Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови
— Очень странно. — Лицо короля покраснело, в голосе прозвучали первые раскаты нарождающегося гнева. — Почему я не вижу тут Эктора Окраинного и где Герайнт из Девона?
Ланселот выглядел настолько растерянным, что Ивар был готов пожалеть его, лицо Кэя выражало полнейшую покорность судьбе. Выручил всех племянник короля, Мордред.
— Они погибли, государь, — сказал он спокойно. — Мы не хотели доносить эту печальную новость до вашего слуха, но теперь вынуждены.
— Как они умерли?
— Они, — черные глаза Мордреда метнули ненавидящий взгляд в сторону викингов, — утонули, перевернувшись вместе с лодкой на реке Эйвон…
— Вместе с лодкой! — Нерейд корчился от смеха, скрываясь от взгляда короля за широкой спиной Кари. — Утонули… От многочисленных проникающих ранений! Ха-ха-ха!
Ивару стоило больших сил не улыбнуться.
— Да, печальная история, — проговорил Артур. Гнев его слегка поутих. — Мы обязаны почтить покинувших нас братьев должным образом! Сегодня же будет пир — в их честь, а завтра — в честь тех, кто доставил в Камелот величайшее сокровище Британии!
По залу пробежал гул, лица многих просветлели в предвкушении дармовой выпивки. Вемунд с гулким звуком похлопал себя по животу и с удовлетворением вздохнул.
Мерлин возник в помещении беззвучно. Не прошумели в коридоре шаги, слуга, стоящий на страже, заснул, похоже, мертвым сном, и даже рассохшаяся дверь, висящая на старых ржавых петлях, не скрипнула, пропуская в комнату верховного друида королевства. Просто Ланселот вдруг ощутил, как колыхнулся воздух, и, обернувшись, напоролся на острый, точно клинок, взгляд темных, глубоко посаженных глаз.
— Вы повели себя как полные дураки, решив напасть на викингов вот так, — проговорил Мерлин негромко, но все разговоры среди неудачливых рыцарей тотчас стихли.
— Почему? — упрямо спросил Агравейн, младший из братьев Гавейна. — Ведь нас было много больше! Мы должны были уничтожить их…
— Не так, — прошелестел Мерлин, усаживаясь на предложенный стул. — Они пришли из страны, где сильнейший из вас был бы слабее ребенка! У вас появился бы шанс, соберись вы перестрелять их из луков, да и то — небольшой! Ведь вы знали, что с ними друид…
— Тот лысый старикан? — сморщился Гавейн, которому в схватке сломали пару ребер. Дышать было больно, и в душе Рыцаря Сокола царил гнев. — Мы думали, он ни на что не способен!
— Старикан!.. Думали!.. — Лицо Мерлина исказила презрительная усмешка. — Разве вы это умеете? А он не думал, а просто ссадил вас с коней! А уж с пешими они разобрались легко…
Лица рыцарей осветились одинаковым изумлением — откуда друид может знать обстоятельства битвы, о которой все молчат крепче, чем о неудаче в постельных делах?
Мерлин тяжело вздохнул.
— Тут нужно действовать хитростью, — проговорил он, про себя кляня воинскую тупость. — Чарам противопоставить чары, а грубой силе — изощренный обман…
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался кто-то из задних рядов.
Здесь, в небольшой комнатке одной из башен замка, собрались все, недовольные северянами, и в комнате стоял густой запах мужского пота.
— Что ценит король больше всего на свете? — чуть поморщившись, вопросом ответил Мерлин.
— Собственную честь! — выпучил глаза, став похожим на огромного рака, сенешаль Кэй.
— Это так, — согласился Мерлин. — Но честь короля — это еще и честь его жены, верно?
Рыцари закивали. На лице Ланселота появилось выражение, какое бывает у собаки, которая стащила со стола кость, но пока не знает, накажут ее за это или нет.
— Любое покушение на честь жены короля — это посягательство на его собственную честь, — продолжал гнуть свою линию друид, с удовольствием отмечая, что наиболее догадливые из рыцарей уже поняли его план.
— Осталось лишь подстроить все так, словно предводитель чужаков покусился на честь Гвиневры, — проговорил задумчиво Гавейн, как никогда похожий на хищную птицу. — И так, чтобы король об этом узнал. Что ж, это может сработать! Но, укуси меня волк, я - не понимаю, как мы это устроим!
— Да, — Мерлин улыбнулся, — в этом деле вам без моих чар не обойтись…
Пир получился не таким веселым, как хотелось бы королю. Песни бардов звучали тоскливо, как похоронный плач баньши, отличное пиво горчило, а лица рыцарей казались противнее, чем рожи грязных, пахнущих навозом крестьян, что обитают в мерзких халупах.
Артур медленно накачивался хмельным и откровенно скучал.
Его супруга, сославшись на нездоровье, отказалась присутствовать на пиру. Мерлин, который только делал вид, что служит королю, а на самом деле преследовал свои, непонятные даже владыке Британии цели, тоже куда-то запропастился. Артур сидел за столом в окружении паладинов, которые веселились как-то натужно, а во взглядах их, бросаемых на короля, сквозила непонятная опаска.
Зато викинги гуляли напропалую. Кувшины на их столе пустели с такой скоростью, что слуги не успевали приносить новые, обглоданные кости усеивали столешницу, а дикий блеск в глазах северных воинов говорил о том, что без драки сегодня не обойдется.
Рыцари, такие храбрые на словах, поглядывали на северян с опаской и старались держаться от них подальше.
Предводитель викингов осушил очередную кружку, лицо его, всегда неподвижное, неожиданно дернулось. Конунг встал и, держась за живот, направился к выходу из зала.
«Перепил, — с вялым удивлением подумал король. — А ведь всегда был крепок на питье. Ничего, проблюется, и все будет нормально…» Но время шло, а Хаук по прозвищу Лед все не возвращался.
Легкое дуновение коснулось затылка Артура, тихий голос Ланселота, который весь пир прошлялся неизвестно где, прозвучал прямо над ухом:
— Государь, прошу простить меня, что отрываю от веселья, но новость слишком страшна…
Король в удивлении повернул голову. Лицо белокурого рыцаря было странным, голубые, точно летнее небо, глаза смотрели в сторону.
— Что такое?
— Вы должны это видеть, государь. Прошу следовать за мной.
Изумленный Артур послушно поднялся, раздраженно махнул рукой двум рыцарям, что собрались было пойти вслед за ним, охраняя короля даже здесь, в замке, в котором мышь не осмелится покуситься на корку, оставшуюся от хозяина. Ланселот вывел его из зала и повел по лестнице наверх. Сапоги глухо стучали по камню, факелы на стенах едва рассеивали сгустившийся мрак.
— Да в чем дело? — не вытерпел Артур.
— Тише, государь. — Рыцарь Озера повернулся, приложил палец к губам. — Смотрите, только не пророните ни слова!
Глава 16
