Мерзкая семерка - Джонстон Кэмерон
Остатки пиратов Верены Авилданской и резерв ополчения под командованием Лоримера Фелле отошли в город, где начались жестокие схватки за каждую улицу. Знание местности на короткое время дало им преимущество. Черной Герран нигде не было видно, но это не особо заботило орка.
Битва людей почти закончилась, но Амогг не сдавалась. Ее ждала почетная смерть. К ней ковылял гигант с золотым огнем, в его глазах пылала огненная буря, а меч горел адской магией. Истинное тело принца Сокола мелькало темным силуэтом внутри сияния. А раз его можно увидеть, то можно и убить.
Помимо огромного орка, еще дрались Рыжая Пенни и остатки женского отряда, многие по горло в крови, их теснили лучше подготовленные и лучше вооруженные солдаты. Выжила лишь четверть отряда, и не было ни одной без ранений.
Амогг Хадакк толкнула солдата, сломала ему шею и запустила его шлем в воздух, а потом широко замахнулась топором и повалила троих на спину. Она переводила взгляд с принца Сокола на частокол и неказистые ступени, спускающиеся в грязь. Она подняла топор предков и оценила свои шансы.
– Отступайте в город, – велела она Рыжей Пенни. – Найди вампира. Он хорошо дерется и теперь будет вашим командиром. Может быть, ты выживешь.
Потрепанное копье Рыжей Пенни с лязгом ударилось о щит. Взметнулся меч, и острие копья отломилось, повиснув на кусочке древесины. Девушка бросила копье и подхватила с земли меч имперского солдата.
– Нет, я буду сражаться вместе с тобой.
Амогг покачала головой и растоптала солдата.
– Иди, Рыжая Пенни, друг орка. Дерись потом или быстро умрешь здесь. Я даю приказ.
Пенни поморщилась и отпрыгнула, когда к ее бедру скользнул клинок.
– А ты?
Амогг усмехнулась, обнажив унизанные кольцами бивни, ее кожа вспыхнула ярко-алым.
– Я докажу, что Амогг – самая сильная. Заставлю принца птицы и большой горящей Богини пожалеть, что Вундак бесславно погибла. Топор предков голоден.
Амогг подняла оружие и заревела. Солдаты Империи света съежились и замерли, уж больно грозным был могучий топор старого орка. Тарнбрукское ополчение воспользовалось шансом убежать в укрытие. Амогг не презирала их за это – они всего лишь люди. Один храбрый и проворный вражеский солдат попытался проскользнуть мимо, но она схватила его за голову одной рукой. Шлем и череп треснули в ее хватке, и она швырнула труп обратно его клану.
На Амогг двинулся золотой силуэт принца Сокола, он уже не был ужасающим, похожим на гору воплощением Богини, а всего-навсего огромной фигурой, бушующей в священной ярости. Он растоптал оборонительный ров и колья, а потом с легкостью снес участок частокола, на строительство которого ушло несколько недель.
Амогг смотрела, как пламя сжигает людей, как сухую солому, но эти хлюпики сделаны из дерьма и палок. В Амогг Хадакк течет кровь Гардрама, она рождена для сражений и славы. Пока пехота нерешительно топталась на месте, ее обстреливали имперские лучники. Амогг ничего не предпринимала, дав им последний шанс ее уложить. Повсюду сыпались стрелы. Одна с лязгом отскочила от топора. Другая пощекотала живот. Амогг выдернула ее, как выдернул бы шип человек, и отбросила прочь.
– Теперь ты моя, злобная зверюга, – прогремел поборник Светлейшей, приблизившись к Амогг.
Амогг засмеялась:
– Нет, это ты мой!
Она бегом поднялась по ступеням на вершину частокола и прыгнула, крепкие мускулы старого орка перенесли ее прямо на принца Сокола. С поднятым наготове топором она устремилась на его реальное тело, запертое в божественной оболочке.
Гигант потрясенно вытаращил глаза, сверкающие грозовыми молниями.
– Амогг Хадакк – самая сильная! – проревела она, врезав ему топором.
Фигура из божественного огня устояла против натиска металла, но Амогг была вождем племени Хадакк и знала, что великий бог Гардрам наблюдает за схваткой. Она налегла на топор всем телом, всаживая клинок глубже.
Ее охватило пламя, пожирая плоть, сжигая кожу, жир и мышцы. Боль была безумная, но и слава ей под стать. Прежде чем сварились ее глаза, она увидела, как мощный топор достиг цели. Гардрам с ней! Шлем и лоб принца Сокола раскололись, и топор вошел в мозг. Далеко разнесутся сказания о богах и людях-магах, которых победила Амогг.
Она – самый могучий воин из всех…
Ополченцы перелезли через баррикады из телег, столов и бочек, наполненных землей, и заняли позиции. Рыжая Пенни обернулась, чтобы посмотреть на последнюю битву Амогг Хадакк, и ее сердце заколотилось от дикой радости при виде последнего удара топора. Она прикрыла глаза, потому что огненная фигура Светлейшей взорвалась, испепелив остатки Амогг и все вокруг в радиусе пятидесяти шагов.
Со смесью восхищения, печали и отчаянной надежды Пенни привалилась к стене.
Принц Сокол упал на пепел своих солдат, его доспехи почернели и развалились, а череп раскололся пополам, из жуткой раны, пульсируя, выплескивалось серо-розовое месиво.
Рыжая Пении пригнулась, когда что-то врезалось в стену рядом с ее головой. Раскаленный топор со свистом воткнулся в камень – взрывом подкинуло огромное оружие Амогг Хадакк.
Топор быстро остыл, и она схватила его и выдернула, уставившись на почерневшую, но по-прежнему острую сталь, которая казалась на удивление легкой и так хорошо легла в руку. И тут ее сознания коснулась какая-то нечеловеческая сущность и посчитала ее… приемлемой. Внутри ее головы загрохотали боевые барабаны и затрубили горны, а когда она на пробу взмахнула огромным оружием, все тело наполнилось кровожадной яростью.
– Убьем сволочей! – взревела она и встала на позицию, не обращая внимания на изумленные взгляды ополченцев – как ловко она орудует мощным орочьим топором в тощих человеческих руках.
По оставшимся имперским войскам прокатилась рябь потрясения. Посвященные рыцари и солдаты остановились при виде немыслимого зрелища: воплощение Светлейшей пал от руки примитивного орка. Орка! Низшей расы. Это не укладывалось у них в голове. К поверженному телу их повелителя приблизился инквизитор, неуверенно откинул латной перчаткой кусок металла с его черепа, а вместе с ним с хлюпаньем оторвалась часть кости с мозгами.
Глаза принца Сокола распахнулись. Из смертельной раны в его голове полился золотой свет.
– Меня… меня нельзя убить. Да… Невозможно. Невозможно. Она всегда со мной. Всегда… Мы этого добились.
Он поднялся на трясущиеся ноги. По всему полю битвы солдаты благоговейно опустились на колени. Они стали свидетелями чуда!
– Почитайте нас не словами, а мечами! – воскликнул принц, пытаясь найти свой клинок, но в результате поднял из дымящейся грязи скромный солдатский меч.
– За Богиню!
Его солдаты преисполнились праведного рвения и побежали к городу, как поток стали и ярости, жаждущий крови. Сверкали молнии – это посвященные рыцари с помощью божественной силы перенеслись мимо наспех сооруженных баррикад, за которыми засели отчаявшиеся горожане.
– Они идут! – выкрикнула Рыжая Пенни со звериным оскалом, подняв орочий топор. Ноги и плечи у нее болели от напряжения битвы, а руки стали скользкими от собственной крови – на ее предплечье зияла огромная рана. Но ей было плевать.
– Амогг раскроила уроду череп, надо завершить дело!
Улица Бондарей была перегорожена потрепанной горсткой пиратов и женским отрядом ополченцев, но они стойко держались перед надвигающимся стальным приливом. Бежать им было некуда – с севера шла еще одна армия, о чем они отчаянно пытались не думать.
Пенни знала, что инквизиторы сейчас в тылу, где-то в центре города, но у нее не было времени об этом размышлять, прежде чем солдаты обрушились на баррикаду, карабкаясь по ней и вытаскивая из нее разные предметы. Все мысли растворились в безумии битвы.
Рыжая Пенни крушила и резала, топор Амогг отсекал руки и головы. Она сдерживала натиск врага. Никто не мог ее побороть, хотя она была всего лишь смертной женщиной.
Белошвейка справа от нее закричала от раны в живот. Слева лицо ополченки рассекли мечом, и та упала навзничь, пытаясь удержать половину на месте. Деревянных и кожаных доспехов, ржавых кольчуг и шлемов из кастрюль было недостаточно для защиты. Ополчения и горожан было недостаточно для обороны. Они были всего-навсего пахарями и пастухами, пряхами и мастеровыми, а не воинами. Остатки авилданских пиратов были более крепкими, но их было прискорбно мало. Всех ожидала скорая гибель.
