Андрей Круз - Ветер над островами
– Часто бываешь здесь?
– Как получается, – пожала она плечами. – Хотела бы каждый день.
Лошади наши шли шагом, но при этом их приходилось придерживать. Казалось, что свежий ветерок придал им сил и сейчас им хотелось срочно этим воспользоваться, проскакать под уклон, по белой пыльной дороге, ведущей между камней и ярко-зеленых зарослей. Было много цветов, над которыми вились пчелы, а может и осы, черт его знает, а еще удивительно много стрекоз, разноцветных, с отливающими металлическим блеском хвостами и радужно сверкающими крыльями. Населения на этой стороне было меньше, достаточно крутой и каменистый склон не слишком подходил для земледелия, и на всем склоне, тянущемся на несколько километров вперед, до высокого скалистого мыса, можно было разглядеть всего несколько маленьких белых домиков.
– А кто здесь живет?
– Здесь караулка, вон она, – указала Аглая на один из таких домиков. – За этой стороной острова наблюдают, на случай чего, и так… бывший шкипер с «Альбатроса» вон в том доме живет, просто нравится ему здесь, тишину любит… еще пасека здесь, вон туда смотри, за вон той кучей акаций, видишь?
– Вижу.
– Ну… вот так вот, всех и назвала.
– А сейчас мы куда?
– А во-он туда, – вновь показала она рукой. – Там маленькая и очень хорошая бухточка, только песок, море и.. и все, пожалуй. Я там купаться люблю. Ты как?
– Насчет купаться? – уточнил я на всякий случай.
– Ага.
– С радостью.
Что мне нравилось в Аглае, наряду со всем остальным, что мне в ней тоже нравилось, всем этим бесконечным списком – она не стремилась к тому, чтобы я ее постоянно развлекал разговорами. А мне нравилось с ней просто молчать. Не зря говорится, что лучше всего поговорить с тем, с кем хорошо помолчать. Мы так и ехали рядом, бок о бок, лошади аккуратно ступали по каменистой дороге, и только этот стук нарушал почти невероятную, давящую на уши тишину. А дорога так и вела вниз, плавно и осторожно, и когда она уже почти что спустилась к самому морю, Аглая указала на едва заметную тропку, отходившую в сторону между кустами.
– Сюда, приехали.
Лошади, повинуясь команде, свернули в узкий проезд между густыми кустами, спугнув какую-то довольно крупную птицу, которая сначала побежала, а потом резко взлетела с хлопаньем крыльев, и полетела низко над кромкой берега, забирая в сторону суши. Наперегонки распевали сверчки, вода с шелестом накатывала на песок.
Бухточка действительно была… волшебная, пожалуй, иначе и не назовешь. При этом мелкая, каждый камешек, каждая песчинка на дне была видна.
– С этой стороны острова не купаются, здесь течение холодное, – сказал Аглая, спускаясь с седла и привязывая лошадь к стволу то ли низкого деревца, то ли высокого куста. – Вон там, дальше, котловина на дне. Оттуда холодную воду и вымывает. И гонит ее вон туда, прямо на юго-восток. А здесь мелко и вода немного застаивается, поэтому всегда тепло.
– А как насчет акул? – вроде как в шутку, но на самом деле вполне всерьез поинтересовался я.
– Их здесь не бывает почти, дальше один песок, рыбы с этой стороны мало, вот и их нет, – ответила Аглая, снимая с конской спины корзинку с обедом. – Подстилка у тебя?
Я оглянулся, убедился, что за седлом приторочено свернутое в трубку покрывало, кивнул, начал его отвязывать.
– Стели на песок, и сюда не поворачивайся, – категорически заявила она. – Мне переодеться надо.
Пока я выбирал место поудобней и расстилал одеяло, Аглая успела переодеться в купальник. Вполне такой нормальный, совсем не пуританского вида купальник белого цвета, разве что с такими короткими шортиками. В купальнике она мне еще больше понравилась. Она была именно такая, как я ее себе и представлял – сильная, гибкая, стройная, с гладкой загорелой кожей.
– Давай, переодевайся – и за мной, – сказала она, решительно направляясь к воде. – Вода чудесная должна быть.
– Мигом!
У меня переодевание заняло еще меньше времени. Чувствуя, как подошвы пружинят по горячему, даже обжигающему песку, я добежал до кромки воды и увидел, что Аглая поа еще вовсе не купается. Несмотря на воду теплую, ласкающую ноги, она входила в нее медленно, высоко поднимая колени и с каждым шагом все сильнее и сильнее втягивая живот. В общем, «рубила хвост по частям».
– А если с разбегу, разом? – спросил я.
– Не могу я разом! – сердито огрызнулась она. – Не мешай, зайду ведь в конце-концов… ой, холодно!
Понаблюдав некоторое время за мучениями, я аккуратно, чтобы не брызнуть, обошел погрузившуюся почти по пояс и втянувшую живот чуть не до позвоночника Аглаю, которая при этом еще и подняла руки над головой, чтобы, наверное, сохранить их сухими до последней секунды, и аккуратно отплыл подальше. Правда, при этом обнаружил, что мне здесь все равно примерно по грудь, не глубже.
– Давай затащу! – предложил я с безопасного расстояния.
– Даже думать не смей! – крикнула она. – Я тогда тебя сразу утоплю!
Ничего, зашла все же. Сначала почти по грудь, потом все же решилась и проплыла вперед, сделав несколько энергичных гребков и заодно оказавшись рядом со мной.
– Как тебе здесь?
Я огляделся. Пейзаж вызывал ощущение чего-то нереального, настолько он был красив. Понимаю, что она не про пейзаж спрашивает, для нее он все же почти обыденность, но для меня он шел в придачу к этой бухточке, теплой, нежной, прозрачной воде, маленьким рыбкам, суетящимся возле дна и почти неразличимым на его фоне.
– Прекрасно здесь, – сказал я, – хоть жить оставайся.
– Ну, здесь жить не так уж хорошо будет, – усмехнулась она. – В шторм от шума спать не смоешь и сыреть все будет, а так вон, строй себе дом на склоне – и живи. Не хочешь?
– Нет, – решительно ответил я. – Мне бы к тебе поближе поселиться.
– Да ладно, ты уже из седла не вываливаешься, доедешь, – засмеялась она. – Поплаваем?
Плавала она ловко и быстро, как-то по-мальчишески, хоть такому и странно было бы удивляться, все же островитянка. Мне показалось, что я устал быстрее чем она, хотя, вроде, сам в хорошей форме. Когда уже остановились и отдыхали, она сказала:
– Каждый раз, как сюда приезжаю, вот так, десять раз в каждую сторону, от того камня и до того, – показала она действительно тот маршрут, по которому мы сейчас гребли. – Жаль, что каждый день не получается.
Потом просто плескались в воде, я нырял, пытаясь гоняться за юркими рыбками, а Аглая пыталась лежать на воде, но без особого успеха – сразу начинали тонуть ноги. Когда выходили из воды, я взял ее за руку. Она немного напряглась, но не отдернула свою ладонь. Так и довел ее до нашего покрывала, где она руку забрала, мягко, но вполне решительно, с намеком..
