Артем Каменистый - Сафари для победителей
В таких дебрях мысли становятся столь же мрачными, как и растительность. Путники устали после долгого и трудного перехода, обстановка тоже давила — им было не до разговоров. Всем, кроме Ххота…
— Слышишь, пацан, ты вот сильно умный? Посмотри тогда по сторонам: деревья здесь одно толще другого. По молодости я на лесоповале подрабатывал, так мы такого богатства не видели — разную ерунду рубили. Знаешь, сколько стоит такая вот лиственница? Не знаешь… Я тоже не знаю, но даже та, что в два раза тоньше, шла по цене в три раза дороже кедра, что в два обхвата. Ее на юге покупают вообще вдесятеро дороже, только попробуй туда довезти… Контрабандисты это дело к рукам давно прибрали — война ведь не дает легально торговлей заниматься. А южане из нашей лиственницы сваи для своих построек разных делают — лиственница в земле не загнивает. Чем дольше в сырости лежит, тем крепче становится. Вот и скажи: почему мы ни одного пня за все время не встретили? Из-за того, что Тропа? Так я своими руками на Тропе лес валил под присмотром жрецов — дорогу им расчищали.
— Ты сам ответил на свой вопрос — это была санитарная вырубка.
— Эй! А что здесь мешает такую вырубку делать? И польза, и выгода, а то я скоро последние ноги поломаю по такой чаще шагать.
— Ты, думаю, гораздо южнее лес валил. Там даже после прекращения паломничества жрецы старались порядок поддерживать. А здесь с этим гораздо хуже — забросили в первую очередь. А кто, кроме жрецов, сможет организовать работы в такой глуши? Дороги держать, поселки, заломы на реках разбирать, чтобы плоты проводить не мешали. Кому это по силам, кроме них? Аристократам? Одиночка-дворянин не потянет таких масштабов — он лучше будет с земли своей жить, чем лесом заниматься. Не дворянское это дело. Короне? Императору достаточно железной, соляной и медной монополий и налогов — денег там идет столько, что на лесе и сотую долю не выгадаешь против них. Вот и остаются жрецы — их много, они едины. Только у них на первом месте духовное, а не материальное: если есть возможность их объединить, они объединяются, а нет… Тропа жрецам больше не нужна, держать ее ради добычи леса нет смысла — лес для них всего лишь источник побочного дохода. Паломники давали больше — они ушли, и жрецы ушли тоже. Ххот, здесь ведь очень мало людей живет. Самый безлюдный край в мире, наверное. И чем дальше на север, тем меньше людей. Присматривать за брошенной Тропой просто некому, а брошенная Тропа — это не самое приятное и безопасное место: люди его сторонятся. Потому и не видим мы следов человека, и леса никто не трогает. Не потому что крестьянам в хозяйстве такие огромные ели не нужны, — просто некому. Если дальше на север пойти, лесов становится все меньше и меньше, а скал больше. Перед Северным океаном начинается Великий спуск с межевыми камнями — туда вообще никто не забредает, кроме редких золотоискателей. Ну, еще зимой охотники могут за пушниной приходить, но мало таких отшельников. Добывать золото и самоцветы жрецы там запретили и охотиться тоже. Присмотра сейчас, конечно, нет, но сила запрета еще работает. Да и не забывай про главное — некому там бродить. Говорю же: людей здесь очень мало.
— На Спуске я побывал — молодым меня туда гоняли, на забаву с межевым камнем. Даже Сумерки видел… только очень издалека. А насчет следов ты не все рассказал: здесь не только люди не бродят — звериных копыт и лап тоже почти не видать. Сразу видно — и впрямь место нечистое, раз все живое сторонится. Ох, и завел ты нас… Слушай, насчет золотоискателей. Раз они, не боясь запрета и опасностей, сюда забираются, и даже дальше, то, значит, есть за чем ходить? Не впустую же?
— Наксус богат золотом и самоцветами.
— Удивил! Да все земные богатства боги спрятали на севере — это каждый дурак знает. Ни на одном из островов Коалиции нет ни одного железного рудника — все руды у нас.
— Не все, но ты почти прав: основные месторождения у нас. И металл наш лучше, добывать его гораздо легче, чем у них.
— Ты про рудники Скрандии? Ослиное дерьмо в тех рудниках, а не железо, — хрупкое, ржавеет на глазах, на морозе им вообще работать нельзя. Все, что есть у них хорошего и нового, это привезенное с чумных копей Аниболиса или от контрабандистов. И еще старые перековки — до Энжера мы их сами металлом снабжали и даже не сильно обманывали при этом. А вот про золото у них я вообще не слышал — золото есть только у нас. У них даже паршивого нет.
— Верно, золото добывают только на севере. Главные деньги в мире были раньше из золота. Ты думаешь, какая победа Энжера из его первых побед была самая великая?
— Известно какая — после того как он создал Коалицию и перерезал всех наместников наших на своих островах, император послал войско. За неделю тогда произошло несколько битв, но, по сути — это одно сражение. Названия нет — у каждой битвы там свое название.
— Неверно.
— Ну а какая тогда?
— У его главной битвы действительно нет названия. Он победил, когда отменил хождение золотых денег, заменив их серебром, бронзой и бумагой. И проделал это так ловко, что цена на золото упала в несколько раз за считанные дни. Имперские монеты потеряли свою цену. Я до сих пор не понимаю, как ему это удалось: тысячелетнюю общую тягу к драгоценному металлу сумел подавить своей волей.
— Э нет — у южан же тоже есть золотые деньги! Я сам не раз их у покойничков находил! Врешь ты!
— Эти франки гораздо позже ввели, после того как Энжер задешево скупил большую часть мирового золота. И чеканить такие монеты разрешено только казначейству Нового Амстердама. Эта территория подконтрольна всем королям Коалиции сразу, но на деле правит там узкий совет и сам Энжер. Это его личные деньги. Их много, но почти все они хранятся в подземелье — на руки уходит мало. Из подземелья их извлекают, если где-то остро требуется срочная денежная помощь. Портрет Энжера на аверсе — гарантия обмена монет на любую валюту в мире, поэтому они считаются самыми стабильными деньгами. Но даже при этом был случай, когда золотые деньги отказались брать в уплату. Храмодис — маленький островок неподалеку от Лании. Почти весь покрыт пустыней и никому не был нужен, пока там не нашли нефть — очень легкодоступные и богатые месторождения. Их правитель отказался вступать в Коалицию, но позволил вести добычу. Южане построили там два порта для своих танкеров, провели дороги и трубы для нефти. А когда возникли проблемы с арендой, местный царек потребовал выделить ему плодородные земли на территории Коалиции и оплату проводить серебром, а не бумагой. Энжер предложил свое золото, но тот заявил, что оно ему неинтересно. Как раз в это время мы окончательно потеряли Скрандию, и освободившиеся силы Коалиция бросила на юг. Семидневная война — слышал о такой?
