Василий Кононюк - Жизнь взаймы
Атанасу понравились мои рисунки, пояснения и новые слова, которые я употреблял. Он с удовольствием возложил всю ответственность за проведение фортификационных работ на мои плечи. Причем начал настаивать, что договорится с Илларом о моем временном пребывании в Черкассах. Естественно, об этом не могло быть и речи, но просто так такого атамана, как Атанас, не пошлешь по пешеходно-сексуальному маршруту. В конце концов, после долгого торга мы полюбовно согласились, что он мне дает в помощь два десятка казачат моего возраста, веревки, инструмент. Мы с ними проводим разметку будущих сооружений, а я им подробно разъясняю последующие действия. Из приезжих остается еще три десятка. Эти полсотни продолжают работы по намеченному плану, а каждые две-три недели, я буду приезжать и контролировать процесс. Казачатам он платит как приезжим, по серебряной монете за десять дней работы. И ребятам заработок, и мне лишний десяток работников останется.
Старый земляной вал с частоколом образовывал квадрат со стороной в сто метров. Новые стены я решил значительно удлинить, оставив между угловыми бастионами стену в двести метров. Это в четыре раза увеличивало площадь будущей крепости и давало возможность нарастить количество будущих защитников. С другой стороны, двести-двести пятьдесят метров это оптимальное расстояние флангового огня картечью для артиллерии этого периода.
Стены наметили толщиной в пять метров и высотой метров шесть, ров глубиной в три метра и шириной пятнадцать метров. В будущем его придется расширить и углубить, но в первом варианте и этого достаточно. Нетрудно было прикинуть, что вынуть и уложить в стены сорок пять тысяч кубов земли, это работы для пятидесяти человек года на три, не меньше.
Зато через три года, при наличии артиллерии, мы получим на северо-западе мощное укрепление, закрывающее путь потенциальной польско-литовской экспансии. Как раз впритык. Едва мы закончим в 1394, как уже в 1395 году нашего спокойного и мирного киевского князя Владимира Ольгердовича уберут и поставят сильного и воинственного Скиргайла. Тот первым делом, согласно летописям, организует поход на Черкассы. Чем там дело кончилось, упоминаний нет, как нет упоминаний о битвах и осадах. Скорее всего, полюбовно договорились. И мы постараемся дело до драки не доводить. И крепость нам поможет. Чем толще стены, тем меньше у князя будет желания утверждать свою власть силой.
Несмотря на ровную местность и возможность привязки к старому частоколу, разметка заняла целый день. Труднее всего было отгонять многочисленных зрителей, чтоб не мешали натягивать веревки и окапывать будущие контуры. Как это не раз замечали люди тесно связанные со строительством, контуры будущего строения, размеченные на плоскости, всегда кажутся мелкими и неубедительными. Лишь когда начинают расти стены и появляется объем, тогда ты понимаешь, что намечен был дворец, а не курятник. Поэтому многочисленные язвительные комментарии игнорировал и советовал всем задуматься над вопросом, почему дурням полдела не показывают.
На следующий день пришла долгожданная ладья. Добирались они трое суток, на ночь приставали к берегу. Боялся купец в темноте на дерево нарваться или на одинокую льдину, плывущую с северных верховий реки. Купцу нужен был день, чтоб разгрузиться и расторговаться в Черкассах. К нам он планировал отправиться на следующее утро, взяв на борт меня и часть рабочих. Пользуясь случаем, продолжил обучение работников новаторским методам строительства оборонительных сооружений.
В Европе, чтоб добиться вертикальности стен земляного укрепления, фронтальную и заднюю стенки выкладывали из кирпича, а уже внутрь засыпали землей и трамбовали. Кирпича у нас не было, поэтому мы поступали проще. В качестве передней и задней стенки плели тын из лозы, задерживающий землю и не дающий ей расползтись. Нижние колья забивались в землю, верхние затем вплетались в уже сформированный тын и тянули его дальше вверх, скрепляя колья передней и задней стенки растяжками и распорками. Получался своеобразный метод скользящей опалубки. В конце тын штукатурился глиной или песком с известью и получалась ровная стена.
По такой же технологии в это время казаки строили большинство домов, только стенки там обычно были не больше полуметра. Дерево в степи проблема, а лоза густо росла возле речушек и озер, там, где и селились люди. Лоза растет быстро, с ней все умели работать. Дом получался теплым зимой и прохладный летом, перекрывался длинными, ровными стволами и накрывался камышом или ржаной соломой. Все материалы были доступными, только собирай и работай.
Но, несмотря на это, вопросов к моему проекту у Атанаса появилось немало. Видно вечером они долго обсуждали с казаками увиденное и утром он, не давая роздыху, засыпал меня ворохом вопросов:
— Богдан, ты говорил высота стены будет четыре твоих роста? Так это мало… любой на такую стену выдерется даже без драбины (лестницы). Надо бы повыше поднять.
— Батьку, так ты посчитай ров, это еще два роста и брустверная стенка с бойницами за которой казаки прятаться будут и в супостата стрелять, еще один рост. Это семь, таких как я, друг другу на плечи встать должны чтоб до верха достать. Ты глянь на ваш частокол, так новая стена, считай, как четыре таких будет. Вот на него так точно, любой, без драбины заберется.
— А ну заберись!
— На что закладаемся? Давай на десять монет серебром, что ты Отче наш прочитать не успеешь, как я наверху буду.
От нас до земляного вала было метров сорок, затем не особо крутой вал метров пять и частокол высотой около трех метров сложенный из круглых ошкуренных бревен стоящих впритык. Но небольшие неровности, остатки от срубанных сучков были в наличии, ноге было за что зацепиться, особенно если втиснуть ее в стык бревен. Там даже на трении, вывернув стопу и воткнув ее в стык, можно было удержаться. Так же не составляло проблем вбить в стык бревен нож и нагрузить его весом своего тела. Поэтому, имея в руках два надежных ножа и обладая определенной ловкостью, выбраться на частокол при отсутствии активного противодействия особого труда не представляло.
Как мне самоуверенно казалось, обладал я и тем, и другим. Более того, я однажды уже проделал такой фокус во время одного из моих посещений славного поселка Черкассы. Рассматривая частокол, мне пришла в голову глупая мысль, как взобраться на него и я тут же ее опробовал. Заняло это у меня ровно пять секунд. Еще шесть-семь потребуется чтоб добежать до частокола. Чтоб внятно прочитать "Отче наш" нужно секунд двадцать, так что я успевал с большим запасом.
Атаман угрюмо смотрел на меня, видно большие жабы не только мне жить не дают и в неприступности черкасских укреплений, не один я сомневаюсь.
