Галина Гончарова - Корни зла
И все же опоздали.
Маг выпрямлялся над телом лежащего в круге элвара. Я охватила всю картину одним взглядом. Пентаграмма, нарисованная кровью. В ней — обнаженный элвар. Символы — смерть, кровь, огонь, ярость, стихия. И те же символы пропечатались на груди элвара.
— …!!! — прошипел Тёрн за моей спиной.
Маг гаденько оскалился и взмахнул рукой.
«Кровавая плеть». Я парировала ее воздушным щитом — и ответила ледяным шаром. Маг тоже парировал — и ударил «черным прахом». Я отвела ядовитое облако в сторону — и выметнула из ладони несколько огненных птиц. Некромантию я знаю плохо. Но парировать смогу.
Тёрн, не теряя времени даром, ухватил одного из лежащих у входа элваров и закинул себе на загривок. Двух других сгреб, как тюки, — и поволок наверх. На палубу.
Маг тем временем развеял моих птиц — и ударил сам. Доски под моими ногами начали расходиться, как горячий пластилин. Не успей я подняться вверх на полметра — завязла бы мгновенно. Пришлось ударить звуковой волной, не опускаясь на пол. И это его достало. Мага снесло резонансом к дальней стене.
Я прыгнула следом.
Убивать людей нехорошо?!
Скажите это бедняге, превращенному в живую бомбу!!!
Из моей ладони вырос ледяной меч. Но ударить я не успела. Маг зашевелил пальцами, призывая кого-то. Варг! Мастер зверей! Кто бы еще укротил гидрану! И с уклоном в некромантию!
Хорошо, что я еще левитировала. Потому что прямо перед магом, из воздуха, проявились очертания огромной змеи. Я чуть было не наступила на нее.
Огромная гадина длиной с пожарный шланг приподняла голову и зашипела на меня. Пришлось израсходовать меч на нее и срочно растить следующий. Маг кое-как оклемался — и что-то процедил сквозь зубы, глядя на меня. Я сделала шаг вперед.
— Ёлка, в сторону!
Тёрн. Откуда он…
Я даже не успела додумать. Тело среагировало быстрее головы — и мимо меня просвистели кинжалы. Две пары. С двух рук.
Маг захрипел. Шипение оборвалось. Тёрн попал, куда и целился. Грудь. Горло. Живот. Глазница.
— Серебро?
— Посеребрение.
На него хватит. Чай, не нечисть.
— Что на палубе?
— Чисто. Отец уже на корабле. Возвращаемся.
Я поглядела на элвара в пентаграмме.
— А…
— Нет. Ты и сама знаешь, что он уже мертв. Тело взорвется через десять минут. Уходим.
Слова не разошлись с делом. Элвар схватил меня за руку и потащил наверх. Чуть скрипнула под ногами лестница.
— Два мага. А сколько их было у Лерона?
— Три… Вэшшш!!!
Три?! И где?! Застеснялся, что ли?!
Нет. Не застеснялся.
Два корабля были совсем рядом друг с другом. Я видела капитана. Боцмана. Вольена рядом с ними.
А в следующий миг увидела и мага. Молодой мальчишка. Совсем еще ребенок. Лет шестнадцать, не больше. Но именно такие мальчики опаснее всех остальных. Потому что не думают о своей жизни. Они все отдадут, чтобы достать врага — и сдохнуть, но сомкнув зубы у него на горле. Я сама была такой. Я знаю…
Он выскочил из-за шлюпки. И, даже не прицеливаясь, метнул в капитана нашего корабля… что?!
Ответ я получила сразу же.
Тёрн, одним движением оттолкнувшись от палубы, взлетел в воздух — и приземлился рядом с мальчишкой, снеся ему голову. Но было уже непоправимо поздно.
«Пепел боли».
Гадкое заклинание из области некромантии. Видимо, оно находилось на артефакте. И мальчишка его активировал. Потому что черное облачко разрасталось — и собиралось объять весь корабль. Я бросилась вперед.
Остановить!!!
Немедленно!!!
Я не успевала, никак не успевала…
На пути облака оказался Вольен.
Мужчина решительным движением вскинул руки — и в борьбу с пеплом вступила вода. Из моря взметнулись водяные столбы, обрушились, обхватили, словно стирая мерзость с лица земли…
Не всю.
До Вольена долетел лишь маленький кусочек. Если бы капитан и боцман не шарахнулись назад — накрыло бы троих. Так — одного. Но от этого же не легче.
«Пепел боли».
Проклятие, которое убивает практически мгновенно, но за несколько секунд жертва испытывает весь спектр мучений. Все, до чего дотронулось заклинание, просто превращается в пепел.
Я закричала, но было поздно. Непоправимо поздно.
Вольен осел на палубу. Кучкой пепла.
Тёрн схватил меня на руки — и рванулся вперед, на наш корабль.
Одним звериным прыжком перемахнул через борта и полоску воды между кораблями. И только там вздохнул.
— Успели. Скорее, уходим!!! Через пять минут все взорвется! Ёлка, щит!!!
Я всхлипнула. Тёрн что есть силы тряхнул меня за плечи.
— Одного погибшего достаточно!!! Щит!!!
И я повиновалась. Энергии, оставшейся в накопителях, хватило.
Над пиратским кораблем взвился столб пламени. В лица нам ударило теплым воздухом. И больше — ничем. Я — боевой маг. Я справлюсь со своими обязанностями.
Я не смогла защитить Вольена…
— И никто бы не смог. Тебе было бы легче, если бы на его месте оказалась ты?!
Не было бы. И все равно больно.
Надо будет обязательно прочитать его книгу.
* * *Оставшиеся три дня плавания прошли более чем спокойно. Элиза рыдала в три ручья. Элиссиана ее утешала. Команда грустила — Вольена любили. А Тёрн и я не отходили от элваров.
Трое мужчин были ужасно истощены, до состояния наглядных пособий по элварскому скелету. У всех троих обрубили крылья. Я ужаснулась увиденному, но Тёрн успокоил. Мол, само отрастет… лет за пятьдесят. Надо только хорошо питаться и побольше мясного в еде. Но это уж Аманда супругу обеспечит.
К тому же наблюдалось магическое истощение — на элваров на всякий случай нацепили ошейники, блокирующие магию. А элвары хоть и не маги, но должны подпитываться от магического эфира. Но маг, видимо, предпочитал диетическое питание для зверушки.
Ладно. Вылечим.
Только вот… не лекарь я. Никаким боком не лекарь!
Поэтому пришлось сидеть с ними и день и ночь. С одним бы провозилась неделю. С тремя — возилась все время, пока плыли до берега. А там нас уже встретили.
Жених Элизы оказался милым парнем лет тридцати. Не блондин, нет. Каштановые волосы, серые глаза, умное решительное лицо… и что он нашел в этой дуре?
Или просто чем умнее мужчина, тем дурее должна быть женщина? Во имя единства противоположностей? А зря… очень зря. Если хочешь умных детей — найди для них умную мать. А иначе — никак. Но читать лекции по практике семейной жизни я не собираюсь. Перебьются.
— И правильно, — подошедший элвар обнял меня за плечи. — Утешься тем, что умная мать будет у наших детей.
