Леонид Кудрявцев - Черный маг
— Может, нам с обладателем этих странных следов встречаться не стоит? — спросил юноша.
— Ты прав, — вздохнув, согласился Толгрим. — Ну, отдохнул?
— Отдохнул.
— Тогда побежали дальше.
Потом было еще одно разветвление, еще… Туннель поворачивал почти под прямым углом.
— Уже скоро, — сказал Толгрим.
Он снова бежал впереди.
После поворота была еще одна развилка. Толгрим выскочил на нее и вдруг резко остановился. Алвис, едва на него не натолкнувшись, остановился тоже.
— Тише, — прошептал охотник. — Прислушайся.
Алвис прислушался. И вздрогнул. Совсем неподалеку слышались чьи-то шаги. Охотник и его ученик замерли. А шаги приближались.
Толгрим вытащил кинжал. Алвис приготовил пистолет.
Между тем из-за поворота туннеля выплыл фонарь. Алвис разглядел, что он находится в руке высокого человека в мятой широкополой шляпе и брезентовом плаще.
Похоже, этот человек их еще не видел. Он шел неторопливо, уверенно, так, словно ходил по туннелям чуть ли не каждую ночь.
Алвис и Толгрим переглянулись. Охотник сделал шаг вправо. Юноша — влево. Теперь незнакомец увидит их, лишь оказавшись на развилке, но тогда уже будет поздно.
— Будем брать, — едва слышно шепнул Толгрим. — Очень тихо, без мордобоя. Понял?
Алвис кивнул. Толгрим снял очки и сунул их в карман.
«Это он правильно, — подумал Алвис. — Увидев его глаза, незнакомец наверняка обомлеет. Меньше будет сопротивляться».
Еще он подумал, что Толгрим прав. Он видит в темноте гораздо лучше обыкновенного человека. Это хорошо. И плохо. Плохо потому, что теперь он чувствовал, как в нем зарождалось пока еще небольшое, но уже ощутимое чувство страха. Алвис начинал побаиваться себя, своего тела. Потому что вскоре с ним должны были произойти какие-то изменения, после которых он уже будет не совсем самим собой, станет кем-то другим.
«Как это будет? — подумал Алвис. — Как я стану меняться? Быстро, в течение минут, или, наоборот, медленно, за многие и многие дни? Кстати, а вдруг это будет больно? Да, наверное, это должно быть больно… Ну и что? Если Толгрим сумел эту боль вытерпеть, не умер, то, значит, смогу и я».
Шаги слышались совсем близко.
Перед самой развилкой незнакомец остановился. Он стоял в паре шагов от охотника и его ученика и, похоже, прислушивался. Что-то его насторожило. А может, у него просто была привычка перед каждой развилкой постоять, послушать, попытаться уловить, не скрывается ли в боковых туннелях что-нибудь опасное.
Постояв, незнакомец двинулся дальше. Через пару секунд Алвис и Толгрим подскочили к нему и схватили за руки.
— Ой! — сказал незнакомец и уронил фонарь.
Алвис поймал его левой рукой у самой поверхности воды и укоризненно сказал:
— Ну что же ты? Еще немного, и утопил бы фонарь.
Незнакомец попытался вырваться, но его держали крепко.
— Не стоит, — промолвил Толгрим. — Даже если мы сейчас отпустим тебе руки, убежать не удастся. Лучше и не пытайся.
Незнакомец обреченно вздохнул. Лицо у него было худощавое, с короткими, аккуратными усиками.
— Ладно, — сказал он. — Ваша взяла. Я подчиняюсь. Кстати, почему у одного из вас светящиеся глаза?
— Так надо, — внушительно произнес Толгрим. — Благодаря им я лучше вижу в темноте.
— А-а-а, — сказал незнакомец. — Стало быть, вы не из официальных органов? Те обычно ходят с фонарями.
— Угадал.
— Слава богу. А то я уже было подумал, что вы пришли меня расстреливать.
Алвис сказал:
— Не городи чушь. Никто тебя расстреливать не собирается.
— Точно, — добавил Толгрим. — Нас просто интересует, кто ты такой?
— Понятно, — хмыкнул сразу повеселевший незнакомец. — А я все не могу сообразить, из-за чего мне выкручивают руки. Стало быть, вы таким образом пытаетесь понять, кто я такой?
Алвис и Толгрим переглянулись.
В самом деле, если надо, они догонят незнакомца в два счета. Кроме того, его нужно разговорить. Сделать это удобнее, если он будет считать себя свободным.
— Ты не убежишь? — спросил Толгрим.
— А я смогу это сделать? — спросил незнакомец.
Алвис невольно улыбнулся. Чувством юмора, похоже, незнакомец обладал.
— Отпускаем, — приказал Толгрим.
Они отпустили незнакомца. Машинально потирая запястье левой руки, тот спросил:
— Вы, собственно, кто?
— Мы — простые люди, — Толгрим хитро прищурился. — Нам надо пройти из одного района города в другой. По канализации — безопаснее. Вот ты кто?
— Я — дух сопротивления, — гордо заявил незнакомец.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Сопротивляюсь красным дьяволам.
— Каким это образом? — поинтересовался Алвис.
— Своим собственным существованием. Пока я существую, не умирает и сопротивление. Конечно, почти все время приходится находиться в подполье, но зато зарплата у меня неплохая, с надбавками за вредность. Через годик обещали повысить. За заслуги.
Толгрим почесал в затылке.
— Какай еще зарплата?
— Обыкновенная. Я же приписан к секретному отделу Управления общественным самосознанием. Все честь по чести. Даже мандат есть. Могу показать.
Алвис и Толгрим ошарашенно переглянулись.
— Сопротивляешься-то ты кому?
— Красным дьяволам.
— А платит тебе кто?
— Они же.
— Тогда какой смысл в твоем сопротивлении? — спросил Алвис.
— Самый прямой. Я существую. И об этом знают те простые люди, которые живут под властью красных дьяволов. Время от времени кто-нибудь из них спускается сюда, вниз, чтобы удостовериться в моем существования. А раз я есть, то им сопротивляться уже не нужно. Зачем? Есть человек, который делает это за них. Понимаете?
— Кажется, понимаю… — задумчиво проговорил Толгрим. — Стало быть, ты за плату делаешь вид, будто каким-то образом сопротивляешься красным дьяволам. Простые люди о том, что красные дьяволы оплачивают твою работу, не знают. А это означает…
— Неправильно, — перебил его «дух сопротивления». — Я и в самом деле сопротивляюсь. Ведь и существую я на самом деле. А стала быть, никакого обмана простых людей нет. И знают они о том, что мою работу оплачивают. Еще как знают. И только поэтому доверяют. Если человеку за его работу платят деньги, значит, он и в самом деле профессионал. Ну, теперь поняли?
— Поняли, — Алвис хитро прищурился. — А вот скажи, чем ты занимаешься в свободное время, когда поднимаешься на поверхность?
— Тем же, чем и все обычные люди. Отдыхаю, газеты читаю, или иду с приятелями в бар выпить.
— А если на твоих глазах кто-то совершит проступок против красных дьяволов? Ну, например, начнет их ругать?
