Личия Троиси - Ниал из Земли Ветра
— Ну конечно! — воскликнула Элеуси. — Зачем мне это знать, глупой крестьянке, которой нет смысла ни о чем рассказывать? А что касается моего дома со всеми удобствами, мне кажется, тебе он тоже по душе, гляди, как ты тут устроилась!
Ниал взяла мантию и вышла на улицу. Этой ночью она спала в амбаре.
На следующие несколько дней время словно приостановилось. Маленький желтый дом, казалось, оказался внутри стеклянного шара, и время текло неестественно спокойно. Все напряженно чего-то ждали.
Жона — хотел понять, почему все так изменилось.
Элеуси — увидеть, что будет после того, как она столько всего наговорила своей подруге.
Ниал — ответа. Разве она не занималась этим всю свою жизнь? Кто она? Почему она выжила, когда весь ее народ был истреблен? Что она должна была сделать в этом мире? Она не переставала задаваться этими вопросами. Кто знает, существовали ли ответы.
Ужин недавно закончился. Жона уже лежал в кровати, и в тишине дома слышалось его легкое дыхание.
Стоял морозный вечер. Ниал была на улице. Элеуси смутно различала через окно ее склоненную спину.
Женщина вышла к ней. На Ниал снова была ее военная одежда. В руке — меч. На снегу светились синие локоны.
— Не решилась дать им отрасти? — спросила Элеуси.
Ниал опустила меч и посмотрела на женщину.
— Знаешь, когда-то у меня были очень длинные волосы. Я состригла их в ночь перед своим первым сражением.
— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла Элеуси. — При чем тут эта история?
Ниал нежно улыбнулась:
— Ты все знаешь, Элеуси. Я не могу больше тут оставаться. Я должна вернуться к своей жизни.
Женщина постаралась сдержать слезы и снова принялась кричать:
— Почему? Разве тебе плохо здесь? Может быть, это из-за жителей деревни? Они к тебе привыкнут, дай им только время. Ты создана для такой жизни, ты же знаешь! Ты не можешь уйти!
Ниал не переставала улыбаться. Она подняла меч и посмотрела, как он блестит в свете луны.
— Послушай. На следующий день после того, как я взяла меч в руку, он со мной разговаривал. Он сказал, что я должна последовать за ним, должна ему довериться, потому что в нем моя судьба. Сражаться — единственное, что я умею. — Ниал помолчала. — И это единственное, что мне нравится делать.
Элеуси молчала. Все действительно закончилось. Ниал была уже далека от нее, они были не вместе.
— Мне будет тебя сильно не хватать, — проговорила Ниал, повернувшись к женщине. — Ты мне очень нужна. Если бы не ты, не знаю, что бы сейчас со мной было.
Элеуси продолжала смотреть в землю. Ее горячие слезы дырявили снежный ковер.
— Ты заставила меня поверить, что с моим одиночеством покончено, что ты останешься здесь. Ты заставила меня и Жону поверить в это. Теперь, когда мы больше тебе не нужны, ты уходишь.
— Я не обещала тебе, что останусь насовсем, — тихо ответила Ниал.
— Но ты так себя вела, что заставила меня в это поверить. Делай, как знаешь, иди прочь, иди убивать, иди к смерти, если это все, чего ты хочешь!
Элеуси повернулась и быстро побежала в дом.
Ниал еще долго слышала ее всхлипывания.
Незадолго до рассвета Ниал была готова к отъезду. Она подготовила лошадь, собрала вещи, накинула мантию. Потом поднялась в комнату, в которой спал Жона. Мальчик дышал ровно, приоткрыв рот. Ниал слегка потрясла его за плечо, и он с трудом открыл заспанные глаза.
— Что такое?
— Я пришла попрощаться с тобой.
Мальчик резко сел на кровати.
— Почему?
— Я уезжаю, Жона.
— Нет. — Мальчик всхлипнул, и две крупные слезинки скатились у него по щекам.
— Не плачь, маленький. Мы еще увидимся. Я иду «махать мечом», но вернусь. И твой папа тоже скоро вернется, тогда мы вместе научим тебя обращаться с мечом. Тебе надо только набраться терпения.
— Не уходи, — всхлипывая, сказал Жона и крепко ее обнял.
Ниал снова уложила его в кровать и укрыла одеялом.
— Я должна идти. Позаботься о маме. Ты же мужчина в доме, верно? — сказала девушка, с трудом выдавив улыбку.
Она поцеловала мальчика в лоб и быстро выбежала на улицу, все еще слыша его плач. Запрыгнула на лошадь и поскакала во весь опор.
Камень двигался взад-вперед по лезвию, рассыпая вокруг маленькие искорки. Он любил сам точить свой меч и всегда с головой уходил в это занятие. Но, несмотря на, то, что шум точильного камня заглушал все остальные звуки, Идо услышал, что кто-то приехал. Он поднял глаза.
На пороге хижины в ожидании стояла маленькая фигура в черном. У Идо дрогнуло сердце. Он был рад видеть полуэльфийку, но не хотел этого показывать. Гном снова принялся за работу.
— Ну и что? — спросил он.
— Я пожила так, как ты меня просил.
— Ты поняла, зачем сражаешься?
— Я пока еще не уверена. Теперь я знаю, что такое настоящая жизнь, что значит мир, но чувствую, что должна сражаться, что это единственное, чем я могу заниматься. Мною движет не месть, а что-то другое, чего я еще пока не могу понять. Может быть, у меня пока нет достаточно ясных идей, чтобы продолжать обучение. Если ты меня не примешь, я пойму, но…
— Ну хватит уже… — перебил ее гном.
Ниал стояла на пороге, склонив голову. Ей было страшно. В этот момент решалась ее дальнейшая судьба.
Потом полуэльфийка заметила, что Идо подошел к ней.
— Оарф ждет тебя. Завтра утром приступим к занятиям.
Девушка улыбнулась и обняла своего учителя.
Она вернулась.
Примечания
1
Локоть — древняя мера длины, длина локтя колебалась от 37 см (в Древней Сирии) до 555 мм («царский локоть» в Вавилоне).
2
Фоллет — в дословном переводе — дух воздуха, чертенок, шалунишка. (Здесь и далее примеч. пер.)
3
Медзельф — в дословном переводе — полуэльф.
