Игорь Хиленко - Гарри Поттер и много - много крови
— Вот здесь у меня двадцать иголок из отменной древесины. Угадай ка с трех раз для чего они.
Примерившись, он вогнал пять из них под ногти левой руки пленника.
— Правильно угадал, — похвалил его Поттер, также заметив, что его пленник не железобетонный истукан, когда тот немного поморщился.
Убедившись, что боль этот татуированный все-таки чувствует, Гарри нарочито медленно распределил остальные иголки и поджег их. Это произвело эффект — пленник начал вращать глазами, смотря то на левую руку, то на правую.
— Ну, ты хоть бы крикнул, что ли.
Не дождавшись исполнения своего намека, но дождавшись пока пламя погаснет, забрав с собой в пустоту кончики пальцев татуированного, Поттер примерился к плоскогубцам.
— Ты в курсе, что обугленные человеческие ногти применяются в некоторых зельях? — спросил он пощелкивая инструментом. — Было бы глупо не использовать твои.
На шестнадцатом ногте Поттер все же добился слабого стона, а на девятнадцатом — вскрика. Довольно ухмыльнувшись, взяв с полки котел и несколько дополнительных ингредиентов, он поставил вариться зелье.
— Я тебя уверяю, когда дойдем до зелья, ты у меня оперным певцом станешь, — Поттер взяв молоток, примерился к одному из пальцев и ответил на взгляд полных ненависти глаз: — Ты ведь знал, что я это сделаю.
Следующие три минуты молоток ритмично опускался сначала на пальцы левой руки, а потом и на пальцы левой ноги.
— Ты не беспокойся, однотипные действия мне быстро надоедают, — Поттер взял клещи. — Объяснять не буду, ты у нас догадливый.
Комната наполнилась криком, хрустом суставов и щелканьем кусачек.
— Побереги голос, — сказал Поттер, кладя щипцы на место, — мы ведь еще и до паяльной лампы не добрались.
И хмыкнув, достал с нижней полки столика для инструментов… паяльную лампу.
— Ну, значит, кричи сколько влезет, — смилостивился Гарри и поджег лампу искрой от пальца.
После этих слов Гарри незамедлительно взялся за дело, с мастерством опытного сварщика. Крики и тошнотворный смрад наполняли комнату до тех пор, пока от ступней не остались одни головешки, а пленник не потерял сознание.
— Это ты зря, — пробормотал Гарри и из специальной коробочки на стене достал стеклянный шприц и пузырек с какой-то жидкостью. Набрав три кубика оной, Гарри сделал пленному инъекцию. — Не удивляйся, что препарат маггловский, в конце концов, я пытаю тебя по-маггловски.
Первым, что почувствовал очнувшийся пленник была боль. Даже не боль, а Боль. Именно так, с большой буквы. Даже его тренированное сознание не могло избавить его от этого чувства. К тому же препарат, введенный Поттером, немало поспособствовал этому.
Потом он открыл глаза. Первой мыслью было «Куда делся мальчишка». Вторая мысль, вместо того чтобы принести ответ на более насущный вопрос «Как выбраться?», повернула его глаза немного в сторону, где стоял котел с зельем. Поттер зачерпнул немного бесцветной желеобразной субстанции небольшим половником и перелил её в железную миску.
— Удивлен? — спросил Поттер, повернувшись к пленнику и встретив его взгляд. — Уверяю тебя это ненадолго.
Он взял кисточку и, макнув её в желе, подошел ближе.
— Я никогда не питал особой любви к татуировкам, а к твоей так особенно, — сказал Поттер и провел кисточкой по одной из многочисленных линий, что украшали тело пленника. — Эта гадость просто отлично разъедает органику. Наслаждайся.
Сорок минут понадобилось Поттеру, чтобы превратить татуировку на груди в кровоточащий шрам. За это время пленный два раза был на грани потери сознания, несмотря на лошадиную дозу спецпрепарата. Он уже не кричал, лишь сиплое, судорожное дыхание вырывалось из его рта при очередном мазке.
— Ну как, говорить будешь? — спросил Поттер, ставя миску с желе на столик и зная что положительного ответа не дождется достал из неприметного пергаментного свертка паяльник. Самый обычный маггловский паяльник.
— Электричества нет, так что он на магии работает, но результат от этого не хуже, — уверил он пленника и, глядя ему в глаза, спросил: — Ты ведь знаешь, что я с ним буду делать, да?
По мелькнувшему в глазах ужасу, он понял, что с работой этого девайса пленник знаком даже лучше чем надо. Включив паяльник и воткнув его в предназначенное для этого отверстие, Гарри развернулся к выходу.
— Чувствуй себя как дома, пока я пообедаю.
Глава 64
— Что-то ты часто туда-сюда бегаешь, в последнее время, — сказал Гарри, вошедшему в кухню Риддлу.
— Я хоть чем-то занят, — буркнул тот, — ты же только и делаешь, что спишь да жрешь.
В подтверждение его слов Гарри отправил в рот еще кусочек мясного пирога и сделал приглашающий жест рукой, давая понять Тому, что он может присоединиться к этой незамысловатой трапезе.
— Некогда мне, — ответил Том, и достал из мешка, который до этого волочил по земле вслед за собой, дементорскую голову.
— Зачем?
— У пленника очень сильный блок, — начал объяснять он, — в момент отделения души от тела он ослабнет и я смогу узнать всё что нам надо. По крайней мере, я на это рассчитываю.
Гарри отложил вилку и поднялся из-за стола, следуя в подземелья.
— После того что я с ним сотворил, — сказал Поттер, открывая тяжелую металлическую дверь пыточной, — это не понадобиться.
В нос вошедшим, с силой немаленькой кувалды, вдарил запах, а точнее смрад горелого мыса. Пленник все так же лежал, прикованный к столу, а вот ничем не закрепленный паяльник прожег себе путь на свободу и, повинуясь силе притяжения, очутился на полу, откатившись к единственной ноге — опоре этого пыточного постамента.
— Он жив? — спросил Том.
Гарри, который и сам задавался этим вопросом, подошел к пленному и проверил его пульс. Убедившись, что тот присутствует, он повернулся к Тому.
— Можешь приступать.
Риддл не заставил себя упрашивать и, положив дементорскую голову на столик для инструментов, склонился над пленником.
— Черт, у него глаза закатились.
— На вот, — Поттер протянул ему две небольших вилки, которыми обычно накалывают оливки.
Хмыкнув, Том с помощью этих нехитрых инструментов привел глаза пленника в надлежащую позицию и принялся за чтение его памяти.
Гарри же от нечего делать принялся складывать инструменты.
Долгих двадцать минут ушло на то чтобы извлечь память пленника, попутно вскипятив ему мозг. Том не торопился, действовал с предельной осторожностью, так как, несмотря на плачевное физическое и психическое состояние пленника ментальная защита не спешила ломаться вот так просто. Риддлу пришлось действовать с ювелирной точностью и осторожностью и все равно он пропустил одну ловушку, которая стоила пленнику жизни а самому Риддлу едва не стоила рассудка.
