Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание
Я оторопела, испуганно глядя на капитана. Потрясла сейр, прошипела нервно:
— Бракованный навигатор, программа сбилась, одну секунду.
Изменила параметры, включила на повтор последней фразы.
Глас божий выдал:
— Кипец полный, говорю же вам, о блаженные!
— Твою мать! — Я с раздражением потрясла устройством, влезла в систему, вновь ввела параметры. — Счас, кэп, минутку, и он продолжит.
Сейр щелкнул, после выдал:
— Кипец, я сказал! Помолимся, дети мои!
Был бы это обычный сейр — разбила бы ко всем нестабильным атомам! А так только сжала, старательно стараясь не ругаться вслух. И стыдно было до ужаса. После виновато посмотрела на капитана.
Тот молча, сурово и зло глядел на меня, а челюсти сжал так, что казалось, сейчас зубы начнут крошиться. А зубы Аравана, так что мне их было жаль.
— Хотела как лучше, получилось как… всегда, — пробормотала я, даже не зная, как ему сказать. Решила всю правду и без прикрас: — Вы погибли триста пятьдесят лет назад. Я не богиня, я Киран МакВаррас, жительница данной планеты, я не умею возвращать прошлое, только видеть, и то редко, да если честно, вчерашний случай был единичным за всю мою жизнь. И я…
— Достаточно, — перебил меня капитан.
И вот мне его тон сразу не понравился, потому что я знала, сейчас прозвучит то, что не понравится мне еще больше. И оно прозвучало:
— Ты и твоя мать не просто «жительницы данной планеты», и не смей больше мне лгать!
Кипец.
— И если ты не в состоянии сделать требуемое, это сделает твоя мать.
Кипец полный.
— И это тело я забираю по праву сильнейшего. Скажи второму, — кивок в сторону жалко мнущейся тени в углу, — чтобы не смел ко мне приближаться — уничтожу!
Кипец полный и основательный!
Говоря откровенно, пока капитан практически волоком тащил меня обратно в то помещение, где мама провела ритуал, у меня была паника. Вот такая конкретная и основательная паника, потому что одно дело — реальный противник и совсем другое — обалдевший от наглости и уверенный в своей правоте дух.
Но, как оказалось, переживала я совершенно напрасно!
Потому что когда мы пришли, мама зевнула, сладко потянулась и, даже не глядя на капитана, поинтересовалась:
— И как нас зовут?
Оторопевший от подобного вопроса кэп четко ответил:
— Виэрдан Иллоэр.
Мама зевнула снова, села в спальнике, с некоторым осуждением глянула на перепуганную меня, затем обворожительно улыбнулась капитану и промурлыкала почти:
— Рада приветствовать вас на Иристане, капитан Иллоэр. Как вы себя чувствуете?
Некоторое молчание, затем мрачное:
— Отвратительно.
— Понимаю.
Мамуля поднялась, потянулась снова, разминая затекшие мышцы, после, нагнувшись, обулась, достав влажную салфетку, вытерла лицо и руки, после сделала нечто — указала капитану жестом на кровать, где провел ночь Араван. А когда тот остался стоять, улыбнулась и сказала:
— Вы же не заставите слабую женщину работать стоя после столь напряженной ночи, капитан Иллоэр? Присаживайтесь, мне нужно завершить татуировку, чтобы вы всегда могли найти свое тело.
Кэп не шевельнулся и меня не отпустил.
Мама кивнула с улыбкой, затем достала из кармана тряпочку с точно таким же рисунком, как на том лоскутке ткани, с которым вчера тень приманивала, растянула и показала:
— Сравните с татуировкой на плече, и вы поймете, что не хватает завершающего штриха, а без него ваша связь с телом будет неполной.
Она произнесла это совершенно спокойно и с самой обворожительной улыбкой, но… Но проделывала мамуля совершенно иное — она плавно, завораживающе плавно покачивала рисунок, и… кэп растерял все свое возражательное настроение. Он отпустил меня и как завороженный направился к мамуле, а та, мягко отступая, вела его к кровати. Довела, усадила и прошипела:
— Кира!
Я рванула к ней, и мама передала мне ткань, собственно, что делать, я уже сообразила. И пока мамуля, достав свой инструментарий, дорабатывала татуировку, я плавно водила тряпицей перед лицом Аравана…
А потом мама сказала:
— Все. — И спросила: — Сынок, ты как?
— Нормально, мам, — глухо ответил Араван, закрывая глаза. — Но этот внутри бесится, что мне делать?
— Право сильнейшего, Ар, ты сильнее, скажи ему об этом, — посоветовала мама, осторожно дуя на воспалившуюся после нанесения татуировки кожу.
Но братик скривился, после зашипел, словно от боли, и хрипло произнес:
— Он не признает мою силу, он сопротивляется!
Мама напряглась, более того — нервно прикусила губу.
И тогда я неожиданно выдохнула:
— Скажи ему, что тот шейс, что погубил его корабль, несомненно, придет за тобой, и он сможет отомстить.
И Араван расслабился. Причем расслабился в тот же миг, а затем из него медленно выплыла тень капитана, все такая же странная — с синими глазами. И она висела над нами троими, переводя взгляд с меня на маму, а затем произнесла:
«Вы обманули!»
— Я мать, — спокойно ответила мамуля, — вы тот, кто вмешался в ритуал по своей воле и вселился в моего сына по своему желанию, я вас не звала, так что мои действия справедливы.
Тень оскалилась.
— И я сказала правду, — вставила я, — шейс, погубивший ваш корабль, вселился в моего отца, и он хочет мстить, значит, придет за Араваном.
Несколько секунд тень молча висела без движения, затем прошипела:
«Я встречу».
Мама улыбнулась и сказала:
— Если угроза минует или вы уничтожите шейса, я отпущу вас, слово воина.
«Ты женщинассс!» — прошипел кэп.
— Я воин, — совершенно спокойно возразила мамочка. — А теперь мне нужна ваша помощь, либо же я обращусь к Лейсу.
Кэп промолчал, и та несчастная тень, которую выгнали, мгновенно подплыла к мамочке, готовая слушать. Мама кивнула ей и достала сейр. Едва включила, на нем сначала пунктиром, после в режиме съемки отразился путь к тому полуразрушенному храму, в котором мы оставили запасную тариге.
— Выведи Аравана, — приказала мама. — Мы уведем патрули за собой, начнем ровно в десять. Ровно! В десять ноль две Араван должен покинуть храм на максимальной скорости.
«Там клан Таргар, Киара», — напомнила левая тень.
— Лейс, ты справишься, — заверила тень мамуля. — К тому же с вами будет капитан Иллоэр, — выразительный взгляд на синеглазую тень и такое со смыслом, — который отчетливо понимает, что, если погибнет его тар-эн, он вернется в тот кошмар, в котором провел последние триста пятьдесят лет.
Откровенно говоря, на мой взгляд, это было жестоко. Но мама продолжила, все так же глядя на капитана:
