Андрей Уланов - На всех хватит!
По крайней мере, во всем остальном его пророчество сбылось до деталей. Тринадцать человек… то есть тринадцать существ, выглядящих людьми. Две лошади и пять мулов. Всадники в дорогих, явно европейского покроя костюмах для верховой езды – редкость для здешних мест, но иные благородные идальго порой наряжаются не хуже. Пешие – в добротных пончо и не менее добротных сапогах. Семеро с ружьями, причем трое идущих впереди несут их в руках, а остальные четверо – на плече, но прикладом вверх, так что тратить лишнюю секунду на то, чтобы скинуть ремень, им не придется. Надо думать, пояса остальных тоже не пустуют…
Пожалуй, я не прочь была бы иметь пару-тройку этих парней на нашей стороне – чтобы хоть немного уравнять шансы.
А затем эликсир подействовал по-настоящему!
Мир вокруг меня вздрогнул, когда возникший под сердцем ледяной комок взорвался мириадами игл. Звуки исчезли. Точнее, теперь я не слышала их, а видела – в виде зыбкой дрожи воздуха, расходящейся от опускающихся копыт. Копыта опускались очень медленно.
Те, кто плетется в хвосте, вот моя цель, напомнила я сама себе, поудобнее упирая приклад в потертую кожаную нашлепку на плече. С теми, кто впереди, шотландец и крестоносец собираются разобраться самостоятельно.
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем шедший впереди грузный бородач остановился в трех ярдах перед Маккормиком. Из его раскрытого рта вырвалась очередная волна воздушной ряби – на миг я даже забеспокоилась, что он своим ревом сдует с лица шотландца толстый слой пыли, скрывший до поры европейскую бледность. В следующий миг это перестало иметь значение – поднявший голову де Танвилль почти без замаха метнул короткое копье с широким, похожим на лист серебряным наконечником в ближайшего всадника.
Я еще успела рассмотреть, как шотландец бросает свое ружье бородатому. Тот – это ж надо быть таким идиотом! – вскидывает руку, чтобы поймать его и отлетает назад, перечеркнутый сверкающей полосой. Затем мушка «винчестера», наконец, закончила наползать на серое пятно пончо, и я осторожно потянула спуск.
Отдачи почти не было. Зато я четко различила черную точку пули – просверлив в раскаленном воздухе ясно видимый серебристый след, она влетела точно под локоть скидывающему ружье охраннику каравана, а мгновением позже на крупе стоящего за ним мула появилась россыпь темно-багровых точек.
Рычаг вниз – сверкающий цилиндрик гильзы улетает вбок. Прежде чем он касается земли, я вновь тяну спуск – и второй окутанный облаком искр шмель, низко гудя, вырывается из ствола «винчестера». Очень просто – почти так же просто, как вечность назад, в Кентукки, когда Фред учил меня расстреливать выставленные на поваленном стволе пустые бутылки. Рычаг вниз… рычаг вверх… плавно потянуть спуск – сноп разлетающегося веером стекла ярко сверкает в лучах летнего солнца, словно ожерелье богатой южанки. Рычаг вниз… рычаг вверх… очередной серый силуэт кувырком летит в дорожную пыль, сбитый великанским пинком «сорок четвертого».
Бой был быстрым, как взмах меча. Я успела выстрелить пять раз – шестой охранник, скорчившись, упал на колени еще до того, как его коснулась мушка «винчестера». Меж его прижатых к животу рук скользко блестело что-то изгибающееся… клинок Маккормика легко, почти нежно коснулся согнутой спины – охранник резко качнулся вперед, уткнулся лбом в землю и медленно повалился на бок.
Я осторожно положила «винчестер» на землю и, вытянув из кобуры «бизон», медленно пошла к дороге.
Стволы кактусов вокруг причудливо изгибались, словно пляшущие вокруг адского котла чертенята. Неожиданно я очутилась на дне огромной чаши – а стоящие на дороге мулы вместе с разбросанными вокруг них тряпичными куколками на ее краю, в десятке миль от меня. Потом возникшая рядом черная тень ловко просунула мне между губ что-то прохладное, одновременно зажав нос – инстинктивно сглотнув, я взвыла и, упав на колени, зашлась в жутком приступе сухого кашля, мечтая лишь об одном: избавиться от этой невероятной, невыносимой горечи в глотке.
– Противоядие, – наставительно произнесла стоящая передо мной Гвен. – Надо принимать, как только появляется соответствующая возможность. Иначе действие эликсира начинает накладываться на адреналиновый шок… последствия могут оказаться самые непредсказуемые. Особенно это касается тех, для кого этот препарат еще не успел стать хоть сколь-нибудь привычным.
– У-у-учту, – выдавила я в промежутке между двумя приступами.
Зрение все еще продолжало радовать необычайной четкостью – но предметы вокруг уже приобрели обычный цвет, избавившись от магического октаринового оттенка. Уши также вернулись к привычной работе – я услышала собственный хрип, негодующее ржание коня, удерживаемого Дэйвом, и отрывистый голос Маккормика.
– Быстрее, быстрее. Обыскать все, до последнего кармана, землю вокруг просеять – мы должны найти амулет!
– Не волнуйся, Алан, – отцепив от болтающейся на боку одного из мулов связки пузатую флягу, де Танвилль ловко выбил пробку, озабоченно принюхался и, одобрительно крякнув, опрокинул ее на себя. Я четко различила взметнувшиеся над крестоносцем облака пара.
– Побегать с решетом мы всегда успеем – но давай сначала убедимся, что амулета нет в более привычных местах. Уйти ведь никто не сумел, значит, и деться он никуда от нас не может.
– Гвен?
– Не ушел никто, – подтвердила рыжеволосая докторша. – Кроме второй лошади. Я не смогла поймать ее – ты же знаешь, Алан, как эти животные относятся к… подобным мне, а сдерживающее заклятье исчезло в момент смерти их прежних хозяев.
– Мисс Карлсен, – коротко скомандовал Маккормик, – займитесь ею! Замечательно! Я что, так похожа на бакеро?[21]
К моему счастью, обсуждаемая животина – гнедая кобыла с вышитым черно-золотым черпаком – вроде бы не горела желанием убегать. Удалившись на пару сотен ярдов, она остановилась, с интересом приглядываясь к чахлому мескиту.
Я медленно опустила Старшего Брата обратно в кобуру и не торопясь направилась к ней, в пол-уха прислушиваясь к разговорам за спиной и одновременно лениво размышляя, из какой части своего наряда мне придется делать лассо в том случае, если окажется, что гнедая пугается не только вампиров. Впрочем, до таких крайностей дело вряд ли дойдет – должна же в этом караване найтись хоть одна приличная веревка!
– Алан, а как вообще выглядит чертов халцедон?
– Халцедон выглядит как халцедон, Дэвид. Не задавай дурацких вопросов.
– Вот это да – полный ящик бутылок!
– Не может быть!
Звонко чмокнула откупориваемая пробка.
– Это не вино… – разочарованно произнес де Танвилль, – какая-то алхимическая мерзость…
