Каверелла - Всегда есть подвох!
Аштарот соскользнул в пропасть.
Но ловок и силен был многовековой монстр. Он ухватился за ногу очнувшегося Ромула и потащил его за собой.
Кентавр успел задержаться за край расщелины. Но земля рассыпалась под его сильными пальцами, да и ноша была не из легких. Быстро среагировав, Маша бросилась на помощь кентавру, поймав его руку, но под тяжестью сорвавшихся раньше, скатилась наполовину в пропасть. От падения ее уберег фонарщик, успев схватить хранителя за ноги. Воспользовавшись моментом, Аштарот решил вскарабкаться по могучему телу кентавра.
- Я не удержу вас!- прокричал Нэльс, скользя по мятой траве.
- Отпусти!- пригрозил Ромул, пытаясь высвободиться от спасительной хватки красноволосой девушки.
Маша сползала все ниже.
- Неет,- обиженно произнесла девушка.
- Отпусти немедленно! Мы все упадем!
Аштарот попытался схватиться за круп кентавра, дабы подняться выше. Ромул лягнул монстра, тот потерял равновесие, но удержался.
Нэльс подскользил к краю.
- МАААША!- прокричал фонарщик.- Отпускай!
- Я бы отпустил,- равнодушно шепнул Ромул.
Распознав ложь в последних словах кентавра, Маша разжала пальцы.
Монстр упал в темноту бездны, забрав с собой до конца преданного, первому хранителю могучего воина Ромула.
Сумевший подняться Улимор Харвенкус, помог фонарщику вытащить девушку из расщелины. Как только Маша оказалась в безопасности, земля скрыла улыбку, погребя монстра под тяжестью бытия.
Нэльс обнял девушку.- Ты все правильно сделала Маш,- прошептал он.
Маша ничего не ответила.
Глава девятая:
'Вперед-назад'
'Сказания о сотворении мира'. Отрывок из главы 'Сказание о трех властелинах времени'. Автор Хилари Аурантин.
'... И один из них обернулся гордым соколом и полетел вперед, дабы не могло угнаться за ним время и разрушить мир людей. И сказал он:
- Меня не догнать.
Хоть устали могучие крылья, но летит гордый сокол вперед и не оглянется до последнего дня. И прозвали его Крас, что означает Завтра.
И обернулся второй властелин большим сомом и скрылся в морских глубинах, дабы унести с собой всю людскую печаль. Но прежде сказал он:
- Я не вернусь...
Хоть знают люди, где плавает большой сом, но не увидеть его сквозь мутную воду, и не прояснится она до последнего дня. И прозвали его Хестерно, что означает Вчера.
И лишь третий властелин не сбежал от людей. Обернулся он сторожевым псом и лег у порога, дабы охранять этот мир. И сказал он:
- Я остаюсь.
Хоть устал сторожевой пес от равнодушия людского, но служить будет верно, до последнего дня. И звали его Ходи, что означает Сегодня...'
Поздно вечером раздался стук в дверь. Так и не сумевшая заснуть Маша, выбежала из комнаты и без страха отворила засовы. На пороге стоял милый седовласый толстячок с растрепанными волосами и короткими густыми усами. Он был в залатанном сером плаще и пыльной шляпе.
- Правильно сделала, что заперлась,- буркнул тот и прошел в дом.
- Иван Иванович?- удивилась Маша.
- Здравствуй дружочек,- сотрясая несколькими подбородками, поздоровался старичок.
- А вы что здесь делаете?
Иван Иванович подозрительно огляделся.
- Сегодня утром, голубка принесла письмецо от твоего деда. Он рассказал, во что вы вляпались... не подробно в общих чертах. Просил помочь тебе.
Толстячок сдвинул шляпу на затылок, зашарил по карманам.
- Вот, вот,- вытащив смятое письмо, прокряхтел он и надел, висевшие на черном шнурке очки. Забегав глазами по строчкам, спросил:
- Часовщик отдал тебе твои часы?
- Дда,- удивилась Маша.- Иван Иванович, но причем здесь это? Что с дедом? Он не приедет?
Харвенкус и Нэльс вышли на шум.
- Опаньки!- воскликнул Улимор, удивленно покручивая черный ус.
Иван Иванович подозрительно насупился.
- А этот пройдоха, что здесь делает?
- План старейшины Горвина немного не удался,- вступился Нэльс.
Иван Иванович почесал подбородок и, не раздеваясь, прошел в небольшую гостиную.
- Фонарщик, ну-ка поди сюда.
Нэльс поклонившись, последовал за толстяком. Они зашептались.
Красноволосая девушка развела руками.
- Я не поняла, что за секреты?
Улимор Харвенкус подошел к Маше, оперся локтем о стену.
- Это он, мне не доверяет.
- А вы знакомы?
Харвенкус кивнул.- Как-то давно, я украл у него одну вещицу. Но! Мы иногда неплохо дружим против кого-нибудь. Старик Чернобород, совсем не такой кровожадный, как о нем говорят.
- Кто?- удивилась Маша и обратилась к толстячку. - Иван Иваныч, вы Чернобород?
Толстячок обернулся к девушке и зашевелил усами. - Теперь нет. Как видишь, я сбрил бороду.
- Зашибитлз... тогда может, хватит секретов? Нэльс, не хотите посвятить нас в ваши планы?
Фонарщик ответил:
-Что бы все исправить, нужно вернуть время. С того момента, когда все пошло не так, нужно начать сначала.
Старик снял шляпу, аккуратно положив ее на край стола.- Но дружочек, надо поспешить.
- Это дед придумал?
-Да, да, - согласился Иван Иванович.- Только так, можно все исправить.
Несмотря на то, что Маша, до сих пор страшилась ответственности, она очень обрадовалась возможности вернуть все на свои места.
- Это хорошо. А как? От меня что-нибудь нужно?
- Да, нужны часы, которые тебе передал часовщик Вира, - засуетился Иван Иванович.- Надеюсь, ты их не потеряла?
- Да нет же,- усмехнулась Маша и показала руку, на которой блеснули серебряные часики.
- Давай-ка их сюда, - оживился старичок. - Надо торопиться и успеть до двенадцати.
Маша сняла часы, передала их Иван Ивановичу и спросила:
- Хотите сказать, для того, чтобы вернуть время вспять, нужны лишь они?
Иван Иванович осторожно положил часы на стол.
- Не только, дружочек, не только. Но Вира искусный мастер в своем деле. Фонарщик мел подай.
Нэльс отыскал в кармане кусочек белого мела и передал его старику.
Иван Иванович огляделся.
- Так, теперь мне нужно немного времени и чистая стена. Вот эта, подойдет. Все, не мешайте мне.
Толстячок скинул плащ и подошел к стене над камином. Взгромоздившись, на пошатывающий от его веса стул, Иван Иванович принялся вырисовывать полукруг.
- А до какого момента вы собираетесь поворачивать время?- настороженно поинтересовался Улимор Харвенкус.
Нэльс пожал плечами.- Не знаю, господин Вира заводил часы. Но думаю, ему можно доверять.
- А почему именно двенадцать?- спросила Маша.
- Потому что, самое чудесное, дружочек мой,- прокряхтел Иван Иванович,- происходит именно в двенадцать часов.
