Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги
— Да, ну тебя, комбинатор. Пошли уже, опоздаем.
Пустая кровать, рядом маленькое теплое тельце, покрытое короткой, жесткой шерсткой и привычное посапывание… Я опять одна. Тут же вспоминается ранний визит сейна и опять хочется горько плакать. Только нет рядом теплого плеча, в которое можно было бы уткнуться и еще пореветь. Пришлось сгрести в охапку Мару и попытаться найти утешение у нее. Она тут же проснулась и щедро меня «умыла», ну как все собаки делают, языком.
Через две минуты такого массажа, жалеть себя дальше мне надоело категорически. И я пошла отмокать в ванной, а то смотреть на свою опухшую от слез физиономию мне было страшно. Заодно осмотрела в зеркале свою фигуру. Никакого даже намека на живот пока нет. А вот грудь стала больше, почти на размер, то-то вчера компания стражников так на меня пялилась.
Спустилась вниз. Трактир был абсолютно пуст и гулок. Джург в гордом одиночестве возвышался за стойкой бара и по привычке всех барменов натирал полотенцем пустые кружки. Я утвердилась на высоком стульчике напротив него и потребовала завтрак.
Орк чуть подумал и заявил:
— Завтракать уже поздно, поэтому предлагаю легкий обед. Есть тут будешь, или за стол пойдешь?
— Тут.
Джург степенно удалился на кухню и почти сразу стал выставлять передо мной разные судочки, мисочки и кастрюльки. В животе, при виде всего этого изобилия, заурчало…
Орк подкладывал мне на тарелку разносолы и умильно улыбался моему ненормальному аппетиту. Когда первый, второй и третий голод были удовлетворены, я решила расспросить Джурга.
— А скажи-ка мне, добрый хозяин, а вот, как я слышала, сейн Калларинг, который Дьо-Магро, он ведь вдовец?
— Да, и уже шесть лет…
— А что случилось с его женой?
Джург как-то замялся. Сколько раз я пыталась узнать обстоятельства смерти жены сейна, и каждый раз вопрошаемые под разными предлогами уходили от ответа. И этот тоже пытается отвертеться. Я скривила страшную рожу и попыталась ей испугать орка. То ли он действительно впечатлился, то ли еще что, но он приступил к рассказу.
— Шесть лет назад заболела, а потом умерла младшая дочка сейна. Что точно там с ней произошло — никто кроме семьи не знает. Слухи по городу ходили разные и один другого страшнее. Если хочешь узнать подробности, то спроси своего женишка, он тогда вовсю ухлестывал за старшей дочкой сейна, той, что сейчас живет в Болене. Вот он был полностью в курсе происходящего. Это при нем заболела младшая, и он был на похоронах, когда случилось еще одно странное магическое нападение, во время которого под удар попала жена сейна. Говорят, она была тогда беременна…
— Магическое нападение? На полковника Тайной Стражи? И что, никого не нашли?
— Тут все непонятно, то ли было нападение, то ли не было. И если было, то не на самого полковника, а на его детей.
— И что нашли того, кто покушался?
— Нет, ничего и никого не нашли. Никаких следов магии, никто ничего не видел и не знает. Но своего нападавшие добились. Полковник тогда бросил все дела и ушел в бессрочный отпуск. Хотел уйти в отставку, но тогдашний додж уговорил его не уходить совсем, а взять отпуск. Сейн почти пять лет переживал, был в глубоком трауре, старшую дочку лечил. Увез ее из Каравача в Союз. Та, говорят, так испугалась или все же попала под магию, что была не в себе и все забыла. Ее с тех пор в городе никто не видел. Вроде она сейчас замужем и счастлива, но я не видел, не знаю.
— Пять лет в трауре?
— Почти пять…
— Спасибо, пойду пройдусь… Там, как всегда, дождь?
— А то…
Переоделась потеплее, сплела водонепроницаемый полог, и пошла прогуляться по городу. Пока буду ходить, подумаю, разложу все по полочкам, надо дойти до женишка. Нужно сходить с ним в ратушу. Если он пойдет туда расторгать нашу помолвку один, то это плохо отразится на моей репутации, а если туда одна пойду я, то на его. Поэтому необходимо идти вместе. Заодно расспрошу его о тех событиях, если этот бездельник чего-нибудь помнит. У Одрика есть счастливое свойство, забывать все, что в данный момент не требуется. И вообще, он, как все люди, не любит вспоминать о плохом, и это правильно.
Мара долго плакалась, что дождя-то она не любит. Что дождь ей вреден, вот она сейчас простудится, заболеет и немедленно помрет. Пришлось и ей сделать плетение, чтоб не промокла.
Пока шла, перебирала в памяти рассказ орка, и пришла к неутешительным выводам. Рассказывать сейну о беременности и тем более о рождении ребенка категорически нельзя. Один раз за его детьми, и небезуспешно, уже охотились. Покушавшихся не нашли, и что совсем плохо, даже следов их не нашли. Значит, приходится сделать страшный вывод — это может в любой момент повториться. И сейн, в защите моего ребенка, мне не помощник. И даже наоборот, ребенок рядом с ним будет подвергаться дополнительной опасности, если добрались один раз, то второй будет еще легче.
Вывод? Все придется делать самой… В голове крутится кое-какая интересная идея, надо будет ее всесторонне обдумать, обсосать, покрутить со всех сторон. Правда в ее осуществлении помощь мне все равно потребуется, но… если идея удастся, то…
— Мара, дорогуша, ты же последнее время можешь быть в двух местах.
— Ну, могу. А что?
— У меня к тебе партийное поручение.
— Какое-какое поручение? Ты меня не пугай…. Чего надо-то?
— А прогуляйся-ка ты на юг от Каравача, там множество уединенных хуторов.
— И че искать?
— Найди пару мелких поселений, где одна семья, и где есть женщина на сносях, Так чтобы родить должна была бы недели через две-три. И чтобы они в деньгах нуждались…
— Чтоб нуждались в деньгах? Ну, с этим все просто, тут все в них нуждаются. А вот со сроками… это сложно, но я постараюсь. Приступать?
— Приступай. — Мара ловко разделилась и передо мной уже бежали две бульдожки, потом одна из них просто растаяла. А впереди показалась улица Трех Яблонь и лавка «Сладкие сны».
Старый дом Одрика выглядел таким же неухоженным и нежилым, как и раньше: заросшая мхом крыша, грязные, годами немытые окна и плохо прочищенная канава. Только из трубы шел вкусно пахнущий смолистый дым, и по нему я поняла, что кто-то в доме есть. Изнутри на двери висело объявление, что лавка закрыта. Но я, помятуя о безалаберности хозяина, смело толкнула дверь, и не ошиблась, она оказалась открыта, и я ввалилась в заросшую пылью лавку.
— Эй, хозяева, есть кто дома?
На мой вопль никто не ответил, но Мара смело двинулась в глубину дома на запах свежезаваренного травяного чая. В кухоньке вокруг стола сидели и смотрели в сторону все обитатели и гости дома: Одрик с Торканой, Лотти и Сигвар.
