Андрей Уланов - Колдуны и капуста
Все-все это оружие было невероятно, нереально... красиво. И так и просилось в руку — хором!
— Жалкое зрелище, верно?
— А? Что?
— Жалкое, говорю, зрелище, — повторил Киттус. — Уж сколько я бумаги измарал на прошения, сколько чернил извел... а они все присылают и присылают, присылают и присылают. Понятное дело — кому сейчас вся эта рухлядь нужна?
Похоже, подумал я, Его Подгорное Величество использует Королевство Гавайи в качестве свалки для гномов с нетрадиционной оружейной ориентацией.
— Разве что эльфам... на случай, если в жезле кристалл сдохнет. Не Первая Эпоха над горой — девятнадцатый век к закату подходит. А они шлют и шлют, четверть склада забили, настоящее оружие ставить некуда.
— Угу, — кивнул я, глядя в проход между стеллажами.
Оттуда, из полумрака, по-хозяйски растопырив лапы треноги, мрачно пялилась на меня черным зрачком дырявчатого ствола почти совершенная в своем угловато-коробчатом уродстве скорострелка пятидесятого калибра.
Где-то над Тихим океаном. Бренда Ханко.Поговорка насчет бесплатного сыра и мышеловок не имеет к гномам ровным счетом никакого отношения. По крайней мере, я твердо уверена — как бы ни решалась в их подземельях проблема борьбы с грызунами, варианты с приманками не то что отвергаются с ходу, а даже и не возникают вовсе.
Но тем не менее бесплатный коньяк для пассажиров парителя они приготовили. Занятно, не правда ли? «Гномы» и «бесплатно» — лично у меня в голове эти два понятия сочетаются с ба-альшим трудом.
Вдвойне подозрительным выглядел тот факт, что коньяк был хороший — настоящий французский, а не наскоро какая-нибудь перегнанная сивуха из здешних кокосов. Уж я-то знаю, поверьте...
А еще я знаю, что ни Крис, ни Малыш, ни Роника, ни я сама не способны так захмелеть после одной крохотной чарки. Так — в смысле, настолько быстро и странно.
Ног хватило ровно на то, чтобы забраться внутрь фюзеляжа, как загадочно поименовал эту часть «Bundushathur» бригадир-пилот, доковылять до пассажирского кокона — странной дощато-сетчатой конструкции, выглядевшей как помесь гамака с качелями, — упасть в нее и кое-как застегнуться-завернуться-запутаться. Затем ноги, руки и прочие расположенные ниже шеи конечности, отростки и придатки дружно заявили, что голове придется некоторое время обойтись без них. Голова ничуть не возражала — она увлеченно наблюдала за происходящим вокруг сквозь какую-то серо-розовую дымку, и процесс этот ее, то есть голову, отчего-то несказанно веселил.
— Все разместились? — обернувшись, крикнул бригадир -пилот.
Ответом ему было дружное невнятное мычание. Впрочем, нет — в него вплелось мелодичное «мур-рь» младшей найтморлендки.
— Сейчас тряханет!
— П-простите, — язык вампира заплетался, но озабоченность в его голосе прозвучала вполне явственно, — а н-нас сильно будет трясти?
— Сильно, сильно, — Клемей, согнувшись, разглядывал паутину тросиков в носу кабины. — Так что замотайтесь получше.
— П-простите еще раз, — вампиры, как известно, иногда бывают очень назойливыми существами, пьяные же вампиры, как я неоднократно имела несчастье убедиться на борту «Принцессы Иллики», в этом отношении превосходят своих трезвых сородичей вдвойне, а порой и втройне. — А н-нас долго будет трясти?
— Долго.
Бригадир-пилот произнес это в лучшем стиле оркских военных вождей — выпятив далеко вперед нижнюю челюсть и презрительно цедя сквозь клыки: «ды-ылго-о-о». Да, именно так — «ды-ылго-о-о»!
— И-извините... а н-насколько долго?
Судя по тому, с каким лихорадочным блеском в глазах гном начал озираться по кабине, он собрался запустить в русского чем-нибудь тяжелым. Не обнаружив ничего подходящего для указанной цели, он решил ограничиться моральной сферой.
— Как повезет. Может, и до самого Китая прокувыркает.
— А д-до Китая... это далеко?
— Охренительно далеко, — злорадно сказал бригадир-пилот. — В особенности если не повезет с ветром. Ветер, он, чтоб вы знали, дитя природы, а дети, как известно, существа непостоянные. Может в Китай унести, может в Калифорнию, а может и в Австралию.
— Э-э... подождите, я вылезу...
— Поздно! — торжествующе рявкнул Клемей и высунувшись в боковое оконце, проорал: — Nitor!
Не знаю, кто и чего зажег по этой команде, но раздавшегося за моей спиной свиста и воя с лихвой хватило бы на сотню шутих. «Bundushathur» затрясся, подпрыгнул и понесся вперед. Мы вырвались из вечного полумрака пещеры, сквозь стекло кабины навстречу брызнуло солнце, завывания вмиг исчезли, словно прихлопнутые крышкой, а еще миг спустя что-то — судя по звуку, это был страдающий изжогой дракон — яростно взревело прямо под нами.
— А-а-а-а!
— Ракетный ускоритель! — не оборачиваясь, крикнул бригадир-пилот. — Вообще-то, их советуют беречь, но лично я предпочитаю жечь сразу и не тягать лишний груз. Зато получим запас по высоте.
— Э-это ч-чтобы п-падать было ве-еселее? — хмель, похоже, выветрился из головы в момент взлета, но из-за бешеной тряски зуб не то что не попадал на зуб, а вообще непонятно как удерживался во рту. Впрочем, Клемей меня понял.
— В точку, миссис. Уж что-что, а веселье я вам гарантирую. Равно как и незабываемые впечатления!
— Да пошел ты...
Рев тянулся нескончаемо долго, не меньше минуты. Напоследок таинственный «ракетный ускоритель» несколько раз оглушительно чихнул — и в мире из всех звуков остался лишь свист рассекаемого крыльями воздуха... и судорожное икание Викки в дальнем от меня углу фюзеляжа.
— Хорошо поднялись! — Клемей сопроводил эту фразу старинным гномьим жестом, когда-то обозначавшим победу, однако в нынешние времена куда чаще употребляемым в качестве оскорбительного.
— Дойдем на восьми тыщах футов, здесь есть хороший шанс поймать в хвост отменный попутный ветер.
— А знаете, — эти нотки неестественной веселости в голосе Николая были мне знакомы, — оказывается, полет не вызывает у меня приступа морской болезни.
— Да неужели?
Вампиры не бледнеют, напомнила я себе, внимательно наблюдая за лицом Рысьева. Вампиры зеленеют.
— Истинная правда. Он, сиречь полет, вызывает болезнь воздушную.
— Николай, — я очень постаралась, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее, только вот затвором «винчестера» себе не проаккомпанировала ввиду отсутствия последнего под рукой, — учти, пожалуйста, следующее: на свой тюк багажа ты можешь блевать сколько угодно. Но если хоть одна капля...
— Не стоит так сильно переживать, — поспешно сказал Николай. — Кажется, мне становится легче.
