Анна Клименко - Век золотых роз
«Это знак. Знак Шейниры, – внезапно решил синх, – то, что может случиться очень скоро!»
Дар-Теена не было, впрочем, как и Эристо.
Элхадж только хмыкнул – вот вам, пожалуйста. Одним словом – ийлуры… Он осторожно поднялся и скользнул прочь с освещенной поляны в темноту. Туда, где можно было спрятаться и переждать.
Впрочем, ждать пришлось недолго. Шейнира не обманула своего избранника, послав знамение, а гости не замедлили явиться. Дар-Теен, огорошенный, даже не успел дотянуться до своего меча – только нож рванул из-за пояса.
Нападавших оказалось немного – всего-то пять крепких ийлуров, в почти одинаковых добротных туниках и штанах из щеровой кожи. И были они похожи друг на друга, словно братья: светлые волосы, заплетенные в косы, светлые недлинные бороды… Только один ийлур выглядел постарше прочих, зло щурился то на Дар-Теена, то на огонь. Рыжие блики костра скользили по седине, обрисовывали тенью глубокие морщины, которыми было исхлестано его загорелое до черноты лицо.
Элхадж мысленно поименовал этого «Старшим»; да оно, верно, так и было – ийлур шагнул к распростертому на земле и обезоруженному Дар-Теену.
– Где синх?
Дар-Теен промычал что-то неразборчивое. Скорее всего потому, что башмак одного из ийлуров давил на шею.
– Поднимите его, Шейнира вас дери, – буркнул Старший, и его желание тотчас же исполнили. Дар-Теена поставили на колени, но не забыли приставить к горлу нож.
– Где тот синх, с которым ты ступил в Дикие земли?
В синих глазах Дар-Теена мелькнула растерянность.
«Ну, давай же… скажи им что-нибудь! Тьфу, вот никчемное создание!»
Элхадж обкусывал коготь. Если Дар-Теена не убили сразу, то, может, еще отпустят? Главное, чтобы он смог приврать, чтобы эти молодцы поверили на слово сородичу…
– Да откуда я знаю? – наконец выдавил Дар-Теен. И уже смелее продолжил: – Я с ним шел, это так. Но потом эта ящерица улизнула. Я отошел от костра, возвращаюсь – а его уже нет. – И тут же, обежав взглядом собравшихся, поинтересовался: – А вам он зачем?
Старший замер, склонив голову к плечу и с видимым любопытством рассматривая Дар-Теена. Затем, словно обдумав ответ, изрек:
– Не твое дело, северянин. Лучше скажи, как тебя угораздило отправиться путешествовать на пару с синхом? Всем ведь известно, что в их телах – проклятые души!
– А это тоже не твое дело, – обрубил Дар-Теен, – с какой стати я должен тебе все выложить?
Старший вдруг шагнул вперед и, почти не размахиваясь, влепил пленнику оплеуху. Да такую, что Дар-Теен завалился на бок.
– Потому что нас больше, и у нас оружие. Понятно?
Дар-Теен медленно поднялся, взглянул ненавидяще на Старшего и сплюнул кровь.
– Я уже сказал, что не знаю, где синх. Может, он уже несколько айсов по лесу отмахал. Ищите его сами.
«Правильно, молодец, – мысленно похвалил Элхадж своего попутчика, – отправь их, пусть ищут… А мы постараемся больше не попадаться на глаза».
За столь полезный совет ийлур схлопотал еще парочку хороших пинков. Старший наклонился к нему, потрогал носком башмака стиснутые на животе пальцы.
– Добить бы тебя. Да жалко, клянусь Молотом Фэнтара. Все ж северянин такой же, как и я. Из какого города будешь?
– Катись к Шейнире, – отозвался Дар-Теен. И тут же – как показалось Элхаджу – втянул голову в плечи.
Старший только плечами пожал.
– Да все там будем. Или, думаешь, у Фэнтара на всех место найдется? Э нет… Гляди у меня, если встречу еще раз с синхом, останешься без головы.
– Зачем он вам? – Дар-Теен начал подниматься. – На кой вам нужен синх?
– А нам он и не нужен, – весело отозвался седовласый ийлур.
«Он нужен… Отступнику».
Элхадж и сам толком не мог понять, откуда взялась эта странная догадка. Всплыла из ниоткуда, из густых сумерек предчувствия… Или же – снова знак Шейниры?
– Нам хорошо заплатили за его голову, – продолжил разглагольствовать Старший и, помолчав, добавил: – Не возьму в толк, тебе-то что с этого? Защищаешь Шейнирову тварь… Можно подумать, что синх ийлуру друг.
Дар-Теен поднялся было с земли, но его тут же предусмотрительно толкнули обратно. Старший погрозил ему пальцем.
– Мы еще поищем синха поблизости, ийлур. И горе тебе, если соврал, – останешься без головы. Уходим, парни…
Наградив Дар-Теена еще одним пинком на прощание, Старший неторопливо двинулся прочь.
Элхадж видел, как он близоруко щурится, всматриваясь в просветы между деревьями. На миг синху даже показалось, что их взгляды встретились, но Старший тут же отвернулся.
– Шел бы ты обратно, ийлур, – бросил он Дар-Теену, – зачем тебе Дикие земли? Того и гляди, приключится что-нибудь неприятное…
Треснула ветка. Совсем рядом, так близко, что Элхадж едва удержался, чтобы не рвануть наутек. Он стиснул зубы, вжался всем телом в мягкую теплую землю.
– Слушай, Мен-Рой, – казалось, голос пророкотал над самым ухом, – а может, старый метхе выжил из ума? И дался же ему какой-то бродячий синх… Может, его уже и в живых-то нет?
Тот, кого называли Мен-Роем, помолчал, видимо, раздумывая. Потом Элхадж, обливаясь холодным потом, увидел его мощную фигуру буквально в шаге от своего убежища.
«Значит, Старшего зовут Мен-Рой, – мелькнула суматошная мысль, – и его нанял Отступник, чтобы я не дошел до Храма».
– Поменьше рассуждай, – проворчал Мен-Рой, – и делай то, что тебе говорят. Остальное тебя не касается.
Затем они миновали притаившегося Элхаджа и ушли, растворившись в душной темноте ночи. Дар-Теен снова остался один у костра – злой, «добрым словцом» поминающий Элхаджа, всю его родню, а заодно и «этих треклятых громил». В свете костра Элхаджу было видно, как заплывает кровоподтеком правый глаз ийлура.
«Надо приложить колючую лапчатку», – сказал бы метхе Саон. И в общем-то Элхадж был с ним полностью согласен; но вместо того, чтобы выйти к костру, синх улегся на землю под покровом плюща. Ведь ийлуры под предводительством Мен-Роя могли и вернуться. Так что… торопиться к Дар-Теену не следовало.
Когда синх разлепил глаза, над Дикими землями уже всходило солнце.
Элхадж осторожно высунул голову из своего зеленого убежища и, убедившись, что ийлуры не вернулись, да и вообще, никто не собирается на него нападать, выбрался сам.
По лесу плыл туман, хлопьями прокисшего молока оседая на глянцевых листьях плюща; сквозь густое плетение ветвей проглядывали клочки неба, сизого на западе и румяного на востоке. И в воздухе… Да. В сыром утреннем дыхании явственно чувствовался странный, неуместный аромат. Приторно-сладкий, с легкой горчинкой. Элхадж, который прошагал едва ли не пол-Эртинойса, сразу понял, что этот запах не принадлежит лесу. Но что бы это могло быть? Он не знал.
