Милена Завойчинская - Магия книгоходцев
За нашими спинами кто-то шлепнулся на пол. М-да. Кариша не выдержала… Я в свое время тоже в обмороки падала, когда мы только начинали изучать некромантию. А потом ничего, втянулась. Живут же как-то патологоанатомы. Вскрывают трупики, описывают их. Да и медикам приходится в телах разбираться, тоже в моргах проводят много времени. Вот и я привыкла. А то, что тут трупы вставали и ходили… Ну-у-у, ко всему можно адаптироваться. Главное, ни в коем случае ничего не есть и не пить перед уроками Закариуса.
За стеной оказался склеп. Тела, завернутые в саваны, лежали на каменных полках вдоль стен.
— Ну? Кто первый? — потирая руки, спросил магистр.
— Я! — блаженно улыбаясь, отозвался Ривалис и сделал шаг вперед.
— Да неужели? Адепт Клайтон, вы меня приятно удивляете. Прошу!
Удивился не только Закариус, а мы все. Рив, находившийся под воздействием моей настойки, действовал так уверенно и спокойно, словно всю жизнь занимался только тем, что поднимал зомби. Трупик встал быстро, подчинялся беспрекословно и не разваливался на части. Это, кстати, тоже важно. Некоторые трупы были в таком состоянии, что их следовало сначала укрепить, чтобы конечности не растеряли.
Потом эльф упокоил своего зомби и повернулся к преподавателю.
— Браво, адепт. За эту часть вам твердая заслуженная пятерка. Надеюсь, курсовой вы меня также порадуете. Следующий!
Следующим пошел Карел.
— Кира, — подергала меня за рукав Кариша. — Дай пробку лизнуть.
— И мне! — шепотом поддержала ее Анасташа. А потом мой флакончик пошел по рукам.
Магистр Закариус был очень доволен. Впервые вся группа сделала все как надо: без паники и обмороков. Никто не истерил и не трясся как осиновый лист, никого не рвало, ничьи зомби не рассыпались и не бросались на хозяев, из-за плохой привязки.
После этого мы вернулись в зал с алтарем и поочередно вызывали духов из-за грани. Вот это я очень не любила. На спиритизме духи являлись бесплотными невидимыми тенями, считай, один голос. А вот на некромантии духи были хорошо видимыми, наглыми, сильными, их приходилось удерживать в пентаграмме, чтобы они не вырвались и не вселились в кого-нибудь. Хуже того, для их вызова нужна была кровь, угадайте — чья? Я пользовалась ритуальным кинжалом, подаренным мне на день рождения. И каждый раз у меня сердце обрывалось, когда приходилось делать надрез на ладони, чтобы накапать несколько капель на пентаграмму или просто напитать заклинание силой своей добровольно пролитой крови.
Я, человек из XXI века, хорошо знающий, что такое микробы и бациллы, психологически не могла относиться спокойно к тому, что приходилось наносить себе порезы нестерильным лезвием. Елки! Ну, там же микробы! Заработаешь так столбняк, и привет, зомби, я пополнила ваши ряды. У меня, конечно, еще действовала прививка от столбняка. В школе за нами в этом плане следили, и она являлась обязательной. Но кто знает, вдруг в магическом мире прививки перестают работать?
В общем, я свой ритуальный кинжал и ножны к нему тщательно чистила после каждого использования, а перед каждым занятием еще и протирала ядреной самогонкой, купленной специально для этих целей в трактире. Медицинский спирт тут отсутствовал как вид, но уж что есть. И утешала себя тем, что за время, пока я доходила от общежития до места проведения занятий по некромантии, много микробов и бацилл к лезвию прилипнуть не успевало. Еще и с собой носила флакончик с заживляющей спиртовой настойкой из лечебных трав. Дезинфекция — наше все! Одногруппники относились к этому, как к моим очередным заскокам, что, впрочем, не мешало им просить настойку после занятий для себя.
Еще запомнился экзамен по обращению с гримуарами. Мы все уже умели разбираться в наложенных на книги заклинаниях, умели их различать, понимали, какие из зачарованных книг не стоит трогать даже пальчиком, а какие можно брать и читать. Некоторые книги открывались сразу, но не показывали свое содержимое, пока не прочтешь соответствующее заклинание. Другие даже обложку не позволяли открыть. Третьи были хуже зверей: рычали, пыхали огнем, щелкали страницами как зубами. А были и такие, которые умели передвигаться. Вот последние были сущим кошмаром.
Представьте, лежит на столе толстый такой талмуд. Ты к нему протягиваешь свои загребущие ручки, а он подпрыгивает на невесть откуда взявшихся лапках, и начинает бегать. И хорошо еще, если от тебя. А то ведь может возомнить себя хищником, а тебя добычей, и тогда уже ты удираешь от этой заколдованной твари по всей комнате.
Нам такие показывали только издалека. Магистр Дорингор сказал, что ему жалко нас, дурачков, пускать на корм. Так что пока не научимся, как следует себя вести с подобными опасными вещами, чтобы не смели и близко подходить.
Вот как раз на экзамене и наступил сей знаменательный момент. Запускали нас по одному, чтобы не подглядывали друг за другом и не подсказывали. Хотя, как заявил выскочивший из кабинета встрепанный и взмыленный Мальдин, вовсе не поэтому. А потому, что магистру легче отбить у злобной магической хищной сущности одну жертву, чем сразу нескольких. Больше этот паразит ничего нам рассказывать не стал. Только мерзко хихикал, поправлял оторванный ворот рубашки и прятал за уши опаленные пряди волос.
Понятное дело, никто из нас не стремился идти туда первым. Учитывая, что предмет сдавали и жирафы и фэнтбои одновременно, то победила грубая сила. Парни буквально запихивали в аудиторию следующую, попискивающую от страха девчонку с ЖРФ. А на возмущенные вопли отвечали, что, если бы там были упыри или зомби, то они вошли бы первыми. А так, извиняйте, дамы — вперед. В конце концов, именно с книгами им в будущем и предстоит общаться. Аргументы были весомыми, возразить было вроде как и нечего, что не мешало девушкам давить на жалость, строить глазки, кокетничать и изображать из себя наивных влюбленных дур, нуждающихся в защитниках.
— Девушки, давайте мы вас с собой возьмем на некромантию? Сейчас мы уступим вам и войдем первыми, а потом вы нам поможете. Первыми войдете на кладбище, и пока упыри будут за вами бегать, мы в свою очередь станем бегать за упырями, — пробасил Карел.
Медвежоночек мой! За эти месяцы плотного общения со мной он растерял свои комплексы, перестал стесняться невысокого роста, больше не пытался шептать, а говорил в полный голос. Да и вообще, стал намного общительнее и открытее. Правда, так и не рассказывал ничего о себе. Ну да ничего, все равно я его расколю.
