Стратегическое промедление (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Пробуйте, — кое-как прохрипел чародей, остро жалея от отсутствия фляжки, которой можно было бы прополоскать рот. В нормальном состоянии он бы воды для умывания наколдовал даже посреди пустыни, да и не посмел бы организм целителя четвертого ранга бунтовать, покуда не окажется как минимум одной ногой в могиле, но сейчас чародей стал абсолютно обычным человеком с теми их мелкими проблемами, от которых уже успел малость отвыкнуть. — А тут, что, вообще никого нет?

— Ну, вообще есть, но они…Да в общем, вот, смотрите сами, — Олега осторожно подняли на ручки и понесли, позволяя сполна оценить внутреннее убранство тюрьмы для архимагов.

Круглая площадка, на которую сейчас из внутреннего двора крепости пробили идущую под углом шахту, открывала вид на десять камер. Не слишком больших, хотя капитанская каюта чародея на «Тигрице» и была размерами побольше, но зато обставленных с некой претензией на роскошь. Кресла, картины, книжные шкафы, кровати, даже несколько передвижных ширм которому можно было бы отгородиться от внешнего мира…По меркам его родного мира подобное жилье вполне потянуло бы на приличную квартирку, если бы не решетка вместо входной двери. И данный этаж оказался все-таки не совсем пустым. В двух крайних слева камерах у решеток высились две груда пепла и одежды, местами все еще сохраняющая человекоподобные очертания. Одна развалилась полностью, лишь ноги в брюках и ботинках не особо изменились, а вот у второй, при жизни носившей одну лишь юбку, сплетенную из тростника, от конечностей почти ничего не осталось, но зато спина до сих пор стояла прямо и держала голову, где нос и уши удерживались на своих местах благодаря краскам на ритуальных узорах, покрывающих собою голову почти целиком. Третий обитатель самого нижнего яруса тюрьмы, правда, вполне неплохо себя чувствовал. Ну, с поправкой на парочку десантников, прижавших его к стенке в двух шагах от Олега. Это оказался тощий и горбатый индус средних лет, головой едва достающий до груди чародея, да вдобавок с лицом, довольно обильно усыпанным уже совсем не юношескими прыщами. В качестве одежды он носил какую-то невзрачную серую хламиду и большой металлический ошейник, тяжелый даже на вид, а в двух шагах от его босых ног опрокинулась на каменный пол тележка с книгами и газетами.

— Похоже, англичане законопатили в свою элитную тюрьму парочку каких-то весьма могущественных вампиров, несмотря на то, что кровососы с британцами сейчас вообще-то союзники.. — Заметил кто-то из подчиненных Олега, оперативно начиная соскребать в непонятно откуда взявшийся мешочек остатки высшей нежити, которые в зависимости от возраста кровососов могли быть дорогими, очень дорогими или неприлично дорогими. Ведь в тюрьме для архимагов кого попало держать не будут, а значит, данное сырье для алхимии или артефакторики имело все шансы оказаться продуктом воистину легендарного качества и соответствующей стоимости. — Впрочем, узники вполне могли сидеть тут и век, и два, и даже больше…Вампиры от возраста не портятся, если кормить не забывать.

— А почему кровососы тогда от действия местного негатора не дохли, если сейчас вдруг осыпались пеплом? — Придирчиво уточнил один из тех бойцов, кто прижимал к стене библиотекаря.

— Да откуда мне знать?! Может их от него камеры защищали частично, тут же по идее много пленников, кто живет уже в разы дольше, чем людям положено. — Неуверенно пожал плечами его коллега. — А может та вспышка, после которой волшебство отрубило, еще и каким-то аналогом экзорцизма была…Шеф, что будем делать с этим библиотекарем? Как обычно?

-Угу, — подтвердил Олег, пытаясь понять, куда из тюрьмы делся Манидера Садхир и почему шпион об этом ничего не знает, иначе бы обязательно отменил операцию. Возможно, его куда-то тайно перевели за день или два перед нападением? Или же короля йогов в в Алом Лотосе никогда и не сидело…Только какая-нибудь хитрая проекция, которую развеяло ударом антимагии. Арун Калидас вполне себе успешно работает верховным жрецом без непосредственного присутствия, а чем хуже его давний противник и оппонент? Вполне мог послать сдаваться вместо себя свою копию…Хотя британцы ведь не тупые такой обман они бы раскрыли…Но обман ведь мог быть не тупым, а очень хитрым, терпящим все кроме прямого уничтожения…Или же король йогов банально договорился с королевой английской и сейчас заседает где-нибудь в британской палате лордов, взяв себе новое имя и лицо.

Напряженные мыслительные усилия вылились в новый приступ дурноты и попытки выплюнуть из желудка то, что в этом желудке давно уже отсутствовали, после чего терзающая Олега душевная боль усилилась еще больше, и в итоге ему опять стало дурно, вплоть до обморока…Чародею казалось, что после одного приступа он лишь на секундочку прикрыл глаза, но когда разлепить ставшие неожиданно тяжелыми все-таки получилось, то вокруг неожиданно обнаружилась ставшая ему почти родной капитанская каюта. И куча незнакомого народа. Ну, почти незнакомого. Русалка, стоящая у окна на своем хвосте и с большим интересом выглядывающая наружу, вроде была той же самой, которую он освободил. Да и сидящего на краешке кровати горбатого тюремного библиотекаря, вращающего в руках банку с какими-то консервами, сложно было с кем-то перепутать.

— Уже проснулись, сударь? — Обратился к чародею этот мужчина. — Знаете, а когда ваш подчиненный сказал: «как обычно», я ожидал удара клинком или, если повезет, пули в голову… А вместо этого меня забросили на плечо как мешок с картошкой, притащили сюда, осмотрели на предмет ран, накормили и пообещали содрать ошейник сразу же, как только немного успокоится весь этот бардак…

— Ну, как обычно и есть, — вяло ответил чародей, смежая веки обратно и очень стараясь не уснуть. — Я всегда стараюсь освободить рабов…Сколько могу…

— Оно и видно, — хмыкнул библиотекарь, отправляя в рот порцию консервированной тушенки. — Ваши люди вместо того, чтобы брать в плен выживших англичан, за которых можно было бы получить выкуп, сгребли на корабль чуть ли не весь обслуживающий персонал тюрьмы…Оставили только тех, кто сопротивлялся или пытался убежать.

— Не, ну если не хотят идти с нами, то пусть остаются. Может у них тут семья, планы, свое собственное жилье наконец…— Олег задумался, пытаясь понять, что с ним не так. Что-то странное с чародеем определенно было, но вот что? — А пленники…Да черт с ним, с выкупом. Люди важнее.

— Необычная точка зрения, — качнул головой библиотекарь. — Редкая…Кстати, ничего, что я у вас на кровати сижу?

— Да пофиг, — абсолютно честно признался Олег, который валялся на той же кровати в трофейных доспехах, покрытых кровью, грязью и куда более неприятными субстанциями, о которых даже и думать не хотелось. После подобного все равно бы пришлось устраивать большую стирку, возможно дополненную капелькой магии. — Учитывая всех рабов и всех освобожденных пленников, на корабле же, наверное, и плюнуть некуда…Так что сидите, все равно свободных мест нет и не предвидится…Как там ситуация снаружи?

— Мы по-прежнему в крепости, в ворота долбят тараном, — пожал плечами горбун, который мог смотреться красавчиком разве только на фоне легендарного Квазимодо, у которого вдобавок к такому же уродству еще и лицо основательно перекорежило. — Но так их не выбить, ворота у Алого Лотоса и без магии прочные.

— Да, пожалуй, — Олег попытался запустить диагностические чары, дабы оценить ущерб своему организму, но не смог. — Тараном туда лупить можно долго, но вот если они подкатят пушки…

— Не успеют, — заверил его тюремный библиотекарь. — Размещенная а астрале печать, которая заблокировала на этой территории магические потоки, сломается раньше. Минут через десять, ну максимум пятнадцать.

— Да? — Удивился Олег такой убежденности своего собеседника. — Точно? А вы в этом разбираетесь?

— Нет, ну я в Алом Лотосе вообще-то не просто книги и газеты по камерам особо уважаемых узников разносил, — хмыкнул горбун, а Олег наконец-то сообразил, что не так. Во-первых, они с ним разговаривали на чистом русском языке. Во-вторых, он был слишком разговорчивым, хотя обычно даже в общении с женой старался следить за словами. И, в-третьих, чувствовал себя прекрасно! Никакой слабости, никакой боли, никакой дурноты. — Меня по праву считали самым образованным и эрудированным обитателем её нижних этажей…Жаль, на верхние почти не получалось выбираться. А общение с одними и теми же собеседниками в течении пары столетий, увы, может сильно приесться…