Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт
Неожиданно Тим пристально глянул на Галя и, сузив глаза, процедил: "Ваша пигалица не может не знать о флайерплейтах, как бы они у них ни назывались – ведь это её компашка!.. Не удивлюсь, если окажется, что у неё флайерплейт имеется…" – "Дома его нет, это точно…" – пробормотал Гай. – "А откуда ты знаешь? Ты что, в её комнату заглядывал?" – "Да она её на ключ запирает! Daddy ей приспособил какой-то хитрый замок…" – "Для дубона – это не проблема!..
Заодно и проверите, чем она дышит, но так, чтобы родители не узнали… Ночью там, или спровадив их из дома… Пигалица, как я понял, дома почти не появляется, в общежитии живёт…" – "А если дома этого… как-его… флайерплейта… не окажется?" – спросил Галь, которого возбудило и озадачило, но одновременно и напугало предложение Тима. – "И ва-ще… нарушение частной жизни…" – промямлил Гай, за что получил от брата ощутимый тычок в бок: "Не неси ахинею!
Антистримерам не положено никакого privacy: не заслужили!" – прошипел брат. Тим одобрительно посмотрел на Галя, потом бросил сочувственный взгляд на Гая, к которому и обратился: "Будь твёрже, Гай! С брата бери пример! Вот ты и продумай операцию выяснения наличия флайерплейта у сестры – и отъёма такового". Гай испуганно завертел головой – то в сторону брата, то в сторону Тима, а тот, сладко улыбаясь, прибавил: "Это тебе задание, как дубону! И вот тебе… инструмент… с ним ты быстрее справишься".
***
Гай отпросился у командира отряда в отпуск, а Галь объяснил, что брат должен провернуть одну важную и секретную операцию по заданию самого Тима Пительмана.
Когда командир позвонил Тиму, тот подтвердил, попросив, чтобы тот вдогонку послал Галя.
Моти с самого раннего утра был вызван на фирму неожиданным звонком секретаря.
Рути собиралась посвятить день стирке; учеников у неё в этот день не должно было быть. В последнее время число желающих учиться у неё игре на фортепиано и электрооргане резко сократилось. Детки элитариев в большинстве своём больше не хотели учиться играть на старых, несовременных инструментах, да ещё и требующих для своего освоения больших трудов, предпочитая проводить всё свободное время возле Забора и слушать продвинутые модные группы "Петек Лаван", а ещё лучше – "Шук Пишпишим" и "Шавшевет".
Но не успела она отойти от своей загруженной и запущенной стиральной машины, как в кухню неожиданно вышли, оглушительно топая, близнецы. Рути оторопела: сыновья в такой час давно дома не появлялись, а накануне она понятия не имела, что они вообще пришли домой, а главное – когда. У сыновей была своя, непонятная им с Моти, жизнь, в которую они предпочитали не вмешиваться. И вот они вразвалочку подошли к ней – оба более чем на голову, выше её ростом, широкоплечие, мускулистые, даже, подумалось ей, чересчур, пугающе мускулистые. Поигрывают бицепсами, улыбаются… вроде бы и нежно, по-сыновнему, но почему от их улыбки её пробирает дрожь?.. И Моти нет дома!.. Она подняла на них затравленный взгляд.
Галь улыбнулся ещё нежнее и проговорил приятным, даже чересчур приятным, тенором:
"Мамуля, а разве ты нынче не собиралась походить по магазинам? Мы с братом очень советуем! Заодно, наконец-то, и к Забору смогла бы подойти. Вон, dad уже внял нашим рекомендациям и побывал там, а ты… всё некогда тебе… Надо же, наконец, становиться современным человеком эпохи силонокулла!.. Ну, мамуля, неужели не понимаешь, что всех дел не переделаешь?" – "Но я как раз сегодня собиралась… у меня же гора стирки!" – "Ты знаешь, у нас с братом выходной, и мы могли бы тебе помочь. Только покажи, что куда, мы живо постираем, развесим в лучшем виде…" – "Развешивать не надо, есть сушильная машина", – слабо обронила мать. – "Ну, вот, ещё и лучше! Правда, Гай?" – "Конечно, мамочка! Надо же помочь! А то… мы были такие свиньи, никогда даже не задумывались, откуда у нас что берётся!.. Надо когда-то начинать!.. А ты походи по магазинам, посиди в кафе, в кино сходи… к Забору! Ты себе не представляешь, как там классно! Какие люди к Забору ходят – и не оторвать их от него! По телеку не скоро такое покажут, что только у Забора и можно увидеть и услышать!" – "А сегодня, я слышал, обещали там дать твои любимые мюзиклы, – подхватил Галь, воодушевившись. – А рядом с Забором та-акое кафе отгрохали, там та-акие лакомства дают – почти даром! Вот увидишь – не кафе, а домик-пряник!" – заливался он соловьём.
Рути нерешительно переводила глаза с одного на другого. Давно они с нею так ласково не разговаривали. Она пожала плечами, помотала головой, удалилась к себе в комнату… Через несколько минут она вышла, одетая и причёсанная, слегка подкрасившись. Оба сына восхищённо ахнули: "Ну, мамочка, ты у нас оказывается, ещё очень даже ничего! Даже можно сказать, очень симпатичная! Даже твоя полнота тебя очень украшает!" – "Ну, бросьте глупости-то болтать!" – недовольно буркнула Рути, зардевшись. – "Да-да! Мам, ты же, наверно, не знаешь, что ты даже нашему Тимми… ах, да! – ты же его знаешь, как Туми! – так он давно уже Тим Пительман!
В общем, ты ему очень нравишься, а он в этих делах очень даже понимает!" – воскликнул Галь, а Гай смущённо отвернулся. Рути покраснела, на сей раз от ярости: "А вот этот и его мнение меня нисколько не интересуют! Достаточно того, что мы с папой вынуждены терпеть его визиты. Но разговоры о нём?.. Увольте! А то сейчас передумаю – и никуда не пойду!" – "Ладно, мамуль, проехали… Ну, покажи нам, где тут чего!" – вскочил Галь из-за стола, прихватил мать за локоток и повёл её в рабочий уголок, где уже деловито гудела и булькала стиральная машина.
***
Как только Рути завернула за угол, оба близнеца, воздев руки, заплясали по кухне.
Галь, запихивая бутерброд целиком в рот, заторопил брата: "Пошли, времени нет!
Где инструмент?" Гай рванул в их комнату, выскочил, подбрасывая на ладони вручённую ему другом Тимми сумочку с набором отмычек, при этом он негромко приговаривал: "А если не найдём нужной? Если не получится?" – "Ничего не поделаешь – тогда придётся вышибать дверь!" – безапелляционно заявил Галь. – "Шутишь?
Мы ж матери обещали всё постирать!.. А если что, нам придётся смываться по-быстрому…" – "Ну, конечно, стирать мы тут будем! Мы что с тобой, прислуга, что ли? Нам надо было, чтобы она ушла, вот мы и наобещали ей…" – и Галь, взяв у Гая из рук сумочку, раскрыл её, потрогал каждый из затейливых инструментов, уверенно вытащил один из них и засунул в замок комнаты сестры. Замок щёлкнул, и братья одновременно толкнули дверь могучими плечами…
Они перевернули в комнате сестры всё вверх дном, но руллоката, как и следовало ожидать, не нашли. Тогда от ярости они сбросили на пол все висящие на стенах яркие акварели и пастели, принялись их топтать ногами, приговаривая: "Ну, и мазня же антистримерская у сестрицы в комнате!" Потом забрались к ней на полки, где у неё хранились её рисовальные принадлежности, принялись рассматривать папки с рисунками. Бросили на пол и затоптали её дискмен и исцарапали диски с записями.
