Не своя война (СИ) - Морох Ольга

— Да, — было видно, как Роштар сжал зубы, как заиграли желваки под кожей. — Мы же выстоим, да? Как в прошлый раз?

— Да, — Ллойву скользнул в сторону, увлекая за собой и сестру, и Вайзе не сразу понял, что на них несётся конница. Земля загудела, а из молочной пелены на защитников полился дождь из стрел.

— В укрытие! — Дженве сделал одно движение ладонью, словно поднял что-то, и вдоль всей линии обороны поднялся вал переработанной породы, закрывая основные силы от удара.

Дальше случился ад. На позиции налетела как призрак, конница. Но здесь их встретили Ллойву с Мильен, земля взбунтовалась под копытами коней, встопорщилась иглами породы, подламывая животным ноги и опрокидывая седоков, а там их спешили добить шедшие в атаку страты. Гомон, предсмертное ржание коней, свист запускаемых снарядов, огонь, запах палёной кожи, крови и вкус земли на губах. Утро из тревожного превратилось в чудовищную бойню. Ливень из стрел и облитые маслом, горящие снаряды вносили в этот ад свою лепту. И когда казалось, что атака отбита, на подходах показалась тяжёлая конница. В небо взлетели белые стяги с алой лилией.

— Это что ещё за дрянь? — но ответить было некому, узкий перешеек между заветной целью и долиной в седых одеждах мелкого просяника затопило кровью и телами. Людь лезла, как одержимая, а эллоты стояли насмерть.

— Пора, — услышал Ллойву рядом. Это Бес, что ему нужно? Ответить некогда, людь давила числом, заставляя отступать, а Дженве был далеко. Вот меч опустился по касательной на плечо, кровь обильно выступила, пропитывая тунику. — Разыграем спектакль? Сделай, что должен…

В небе с хлопком раскрылись два чёрных крыла. Все, осаждающие и осаждённые издали вздох ужаса. А чудовище с пылающим в пасти пламенем поднялось к небу и спикировало вниз, поливая огнём всех, кто не смог убежать.

— Что ты творишь? — выдохнул Ллойву. Бес сжигал всех подряд, подбираясь к рдеющим над бронированной конницей стягам.

— Меоке! Меоке здесь! — крик справа, кажется это Мильен, но Ллойву не обратил внимания. Отбросил от себя очередного противника и начал прорубать себе дорогу туда, где рыцари схлестнулись с демоном. Не обратил внимания Ллойву и на потемневшее над долиной небо, ни на поднявшиеся валы океанических вод, ни на обратившихся в бегство перед взбунтовавшейся стихией людей.

«Убей» — прогрохотало в голове, — «Ну же, ударь!»

— Ты безумец! — бессильно выдохнул Ллойву, ни к чему не способный сейчас, только лишь стоять и смотреть, сжимая в здоровой руке глефу, как чёрный, сверкающий эбонитовой шкурой дракон пикирует на людей, уничтожая их десятками, сжигает пламенем, сносит мощными взмахами крыльев. — Остановись! Разве ты хотел этого?

— Ллойву! — донеслось далёкое и родное, — Ловкач!

«Убей, ты же хотел это сделать!» — очередное пике, и снова вал раскалённого воздуха с запахом палёной плоти сбивает с ног, а со спины встали в оборону асатры. Людь не пройдёт. Она погибнет вся здесь в этой долине, сожжённая, раздавленная. Если не от дыхания дракона, то от стихии, призванной на помощь иллоями точно. Звуки боевого рога протрубили отступление.

— Остановись! — удар, нанесённый силой Искры пришёлся по крылу, и дракон сбился с траектории, пропахав крылом землю, поднялся снова. — Глупец!

На ещё один удар не хватит сил. Демона не одолеть, погибнут все. Как он и обещал. Но из-за спины по дракону прилетел ещё удар, и ещё, сбивая его на землю. Асатры вступили в схватку с драконом, невольно спасая бегущую людскую армию. Людь отступила и теперь поливала демона огнём из катапульт, но безнадёжно промахиваясь. Рыцари, понеся потери сплотились возле своего командира, и теперь лишь наблюдали за поединком.

— Зачем? — в груди взрывалось от нагрузки сердце, рвалось на части от неизбежного, — а… как же… Мара?

«УБЕЙ». И дракон зашёл в очередной вираж, поливая огнём уже оборонительные укрепления эллотов. Удары один за другим пробивали брешь в шкуре, что прорывалась огнём, но сразу затягивалась.

— Нет, — Ллойву бессильно опёрся на глефу. Силы оставили совсем, благо никому не было до него дела. Теперь никому нет дела и до новой земли, теперь все сосредоточены на новой опасности. Какая ирония. — Остановись…

— Ловкач! — услышал Ллойву словно сквозь толстый слой земли. Это Дженве, — убью-у-у-у! — и крик многократно умножаясь заметался в сознании. Ллойву только мог слышать, как ревела вокруг земля, изрытая горящими снарядами, как завывал и бился ветер, грохотала падающая вода. Асатры взялись за дело всерьёз. К счастью, без него.

— Ловкач! — кто-то схватил его за плечи, не давая упасть. Это Дженве? — Как ты?

— Плохо, — словно кто-то наложил тугую повязку на грудь. Дышать невозможно. — Всё плохо, Джев…

— Его одолели! Ты слышишь? — очень плохо слышно. Словно Дженве очень далеко. Дальше, чем хотелось бы. — Мы его одолели!

Как, как это случилось? Зачем? Со всех сторон сжимает палящий, жаркий Окто, не даёт вдохнуть. Снова пустыня, но на этот раз в руке верная глефа, он не безоружен вопреки обыкновению. И готов.

— Я приму этот бой вместе с тобой, — услышал Ллойву справа. Повернул голову. Бес. Разве его не убили только что? Там, в земле людей?

— У меня хватит сил помочь тебе в этой схватке, — ответил Бес на невысказанный вопрос. — А потом я уйду.

— Зачем? — Жар становился нестерпимым, — что за представление ты там устроил?

— Я сделал всё, чтобы ты мог создать свой новый мир, Ллойву Изольтар Найова Лир, — Бес достал свои клинки, — Мышке не нужна демоническая сила, ей нужен нормальный человеческий мир. Ты ей его дашь…

— Меня скоро не станет… — Ллойву взглянул на наливающееся огнём небо. Сейчас Окто возьмёт то, зачем пришёл сюда и ничего не останется.

— Эту проблему мы решим… — и Бес бесстрашно пошёл вперёд, — не отставай, благородный асатр дома Лир! Это твоя главная схватка.

Можно ли сражаться со сгустком сознаний обычным клинком? Этот вопрос Ллойву оставил без ответа. Он лишь понимал, что на лезвии глефы из чёрного латарового сплава сконцентрировалась вся сила его Искры, той, что Окто безрезультатно желал поглотить, и сейчас, получив возможность, бросился на жертву с новой силой. Сотни сознаний кружили вокруг, сплелись в единую сеть, пытаясь дотянуться до него.

«Наше!»

— Не позволяй ему вырваться наружу… — услышал Ллойву, — он не остановится!

«Наше!»

— Не позволю, — глефа танцевала в руках, обрубая тонкие щупальца, тянущиеся к последней Искре в этой вселенной.

— Я здесь! — Бес оказался вне палящего круга и со всей силы вогнал клинки в невесомое тело призрачного модуля. От крика сотен голосов заложило уши и показалось, что во рту появился вкус крови.

«Предатель!» — тонкие нити-руки потянулись с удвоенной силой. Снова удар, и сама вселенная закричала от боли, лишая ориентации в пространстве.

«На-а-а-ашее-е-е-е» — высокая нота заложила уши, глефа выпала из руки и сразу нити впились в тело, заставляя опуститься на колени.

— Соберись…

Вот она, глефа, лежит, пальцы чувствуют протёртую кожу рукояти, в скольких битвах он побывал с ней? Не счесть. Неужели проиграет последнюю? Пальцы сжались в кулак. Один взмах, и разрубленные нити истекая чистой энергией отпрянули от своей жертвы. Снова крик, взрывающий всё изнутри, проникающий в самую суть, опустошающий, выскребающий все желания дочиста. Удар, и хватка ослабла. Ллойву понял, что обрёл способность слышать, видеть и чувствовать. Над ним теперь возвышался лишь Бес с горящими первородным огнём глазами. Демон из преисподней.

— Теперь ты свободен…. живи…

Живи.

— Господин Лир, господин Лир, — посетовал слева знакомый голос. Валлар. Какой выматывающий сон. Кажется, у него случился удар в Окторуме. И отдых не принёс облегчения. Надо будет сказать отцу, что Окто желает стать свободным. Эта мысль была последней прежде, чем его свалил удар. Теперь задача выйти из госпиталя. Ллойву открыл воспалённые глаза. Что произошло? Всё тело ломит, а плечо болит так, словно он ударился им при падении.