Ксения Чайкова - Теневые игры
Зато трава здесь росла знатная – сочная, густая, едва ли мне не по пояс. Видимо, не зря в эту землю сорок лет назад сотни человеческих и эльфийских тел легли. Эх, поле бы тут распахать, пшеничкой или овсом засеять, а то и огородик организовать, урожаи солидные были бы…
Неширокий, не пользующийся особой популярностью у путешественников шлях проходил как раз посередине Эльфячьих могилок.
– Я здесь не поеду! Тем более в темноте! – возмущенно сообщил Торин. Учитывая, что к тому времени мы уже преодолели примерно половину пути через огромное, пугающее своей необъятной шириной поле, это заявление было как нельзя более своевременным и актуальным.
– Хорошо! – с готовностью согласилась я, натягивая поводья и спрыгивая на землю. Шторм тут же деловито потянулся, явно метя кусануть меня за голову, но я, не глядя, ласково двинула его кулаком в шею, и жеребец, уважительно всхрапнув, отстал.- Привал!
– Ты… ты чего? Ты совсем уже того, да? – залепетал аристократеныш, пытаясь повертеть пальцем у виска, Руки у него тряслись, и ничего хорошего из этого жеста не получилось – Торин лишь едва сам себе глаз не выколол.- Ночевать здесь? На могилках?
– А что тут такого? – легкомысленно пожала я плечами, с немалым удовольствием заметив, что Вэррэн тоже спешился.- Поле как поле. Не хочешь на месте чьего-то упокоения устраиваться – пойдем поищем остатки от памятника союзным войскам. Хотя я сомневаюсь, что здесь так просто кости под ногами валяются – уж кто-кто, а среброкожие своих покойников где ни ноиадя не бросают. Небось уже все до последнего хрящика в свой Эльфоград перетащили и гам мемориал в честь павших на вражьей земле героев воздвигли.
Торин жутко засопел. Но с кобылы все же слез. Я милостиво кивнула и, подхватив его под руку, дабы не вздумал упасть и сломать себе шею в какой-нибудь яме, двинулась вперед, куда ноги понесли.
Однако графенок так просто своих позиций сдавать не собирался: действием-то он, может быть, и подчинился, но надежд переубедить меня не оставлял и, тащась рядом, пытался оказывать на меня влияние вербально:
– Это же поле сражения! На нем, говорят, призраки живут!
– Какие призраки, Торин! Не мели чепухи! Призраков не существует! – презрительно фыркнула я, поддевая ногой какую-то подозрительную горку земли. Она оказалась тем, чем гляделась,- кротовиной, и я успокоенно выдохнула, по-прежнему безжалостно таща за собой своего клиента.
– Да? А что же здесь тогда воет да бродит по ночам?
– Воет? Видимо, волки. Бродят наверняка они же. Или демоны. Или еще какое зверье. Или заплутавшие по дороге из трактира селяне – они, кстати, тоже на всякие жуткие звуки горазды сверх всякой меры.
– А светится тогда что? – мягко поинтересовался Вэррэн. Альм вышагивал рядом, совершенно бесшумно, и составлял столь резкий контраст с охающим и вздыхающим Торином, что я даже забыла, что мы с графенком здесь не одни, и испуганно вздрогнула.- Или ты хочешь сказать, что это волки шутки ради болотными огоньками обвешиваются и крестьян от нечего делать пугают, вот те и воют со страху кто во что горазд?
– Да мало ли. Может, местные маги чудят – кто их, чародействующих, разберет, отчего да почему они всякой дурью маются. А может, ты отчасти прав, и здесь на поверхность выходят какие-то газы наподобие болотных, которые при соприкосновении с воздухом начинают фосфоресцировать и светиться синим светом, так пугающим суеверных селян и не слишком умных путешественников. Ага, кажется, памятник человеческо-альмовскому единству когда-то стоял именно здесь!
Я остановилась в центре ровной площадки, не то замощенной плоским камнем, не то залитой каким-то строительным раствором – сгустившиеся сумерки не позволяли разглядеть это место во всех подробностях.
– Да-а… Кажется, монумент должен был стать свидетелем еще не одного сражения на этом поле – ставили его на совесть,- поковыряв твердое вещество носком сапога, вынесла свой вердикт я. Потом повернулась к Вэррэну и в лоб поинтересовалась: – Ты что, тоже боишься призраков?
– Бояться эльфов, пусть и дохлых?! – брезгливо передернул плечами альм, с присущими его расе ненавистью и презрением отзываясь о среброкожих остроухих парнях с сочащимися ирреальной темнотой провалами вместо глаз.- Да пускай хоть всем полем встают и приходят – ни один своими силами обратно в могилу не уползет! Проблема не в этом. По-моему, здесь и в самом деле нечисто.
– Нечисто,- охотно согласилась я, уже успев сесть и провести кончиками пальцев по площадке. Брезгливо стряхнула с рук неприятно пахнущую пыль и воззрилась на своих спутников снизу вверх: – Можно даже смело сказать: грязно. И что вы предлагаете? В таких потемках продолжать путь просто невозможно, учитывая качество наших дорог, вернее, прискорбное отсутствие оного. Лично я не желаю с разлету в какую-нибудь яму или выбоину вместе с конем скатиться и все кости себе переломать. А до ближайшей деревни верст десять, не меньше. Поэтому я предлагаю переночевать здесь, а завтра при свете дня спокойно двинуться дальше.
– Да-а-а… А если призраки вылезут? – страдальчески простонал Торин. Впрочем, отказываться от отдыха он и не подумал и тут же повалился на землю рядом со мной.
– Сколько раз тебе повторять – нет здесь никаких призраков! Их вообще не существует, это все бабьи сказки для непослушных детишек,- несколько резко и раздраженно проинформировала я, вступая в мысленный контакт с Тьмой. Демон вела себя совершенно спокойно и естественно, что убедило меня в безопасности данного места больше, чем все собственные наблюдения, вместе взятые.
– Вот еще откуда наверняка пошла легенда о странных огоньках на Эльфячьих могилках,- насмешливо предположила наемница, ногой указывая на пламя костра.- Издалека все это наверняка смотрится более чем подозрительно и устрашающе – какой-то неясный свет и двигающиеся вокруг него фигуры, искаженные неверными всполохами огня и порывами ветра. И никому и в голову не приходит, что это всего лишь несуеверные путники вздумали остановиться на ночлег и разожгли костер.
Наемница была подчеркнуто спокойна и даже весела. Это, однако, не успокаивало Торина ни в коей мере – ему уже случалось видеть, как его храна вот с такой вот чуть насмешливой полуулыбкой убивала и перетаскивала еще теплые трупы. Поэтому молодой граф расслабляться не спешил. Да и боязно ему было, если честно. Все-таки хорошее место могилками, да еще Эльфячьими, не назовут.
– Да сюда наверняка парни из соседней деревеньки ночевать приходят, вместо погоста,- собственные нервы пощекотать и перед девушками себя этакими неустрашимыми рыцарями выставить. А днем небось мужики от излишне строгих и воинственно настроенных женушек сбегают – суеверные крестьянки в могильники не сунутся, тех же эльфов побоятся. И то верно – бабья скалка против мечей или клыков зомби не оружие.- Наемница, натянув рукав на ладонь, аккуратно установила большую глиняную кружку с водой в пышущих жаром угольях и, не прекращая неспешно-снисходигельного рассказа об обычаях, бытующих в данной местности, раздала всем по куску хлеба и несколько сухих колбасок. Торин обратил внимание, что сама девушка вообще предпочла обойтись без мяса, отдав его демону, и скрасила свою скудную трапезу только стебельком какой-то подозрительной на вид травы, извлеченной из сумки. Ту же траву девушка бросила и в кружку.
– Зачем тебе это? – минут через десять лениво поинтересовался растянувшийся у самого костра альм, хвостом указывая на пристроенную в самый жар посудину,- Суп варить собралась?
– Ага. Из кладбищенской пыли. Говорят, так можно приготовить сильнейшее приворотное зелье. Или яд – смотря сколько на огне держать,- с ехидцей отозвалась Тень, приподнимаясь и заглядывая в кружку,- Почти закипела. Торин, посторонись-ка!
Лорранский и ахнуть не успел, как храна, вновь обернув руку рукавом, подхватила кружку и щедро плеснула горячей водой на то место, где он только что сидел. Потом с меланхоличным спокойствием вновь наполнила посудину из походной фляжки и поставила обратно на угли. Объяснять свое странное поведение девушка явно не собиралась, лишь с видом умудренного годами философа пошарила в сумке, вновь вытащила какой-то неприглядный сухой стебелек и растерла его в пальцах над водой.
– И что ты делаешь, позволь поинтересоваться? – спросил немало удивленный Торин, на всякий случай отодвигаясь в сторону – вдруг храна опять его кипятком обварить решит?
Наемница вместо ответа пошарила по земле, подняла с нее что-то странное и на ладони протянула Лорранскому. Тот недоуменно сощурился, пытаясь в неверных отблесках пригибающегося к угольям пламени рассмотреть странный предмет, и невольно подался вперед, к хране. Оставалось только удивляться, как в такой темноте ориентируется сама Тень, причем очень легко и свободно, будто, как кошка, могла видеть в кромешной мгле.
