Анна Клименко - Тень Арднейра
– Хочу баранины с капустой, – капризно сказал Тиорин, за что получил еще порцию ледяного презрения от леди Шеззара.
– Есть только телятина с кашей, – безапелляционно заявила подавальщица, – и гороховая похлебка, если желаете.
– И это все?!! – Тиорин помаленьку входил в роль и даже начинал ею наслаждаться. Пусть себе эрги Шеззара видят в нем человека, не думающего ни о чем другом, кроме как о собственном желудке… Авось, да поверят…
Рыжая уперла руки в бока.
– Если не нравится, валяйте в «Черного хряка», в пяти дизах отсюда.
– Неси, что есть, – Мевор развалился на лавке, – да поскорее.
– Я не могу здесь находиться, – зашипела Лийа, – здесь воняет! Эти… эти грязные животные…
– Это же те, кто будет тебе поклоняться, – заметил Мевор, – ого… А вот и первая…
Тиорин внимательно оглядел подошедшую деваху. На вид ей было… за белилами, румянами и сурьмой никогда не разглядеть истинного возраста. Одежда ее занимала вызывающе мало места, оставляя для обзора гладкие ноги до колен снизу и плечи и грудь сверху. Когда она последний раз мылась, тоже было неясно.
«Впрочем, какая разница?»
И Тиорин, помигнув Лийе, с размаху шлепнул «прекрасную деву» чуть ниже спины.
Леди Шеззара нервно дернула щекой и отвернулась.
– Мевор, я тут подумал…
– Догадываюсь, о чем, – лорд Шеззара с интересом смотрел… нет, вовсе не на шлюху. На Тиорина. – Хочешь подарить даме одно из своих колечек?
– Котик хочет приятно провести время? – просипела девица, обдавая сидящих первосортным перегаром.
Тиорин поморщился. Бездна… Похоже, не будет с нее толку… Но другого выхода пока что нет. Надо сделать так, чтобы Мевор поверил…
– Угу. Котик весь твой, – и, повернувшись к Мевору, улыбнулся, – мы отлучимся на часок, ты не против? А пока что мне принесут телятину.
– Если не вернешься через часок, сам знаешь, что будет. За это время ты далеко не уйдешь, – лениво ответил эрг и отхлебнул из кружки.
– Договорились.
И Тиорин отправился следом за виляющими бедрами.
… За корчмой воняло. Просто неимоверно. В подступающих сумерках эрг оглядел двор и увидел отменную гору помоев, где с удовольствием копались две откормленные хрюшки.
– А что подарит мне мой котик?
Тиорин сгреб девицу в охапку и поставил к стене. А затем, пристально глядя в ее темные глаза, сказал:
– Котик подарит тебе… – посмотрел на свои перстни, – вот это, с изумрудом. Нравится?
Она плотоядно заурчала, как кот над миской сметаны, и начала быстро расшнуровывать корсет.
– Если сделаешь кое-что для меня. Не нужно раздеваться.
В мутных от вина глазах появилось недоумение.
– Значит, слушай.
– Э…
– Заткнись и слушай. Если сделаешь все, как я скажу, будешь до конца жизни одеваться в такие наряды, какие себе жены наместников шьют. Хочешь так жить?
Она нерешительно кивнула, все еще не совсем понимая.
– Отправляйся в Айрун. Найди там девушку по имени Вейра Лонс… с ней сейчас мужчина, у него черные волосы и ярко-синие глаза… слушаешь? Хорошо. Передай, что… Я во власти врагов, и что мы направляемся в Айрун. Тот мужчина, Ланс, если увидит меня в компании, должен будет немедля убить тех, кто со мной. Все поняла? Повторяй.
Повторить пришлось ему. Потом еще раз. Наконец взгляд девахи начал проясняться.
– Это нужно сделать так быстро, как только сможешь, – Тиорин снял еще один перстень, – возьми лучшего коня и отправляйся. Честное слово, ты – моя единственная надежда. Если все сделаешь так, как я прошу… Получишь все, о чем только могла мечтать.
– Новое платье? Много новых платий?
– Тьфу. Много. Из шелка и парчи.
Она торопливо замотала перстни в грязный носовой платок и спрятала за корсет.
– Да не потеряй, – буркнул Тиорин, – и никому не говори, о чем мы говорили, поняла?
…Мевор был уже навеселе, и Лийа брезгливо жалась на край лавки.
– А, Тиорин… Ты быстро управился. А я уж думал, открывать или не открывать свой медальон?
И лорд Шеззара пьяно хихикнул, представив, очевидно, что бы за этим последовало. Тиорин плюхнулся на лавку и подвинул к себе тарелку с кашей. Теперь – есть, есть и есть, с отменным аппетитом.
– Отлучусь на минутку, – Мевор поднялся, – не уезжайте без меня.
И, чуть пошатываясь, побрел к выходу.
«Она купит хорошего коня и доберется до Айруна раньше», – думал Тиорин, пережевывая то, что называлось телятиной, – «и тогда Ланс будет готов… Он встретит нас, и все закончится… У него должно хватить сил, чтобы расправиться с двумя эргами».
– Как развлекся? – язвительно прошипела леди Шеззара, – только подумай, Тиорин, этой девкой пользуются все, у кого монета в кармане звенит. И ты, эрг, скатился…
– Ну и что? Зато у нее много скрытых достоинств, каких нет у тебя!
Лийа оскорбленно примолкла. А Тиорин продолжил трапезу, размышляя над тем, сколько может прожить корова для того, чтобы ее мясо обрело твердость древесных волокон.
…Лорд Шеззара появился нескоро. Твердо прошагал к столу и с размаху шлепнул о стол перстнями Тиорина.
– Не стоит меня недооценивать, Тиорин Элнайр.
Внутри все сжалось в колючий, словно покрытый ледышками, ком. Он молча смотрел на тускло поблескивающие драгоценности, и надежда таяла, как снег на весеннем солнцепеке.
– Кто знает, что ты нашептал на ушко этой девке? – продолжил Мевор Адрейзер, – может быть, ты хотел отправить ее к своим таверсам? А?.. Впрочем, теперь уже никто ничего не узнает.
Тиорин поднял глаза на врага.
– Что с женщиной?
– Она отдала свой огонь Бездне, – усмехнулся эрг, – прости, Тиорин, если разрушил твои планы.
Лийа Донтра рассмеялась. Ее смех, бездушный и истеричный, переливался серебряными колокольчиками среди пьяного гомона корчмы. До тех пор, пока Тиорин не отвесил ей пощечину.
Расплата последовала тут же. И Мевор, не говоря ни слова, подцепил ногтем крышечку медальона.
…Он спускался все ниже, и ниже, кружась, словно сухой лист прозрачным осенним днем. Бездна, темная, в колышущихся багровых отблесках, принимала его в свои мягкие объятия, впервые за долгие годы давая то, что смертные зовут откровением, а эрги – мудростью всеведущей и вездесущей Бездны. Было это похоже на сон в подземелье лорда Шеззара. Но – только похоже. Потому как на сей раз…
На сей раз нет подъятого старшего. Только Мевор Адрейзер в подземной комнате, где на столе попыхивают едким дымом колбы и реторты, а в змеевике пузырится густо-алая жидкость. Кровавая горечь вплетается в запахи серы, уксуса и раскаленного металла. А эрг что-то пишет торопливо, и листы бумаги, испещренные мелким почерком, друг за дружкой падают на пол.
«Если настаивать кровь веры в фокусе силы, который расположен на пересечении хорд круга могильников, то получаем вещество, могущее нанести существенный вред младшему эргу, рожденному человеком, но не Бездной. В любом случае, предположение требует экспериментального подтверждения».
