Татьяна Морозова - Там, где зимуют раки
— Интересно, чей это скальпель?
Достав его из футляра двумя пальцами, маг стал вертеть инструмент, разглядывая со всех сторон. Скальпель выглядел так, словно только что был сделан, а не пролежал долгое время в ящике комода. Решив проверить остроту лезвия, старик провёл по нему пальцем и тут же отдёрнул руку. На месте пореза выступила капелька крови.
— Какой идиот хранит такие вещи в комоде? — проворчал старик, прислонив подушечку пораненного пальца к губам.
Он хотел, было положить скальпель обратно, но его внимание привлекла надпись, сделанная на дне футляра:
«Моему сыну Трифальду, самому лучшему врачу в мире».
— Даже это, и то ты отняла у меня, мама, — с презрением в голосе, сказал старик.
Он положил скальпель обратно, закрыл крышку и со всей силы, на какую только был способен, швырнул со злостью футляр в окно. В его душе бушевала ненависть к матери и сводному брату. Теперь он во что бы то ни стало, разыщет братца и без сожаления убьёт его. Порезанный палец дёргало, а кровь никак не останавливалась. Магистр поднял с пола первую попавшуюся под руку тряпку и протёр ею кровь. Затем подул на рану, чуть слышно произнося заклинание.
Ноги старика гудели от усталости, и он, не долго думая, присел на диван, стоящий возле комода. Магистр никуда не торопился, впрочем, он даже понятия не имел, в какую сторону направиться — магия Мёртвых, дав задание, не стала утруждаться намёками на то, где бы мог находиться его братец.
В течение всей жизни, Рифальд ни разу не поинтересовался, как сложилась дальнейшая судьба матери: вышла ли она замуж, родила ли ещё ребёнка? Все эти годы маг жил лишь мыслю о мести. Оказывается, зря не интересовался, вон оно как всё обернулось. Магистра слегка трясло от гнева, и желание отыскать родственничка и разделаться с ним росло с каждой минутой. Теперь это был уже не просто уговор с магией Мёртвых, а дело чести.
Резкая боль резанула Рифальдп по вискам и раскрылась огненным шаром в затылочной части головы. У старика на секунду потемнело в глазах, а затем он увидел странную картину. Магистр словно находился где-то в горах, напротив него сидел мужчина и что-то говорил: Рифальд видел, как шевелятся губы, но не слышал ни звука. От горного ветра глаза у мага заслезились, и он не мог, как следует, рассмотреть говорившего. Его лицо показалось магистру довольно-таки знакомым, но боль в висках мешала сосредоточиться и вспомнить. Единственное, что не вызывало сомнений, это местность, которую видел старик. Наваждение оборвалось так же резко, как и началось.
— Что это было? — тяжело дыша, спросил вслух Рифальд.
Естественно, никто ему не ответил. Минут десять или пятнадцать маг сидел с закрытыми глазами и медленно приходил в себя. Что тут говорить? Подобное произошло с Рифальдом впервые и вызвало не то, чтобы страх или панику, вовсе нет. В большей мере видение заинтересовало старика, особенно лицо человека, сидящего напротив того, чьими глазами он смотрел. Цепкий ум магистра сразу же включился в работу, вычисляя, кто это был.
— Ну, конечно же, — радостно хлопнул себя по коленям маг. — Господин Заххар Тоин собственной персоной. Надо же… А я-то грешным делам считал его мёртвым. Любопытно, весьма любопытно.
Дождавшись, когда глаза перестало пощипывать, Рифальд встал, прошёлся по комнате и остановился напротив зеркала. Разглядывая собственное отражение, он пытался проанализировать ситуацию и сопоставить факты. Зная окружение премьер-министра Тармана, магистр мог хотя бы приблизительно вычислить его собеседника.
— А местность-то я узнал, — улыбнулся сам себе маг. — Да, да, господин премьер, ловко вы спрятались. Надеетесь отсидеться и пережить конец света? К сожалению, у вас ничего не выйдет — я попросту не дам вам такой возможности.
Окинув взглядом комнату, некогда бывшую родной и уютной, а теперь холодной и чужой, Рифальд заглянул в подпространство, отыскал телеригу, ведущую к Квертонайской гряде. Перемещение заняло несколько секунд. В это время Заххар, придерживая отца Лазурия за плечо, помогал ему выпить стакан воды.
— Неужели так начинается безумие? — вытирая мокрые губы, спросил старик.
— Не знаю, — премьер-министр с волнением смотрел на старого мага. — Как вы сейчас себя чувствуете?
— Отпустило, значительно легче.
— Так что с вами произошло?
— Самому хотелось бы узнать. Словно чей-то разум в голову влез, и в глазах всё потемнело.
— Что? Не нравиться, когда в твоих мозгах ковыряются? — зло бросил Рифальд.
Оба мужчины — Заххар и отец Лазурий, повернулись на голос. Появление магистра Ордена Скорбного Дня было настолько неожиданным, что премьер-министр выронил из рук стакан.
— Вот, оказывается, как выглядит мой брат, — рассматривая отца Лазурия, с усмешкой в голосе, произнёс Рифальд. — О-о-о… Знакомый медальон Адептов Владыки. Сюрприз, сюрприз, не скрою.
Магистр обошёл вокруг мужчин, разглядывая их, словно рождественскую ёлку.
— Как интересно всё складывается, — продолжал монолог Рифальд. — Два брата, одна кровь одной матери, и вдруг смертельные враги. Не зря, ох не зря магия Мёртвых выдвинула такие требования. Она знала, что просить. И надо сказать, меня такой расклад дел весьма устраивает.
В правой руке главы Ордена загорелся огненный шар.
— Люблю, когда всё красиво, — глядя на файербол, сказал Рифальд. — Знаешь, Трифальд, с детства люблю спектакли. А ты?
Он занёс руку, и в это время отец Лазурий вышел из оцепенения:
— Я не твой брат…
— Даже так? Слабая попытка спасти свою никчёмную жизнь.
— Он говорит правду, — вмешался Заххар.
— На каком основании, я должен вам верить, господин Тоин?
— А на каком основании, вы решили, что он ваш брат? — переспросил Заххар.
Погасив файербол, магистр сложил руки за спиной и с презрением посмотрел на адепта Дома Веры:
— Буквально полчаса назад, я видел вас, господин Тоин, и всё, что расположено вокруг его глазами. Не верите? Посудите сами — иначе как бы мне удалось вас найти?
— Почему не верим? Очень даже верим, — согласился отец Лазурий. — Я почувствовал стороннее присутствие, но это вовсе не говорит о нашем родстве.
— Откуда такая уверенность? — прищурился магистр.
— Посуди сам, — отец Лазурий и не заметил, как обращается к магистру на «ты», — многие годы я разглядывал мир твоими глазами, но при этом знал, что родственные связи нас не объединяют. Иначе давно бы отправился на поиски.
— Так это был ты? — зашипел Рифальд.
В ответ старый маг только руками развел.
— Поверь, удовольствие мне это не доставляло. Но знаешь, я отметил одну интересную вещь: видения появились лишь после того, как мне перелили донорскую кровь. Молодой врач, по имени Трифальд, стал моим кровным братом.
