Наталья Колесова - Карты судьбы
Нас с Элджи привязали спиной друг к другу («Прошу прощения, – сказал я хмуро, – что стою к вам задом». Элджи хихикнул) и толкнули на землю. Сросшиеся, как сиамские близнецы, мы, повозившись, сумели сесть.
Над нами стоял очень красивый высокий парень и смотрел на меня смеющимися карими глазами. Черные его волосы были схвачены в длинный хвост, но я и без них понял, что это – мой очередной родственник. Только вот который?
– Арон, – буркнул Элджи, словно подслушав мои мысли.
– Хоро-ош! – сказал Арон, с удовольствием разглядывая меня.
– Спасибо, – вежливо отозвался я. – Ты тоже неплохо выглядишь.
Арон, хмыкнув, зашел сбоку:
– А вот и Габи, Габи-оборотень! Как дела, котенок? Элджи зашипел на него – действительно как рассерженный кот.
– Тс-с-с… не горячись, малыш, ты мне не понадобишься! Меня интересует только вот этот субъект.
Арон присел напротив и уставился на меня. Он разглядывал меня вдоль и поперек, склонив набок породистую голову. Я тоже рассматривал его дерзкое красивое лицо. Было ему лет около двадцати пяти. И был он силен, но еще не опасен.
– Ну да, – кивнул он. – Что говорить. Похож… очень похож.
– И на кого же? – поинтересовался я.
– На того, за кого себя выдаешь, бродяга! – резко сказал Арон. Улыбка исчезла с его крупных губ. – Как ты только посмел выдать себя за моего брата! Эти-то… простачки сразу поверили… Даже Альберт. Хотя похож… очень похож.
Его сверкавшие глаза внезапно потускнели. Арон опустил голову.
– Мертвые не возвращаются, – сказал он. – Нет, не возвращаются.
– Я жив.
– Но ты мне не брат! Если бы Ашур был жив, он бы давно вернулся. Хотя…
Он смерил меня взглядом.
– Если ты был настолько наглым… Почему тебе не пришло в голову выдать себя за Асмура?
У Элджи дрогнули плечи. Я удивленно уставился на брата.
– Но ведь король мертв!
– А-а-а… пока суть да дело… главное – посеять смуту, а потом…
Он задумчиво смотрел на меня.
– Думаю, я мог бы простить твою наглость и сохранить твою жизнь, если ты будешь мне подчиняться.
Элджи вздохнул.
– Я даже наградил бы тебя – потом.
– А иначе?
– Иначе ты пропадешь снова. И теперь уже – навсегда. Я помедлил.
– Тогда и раздумывать нечего… брат. – Лицо Арона дрогнуло. – Развяжи ты нас, руки затекли!
По знаку Арона веревки распутали. Я, кряхтя, поднялся, растирая запястья – скручивали нас безо всякой любви. Люди Арона настороженно отступили, не сводя с нас взглядов и арбалетов. Брат рассматривал меня с нескрываемым удовольствием – как только что приобретенную забавную вещицу. Смел, находчив. И глуп.
– Ох и здоров ты! Кстати… Асмур отличался от Ашура родимым пятном. Слева, под мышкой.
Я немедленно расстегнул куртку и рубашку. Поднял руку. Мы втроем заглянули под локоть. Здесь у меня был большой старый шрам от ожога.
– Что это? – спросил Арон, ткнув перчаткой.
– Это? Это меня немного пытали, – сказал я, опуская рубашку.
В глазах Арона появилось сомнение.
– Э, да ты и вправду хитер, братец! – сказал он задумчиво. – Ты и эту идею держал про запас?
Я слегка приподнял уголки губ – улыбка и протеста и согласия.
– Асмур! – вдруг рявкнул Элджи страшным голосом.
Подействовала скорее магия имени, чем внезапный возглас. И охрана и Арон машинально оглянулись, и я обрушился на «братца». Сзади раздался рык Асмура, боевой клич Эл-джгеберта, крики солдат, но все мое внимание занял Арон. С ним пришлось повозиться.
Когда я сел и огляделся, все было кончено. Асмур мирно облизывал круглые лапы. Элджи обходил лежащих солдат, собирая оружие. Вернувшийся Черный всхрапывал и мотал головой.
Мы отступили, сохраняя боевые порядки. Я еще раз оглянулся на связанного, так и не переставшего сыпать ругательствами брата. Потрогал свою разбитую губу, сказал невнятно:
– Красивый у меня братик, а? Элджи даже не оглянулся.
– Ты лучше.
И в голосе его была такая убежденность, что мне оставалось только поверить.
– Ну все, – Элджи остановил коня, указывая вниз. – Вот он, твой город и твой замок. Иди и возьми их. Я подожду тебя здесь.
Я оторвал взгляд от города – он был таким, каким и надлежит быть столице.
– Не хочешь встречаться с Габриэллой?
– С Альбертом.
– Он что, прикажет выпороть тебя за непослушание? Элджи даже не улыбнулся.
– Я дал слово, что не появлюсь в замке. Альберт видел сон… что меня убьют здесь. Тогда он выдворил меня в Элд-жертон и заставил поклясться. Альберт считает, что сон – вещий. Так что… я буду ждать здесь. Жду три дня. Если не вернешься, придется что-то придумывать.
Я пожал его твердую небольшую руку. Честно говоря, было жаль расставаться с мальчишкой – и не только потому, что мне предстояло действовать в одиночку. Я успел к нему привязаться. Элджи откинул волосы и улыбнулся мне своими золотыми глазами.
– Помни – я жду!
– Ашур, – тихо сказала королева.
Я стоял неподвижно, глядя на нее. Молния в ночи. Смерть, от которой невозможно отвернуться. Такой была ее красота.
Габриэлла приблизилась и тихо коснулась моих плеч ладонями. В изумрудных глазах ее мерцала влага.
– Ашур… как долго я ждала…
Она была почти такой же высокой, как я, благоухающей, горячей.
– О, Ашур!
Я вздрогнул, почувствовав ее прильнувшее тело, ее губы на своих губах. Поцелуй длился – слишком долгий для брата с сестрой, слишком краткий для любовников. Я стоял неподвижно. Габриэлла подняла голову и заглянула в самую душу.
– Я знаю, – сказала медленно, – знаю, милый… но почему ты так долго не возвращался?
Я молчал.
– Я ждала тебя, брат мой Ашур, – Габриэлла свободно взяла меня под руку – Идем, я все расскажу тебе и ты все расскажешь мне.
Но она заставила говорить меня. Она слушала мой рассказ, ухаживая за мной, как служанка. Протягивая руку за бокалом, я встречал ее пальцы, наклонив голову, чувствовал невесомое прикосновение ее волос, видел ее светлую улыбку, ее прекрасные, молящие о чем-то глаза…
Ее ли присутствие или старое вино, которого было выпито немерено, было причиной – но через некоторое время я был не в состоянии ни беседовать, ни передвигаться самостоятельно.
Габриэлла довела меня до уже приготовленной спальни, от всей души смеясь над моими попытками раздеться, сама помогла мне. Я уперся локтями в постель – голова кружилась и неумолимо тянула меня назад – но я все-таки увидел, как Габриэлла смотрит на меня. Нежность, испуг и жалость…
– Ашу-ур…
Не успел я и слова сказать, как она упала рядом с кроватью на колени, целуя мой разукрашенный шрамами живот. Мгновение я глядел на ее склоненный затылок, рассыпавшиеся по постели волосы. Потом, стремительно трезвея, резко, грубо оттолкнул ее голову.
