивать, я, конечно, объясню, но вам это будет неприятно. Это не политический интерес, это… — покрутил он кистью перед лицом, — скорее, ближе к физиологии. Нашей физиологии.
Риан сморщился. О том, кто такие энки, добровольные энергетические кормлецы ле Скайн, он знал вполне достаточно, чтобы сообразить, что Дон имеет в виду. Но — да, это он мог понять и принять, как объяснение. И даже понял, зачем Дон женился. Хитрая сволочь! Все эти мысли настолько явно отразились у Короля на лице, что вампиры опять засмеялись. Нахалы! А самый большой нахал — этот дэ Мирион. Вот ведь, вроде бы и протокол соблюдает, а Риану всё время кажется, что вместо «на-фэйери» что-то другое имелось в виду. Что-то вроде «слышь, чувак?». А то и похуже.
— Так я могу в этом на вас рассчитывать, на-фэйери? Вам даже не придётся выстраивать стратегию, я вам расскажу, что нужно сделать, чтобы Лиса вас простила. Но мне нужно быть уверенным, иначе, боюсь, что ничем не смогу быть вам полезным, — невинно взмахнул Дон ресницами.
— Нет, вы это видели?!! — Риан бессильно откинулся на спинку кресла. — Этот хренов ле Скайн! Он меня! В моём собственном Дворце! Шантажирует!!! У тебя совесть-то есть, чудовище?
— Э-э-э… — изобразил Донни замешательство и демонстративно оглядел пол, заставленный бутылками: — Это… пьют?
— Ой, сво-олочь! — застонал Риан и махнул рукой: — Жнец с тобой, кровопийца, рассказывай. На-фэйери попытается заслужить прощение человеческой женщины! Куда катится Мир?
Квали облегчённо перевёл дух. Кажется, самое страшное позади, все о чём-то договорились. Правда, он так и не понял — о чём, но Дон же ему друг, а Дэрри брат. Не могут же они его подставить? И папа. Они же его любят, и он их так любит, та-ак лю-уби-ит… Но понимает… плохо понимает, ага. Ну и ладно. Главное — всем весело! А вот бутылка, жалко, кончилась. Такие грибки симпатичные-е! В то-очечку… Только почему-то точечки по-олзают! Как смешно-о-о!
И Квали смеялся, смеялся, смеялся, пока не стало холодно и, почему-то, мокро. Оказывается, братец держал его над ванной, а Дон поливал ему голову холодной водой. Квали задрыгался и завопил.
— О, живой, смотри-ка! — хладнокровно отметил родной брат. Ну, погоди, Дырон, я тебе ещё… ух! Хватит, хватит, я сказал!
— Вытирайтесь, на-фэйери, — Дон шлёпнул ему на голову полотенце. — Нам предстоит аудиенция у Королевы-Матери.
— Мама? Да! Щас! — Квали стал поспешно вытираться. — А… зачем? — вдруг так удивился он, что даже застыл с полотенцем в руках.
— Надо её успокоить, — заглянул в ванную Риан, уже вполне трезвый, даже переодетый, и с раскуренной трубкой в руке. — Она вчера сказала, что разведётся, если я ничего не придумаю. Придумал не я, но, надеюсь, результат её устроит. Пошли? — окно в кабинете уже вернулось на место, дверь тоже, а бутылочный развал, наоборот, исчез. — Причешись, чудовище! — он закусил мундштук и вышел. Квали с острой завистью покосился на бритый затылок отца и стал драть щёткой свои волосы.
