Мария Сакрытина - Свобода, равенство, магия
- Это такая игра? - помолчав, поинтересовалась она. - Предпочитаешь, чтобы всё сама...? Ну да, конечно! - усмехнулась она так, будто её осенило. - Так же намного унизительнее... Стоило догадаться...
И она сама потянулась ко мне... к моим губам.
Я целую секунду сидел, как истукан, не понимая, что она творит.
Потом дошло.
Твою...!
- Сиренити, прекрати!
Волшебница замерла, недоверчиво глядя на меня.
- Что прекратить?
- Это, - я осторожно отвёл её руки от моих плеч, отодвинулся. Не выдержал, потянулся, поправляя её воротник. А то очень... очень грудь выглядывала. Левая. Полагаю, правая там тоже не хуже.
Волшебница моргнула, непонимающе смотря на меня. И на сером дне глаз затаились всё те же боль, страх и отчаяние.
- Я не понимаю, - выдохнула она, снова ложась. - Что тебе нужно?
Девчонки. Вечно им в голову влезет невесть что - и никогда же не скажут, что именно.
- Сиренити, что с тобой? - без обиняков спросил я. Имя вырвалось само собой, титулы сейчас точно были бы не уместны.
***Сиренити? Он издевается? Когда я просила - "госпожа, Ваше Величество, королева...". А теперь - Сиренити? Унизить хочет? Куда уж больше!
Впрочем, за дело, милая волшебница, не так ли. Ты же помнишь золотой купол света и дикое, животное желание уничтожить летящего на тебя робота. По-о-омнишь.
Ну, так что, думаешь, он теперь тебя пощадит?
***Какое-то время волшебница молчала. Потом я расслышал её шёпот, прерывистый, неуверенный.
- Я чуть... не убила тебя.
Да, чтоб тебя в бездну, надо теперь из-за этого истерику устраивать, а?
- Но ведь не убила.
Сиренити вздрогнула. Приподнялась на локте, ищуще глянула на меня. Потом со вздохом упала обратно на подушки.
- Рин, ты не понимаешь, - выдавила она. - Я хотела тебя убить. Я вдруг вспомнила... Действительно хотела. Тебя. Остальных. Всех, кто мне мешал.
- Разве это не нормально для волшебницы? - осторожно спросил я.
Её глаза яростно блеснули.
- Нет! Для меня не... Я никогда... Я... Бездна, Рин, я не хочу, не могу тебя потерять! Мне страшно, когда я думаю, что могла...
Её рука нашла мою, сжала - крепко, почти до боли.
- Я не знаю, что со мной, - потеряно шепнула королева. - Я не понимаю.
Сероглазая девочка... Но я-то лучше прочих знаю, что на самом деле на дне этих глаз - золото и готовый вырваться на свободу дикий зверь. Монстр.
- Вы что-то странное говорите, госпожа, - усмехнулся я, высвобождая руку. - Вчера убеждали меня, что я иллюзия. Сегодня утверждаете, что не хотели колдовать в Оранжевом лордстве. Может, Вы намекаете, что Вас заставили?
- Заставили, - отстранённо повторила королева, - заставили...
Ну да! Теперь она начнёт соловьём заливаться про канцлера, который мерзавец и сволочь, а также местный кукловод.
- Что вы теперь со мной сделаете? - вдруг спросила она. - Что там планирует ваш... лидер? Как там его?
"Как там его?". Перед глазами мелькнула картинка падающего в золотом мареве Лэя.
- Вот сами у него спросите, - хмуро бросил я... тоже устраиваясь на кровати.
Отчего-то лежать рядом с королевой оказалось удивительно... приятно.
- Рин? - спустя какое-то время позвала она.
- Что?
- Я боюсь, - шепнула волшебница.
Услышать подобное от Повелительницы... Я не нашёлся, что ответить.
- Рин? - снова позвала Сиренити, придвигаясь ко мне. - Ты побудешь со мной? Останешься?
Ха, страшно ей! Теперь надеется с моей помощью Лэя очаровать?
- Останусь, - сказал я, прежде чем понял, что вообще говорю.
Волшебница прижалась ко мне, доверчиво, как котёнок.
- Спасибо.
***- То есть Вы утверждаете, что ничего о действиях канцлера Онреда не знали? - в который раз пытаясь уличить сидящую передо мной волшебницу во лжи, уточнил я.
Королева только устало помотала головой.
Я не смог сдержать вздоха, делая пометку в блокноте.
Не знала она! Не видела, не понимала, не хотела. Ага. А я, значит, такой дурачок, и куплюсь. Ну-ну.
Сидящий рядом Най, пиливший всё это время королеву тяжёлым взглядом, громко усмехнулся. Сиренити в который раз сделала вид, что не заметила. Хорошо это у неё получается. Этакая высокомерно-отчуждённая маска - и в течение всего допроса. Хорошая выдержка, не ожидал от куколки Онреда.
Впрочем, я не только этого не ожидал.
Королева Сиренити, отдохнувшая и спокойная, в сознании и более-менее здоровая, оказалась вдруг здорово похожа на... никогда бы не подумал... мою мачеху. Хелению. Стоило королеве появиться в дверях, я, первое время планировавший не обращать на неё внимания и заставить ждать - просто не смог глаз отвести. Словно дражайшая Хеления Хэвишем, вот уже семь лет (по времени Нуклия) как мёртвая, вдруг вернулась из Бездны ради моей скромной персоны (и по мою же душу).
Я смотрел и не верил. Да, бледная, да, осунувшаяся, да, "мешки" под глазами. Но те же иссине-тёмные длинные волосы, серые глаза, обманчиво-миловидное личико, даже ямочки на щёчках - те же.
И взгляд - знающей себе цену стервы.
Да-да, я ненавидел мачеху ещё при её жизни, и она также взаимно ненавидела меня. Зато отец её обожал. Ещё бы - красивая, да к тому же из нашего же рода, тоже Хэвишем, но родство дальнее, значит, можно жениться без вреда для здоровья будущему ребёнку. Что ещё нужно? А ребёнок всё равно родился ущербный - немая, слабенькая девочка. Зато возможная целительница. И я ненавидел эту вечно испуганную малышку Шериаду, чурался её матери, пока однажды не увидел, как эта же мать её бьёт. Хеления ненавидела дочь похлеще меня - как же, выродок, и кто ещё знает, станет ли она целительницей...
А Шери боялась матери, боялась не замечающего её отца, боялась меня... да, и от меня ей тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Мне и в голову не приходило, что она тоже одинока. Долго доходило... Сестре уже было около шести, когда наши отношения изменились, и отучить её от страха я так и не смог.
А если подумать, Шери сейчас выглядела бы именно так. Она всегда была похожа на мать - всем, кроме взгляда.
- Что-то случилось? - произнесла вдруг "Хеления" беспредельно красивым, волшебным голосом. - Почему Вы так на меня смотрите? Со мной что-то не так?
...И Шери, конечно, не могла говорить.
Я попытался взять себя в руки, но в итоге не выдержал - позвал Ная в поддержку. И оставил стражу внутри комнаты, хоть и не планировал.
Меня пугала эта "схожесть". Я не мог сосредоточиться, а королева, конечно, не собиралась мне помогать. Всё время допроса она, не стесняясь, гипнотизировала меня внимательным, пронзительным взглядом. И отвечала, словно не раздумывая. Словно её мысли далеко, очень.
