Кира Измайлова - Пятый постулат
Маша прикрыла дверь, чтоб меньше тревожить пострадавшего, и остановилась, не зная, что делать дальше.
— Да ты присаживайся, — понял ее сомнения кузнец. — Сейчас чего перекусить найду. Ты, небось, еще не вечеряла?
— Не успела, — согласилась Маша.
Но садиться не стала — негигиенично есть за неубранным столом и среди грязной посуды. А разве настоящая общевистка станет бояться работы?
Так что девушка принялась убирать со стола и складывать посуду в таз: мыть ее так не слишком-то удобно, но за время работы у портного она наловчилась.
Янык не спорил, лишь одобрительно наблюдал, как девушка споро хозяйничает.
— Я пока что конька вашего в кузню сведу, — решил он. — А то тут вдвоем и не повернуться! Я живой ногой туда-обратно, идти-то всего ничего…
Вскоре в комнате уже был полный порядок: блестела свежевымытая посуда, вещи расставлены и разложены, грязные полотенца заменены чистыми: нашелся у кузнеца сундук с разным нужным тряпьем, видно, от матери остался или от сестры…
А сам он и правда возвратился очень скоро, долго умывался во дворе у бочки с дождевой водой, фыркал и отдувался, а когда вошел в дом, Маша его и не признала сразу! Оказалось, что у Яныка чистая светлая кожа (кое-где сажа не отмылась, но это уж мелочи), волосы от воды завились кольцами, да и в целом он оказался парнем хоть куда.
— Ну, давай поедим, что ли! — весело сказал он, усаживаясь за стол. — Глянь в печи, там было чегой-то…
В печи нашелся чугунок с горячей водой, да и каша с грибами томилась на припеке. Летом печь обычно топят далеко не каждый день, а готовят сразу на несколько дней, так что это можно считать большой удачей.
Маша проворно собрала на стол — каша, кринка молока да кусок хлеба составили их ужин. Кузнец от души поблагодарил девушку за помощь, и они принялись с удовольствием уплетать вкусную рассыпчатую кашу.
— Прощения просим, если что не по вкусу, — прогудел кузнец. Голос его напоминал гудение огня в печи кузницы. — Хозяюшки в доме нет, а без бабской руки, сама понимаешь…
Маша кивнула в знак согласия — понятно ведь, что мужчине не с руки самому с домом управляться, да еще и в кузнице работать.
А кузнец продолжал:
— Хозяйством у меня племянница заправляет, но у нее своя семья, некогда ей особо у меня возиться. А женка моя померла уже два года как, да все никак работящую девку не подберу, чтоб не зазорно было женой назвать. А ты, я смотрю, девица справная и прилежная, работа так и спорится!
При этом он так ласково посмотрел на Машу, что девушка застеснялась и слегка покраснела. Даже у наивной Маши не было никаких сомнений, что он сказал это специально, чтобы обозначить свои серьезные намерения.
Признаться откровенно, Маше это было лестно. В кои-то веки в ней здесь видели не бессловесную скотину, рабыню или просто симпатичную девицу, а работницу! Ведь так приятно, когда хвалят за успехи в труде!
Сразу вспомнилось, как Второй Секретарь вручал ей награду за нелегкий труд, как благодарил за успехи… Как чудесно сознавать, что и ты внесла свою лепту в то, чтоб наполнить закрома Родины!
— Спасибо на добром слове, — ответила она вежливо, делая вид, что не поняла грубоватого намека кузнеца.
Надо отдать ему должное, Янык понял ее затруднения и предложил миролюбиво:
— Давай почивать укладываться, поздненько уж. Как там твой попутчик-то, дышит еще?
— Дышит, — вздохнула Маша и принялась убирать со стола.
Вскоре выяснилось, что с устройством на ночь возникают некоторые проблемы. Кузнец предложил Маше укладываться наверху, на печи, а сам улегся на полатях. И правильно, ему было бы очень неудобно спать наверху, уж больно там мало места для такого крупного мужчины. Даже Маша уместилась, лишь свернувшись клубочком, а ведь кузнец был выше ее на целую голову! Но особенного выбора не было, разве что улечься в обнимку вдвоем на полатях…
Откровенно говоря, после тщетных попыток устроиться поудобнее, Машу стал одолевать соблазн так и поступить, уж больно неудобно было спать на печи. Конечно, зимой это было бы самое завидное место в доме — тепло и уютно, но летом остаточный жар только вредил сну.
Кроме того, кузнец вскоре оглушительно захрапел, что не добавило добрых чувств Маши к нему. Попробуйте-ка заснуть, свернувшись в три погибели, в жаре, да еще и под чужой храп!
Но в конце концов усталость все же взяла свое, и Маша забылась сном.
Следующая проблема возникла, когда девушка проснулась ранним утром от того, что ей настоятельно потребовалось выйти на двор.
Хитрость заключалась в том, что полати вплотную примыкают к стенке печи, и таким образом, единственный спуск с нее проходит как раз через полати.
Кузнец еще спал, а чтобы слезть с печи, Маше пришлось осторожно сползти к нему, а уж потом — на пол.
Девушка старалась двигаться тихо, но предосторожности не помогли — кузнец все равно проснулся. Видно, он достаточно долго жил один, чтоб просыпаться от ощущения чужого присутствия в доме.
— Маша? — спросил он совершенно не сонным голосом.
— Да, это я, — пискнула Маша в ответ.
Неловко было стоять на постели Яныка в одной сорочке, тем более, что голые ноги девушки оказались совсем близко от лица кузнеца.
Смешно, других мужчин она не особенно стеснялась, а в присутствии кузнеца совершенно терялась. (Кстати, ноги были не сказать, чтобы очень чистые, поэтому Маша засмущалась еще больше.)
По счастью, едва начало светать, да и ставни были плотно затворены на ночь, иначе Яныку открылся бы куда более занимательный вид, нежели одни только ступни Маши. А так все скрывал благословенный сумрак.
— Утро доброе, Машенька! — ласково улыбнулся кузнец и сел.
Маша и сама не поняла, как вдруг оказалась в его объятиях.
Янык прижимал ее к себе и ласково целовал лицо девушки, и в его руках Маша чувствовала себя слабой и хрупкой, что с девушками ее сложения случалось крайне редко. А ведь женщине так приятно чувствовать себя маленькой и беспомощной! Конечно, дома Маше не так уж и редко встречались сильные мужчины — к примеру, сталевары, или там горняки. Но в этом мире такие крупные люди встречались редко — не кормят их, что ли?
Так или иначе, но Маше понравилось целоваться с кузнецом. Немного мешала колючая борода, но, право, это все же лучше, чем утренняя щетина!
Она забыла даже, по какой причине так торопилась выйти из избы…
Дело шло к тому, что утро у Маши и ее кавалера начнется весьма приятственно. В самом деле, что может быть лучше такого начала дня, тем более, если девушка лишена чувственных радостей уже добрых полгода? Ведь не зря Машу учили еще в школе, что вынужденное воздержание очень вредно для здоровья!
