Сергей Мегвинов - Лдолд
- Дядя Аши!
- Малыш! Мой маленький колдун! - Это уже подбросив почти к самым облакам...
В горле высохло. Как спрыгнул с коня, даже не заметил! Слёзы застилают глаза... Пешком к огромной фигуре, такой грозной, такой родной!
- Дядя Аши...
- Малыш...
Терпите, рёбра! Граф Балила заключил в объятия своего племянника! Рёв свиты и гарнизона "Слава королю!".
- Чтоб вас... - Удивленный взгляд дядюшки на ворвавшуюся в замок Лизиер и заговорщицки поднятая бровь при появлении Лоин, как всегда, эффектном. Почти дома! Это чувство захлестнуло, завладело сознанием - детское чувство защищённости, что всегда возникало рядом с этим человеком! К сожалению, этот человек, теперь не обязательно станет его защищать...!
* * *
Граф Балила, едва получив известие о перевороте, запер ворота, взял под стражу наиболее яростных апологетов ордена. И на всякий случай блокировав монастырь (хотя обычные церковники вместе с ренегатами не особо-то поддерживали решительные действия своих столичных собратьев), стал собирать силу, которая со временем могла бы быть его.
Варран понял такие действия. Слишком по душе была его жителям лояльная политика Орнеро, и слишком пугала тоталитарная орденская, не признававшая их свобод и вольностей. Со временем властелин самой отдалённой из провинций Арринга собирался объявить её независимой. Он почти преуспел в этом. Собрал совет из наиболее влиятельных особ, естественно, феодальной и купеческой знати, заручился их поддержкой, задобрил несогласных магов. А совсем уже несогласных, не подлежащих задобрению, вытеснил в Арринг или уничтожил. Именно поэтому орден относился к нему, как к мятежнику. Кроме того, простой народ, который кормил этих феодалов и торговцев, опасаясь беспредела с их стороны, стремился к ордену, как к единственной, хоть и призрачной надежде пожаловаться верховной власти на своих притеснителей. Орден этим пользовался вовсю, и потому стремление графа к независимости могло быть раздавлено собственным народом при поддержке столичных магов.
Именно поэтому граф медлил, собирая силы и выгадывая момент. С досадой наблюдая за тем, как небольшие отряды магов приводят к присяге его вассалов при инфантильности, а то и скрытой поддержке его подданных. Казалось, власть и сила ускользают от него.
Но около месяца назад пришло странное сообщение: некто, объявивший себя королём, снимает орденскую присягу и двигается по окраинам его земель, собирая свою силу! Нет! Старый лис ни секунды не сомневался в том, что имеет дело с самозванцем. Агеро, которого он хорошо знал, был слишком слаб и мягок для такого дела. Скорее, он забился бы в какую-нибудь нору и при первой возможности постарался бы сбежать из благословенных земель империи. Но подобная поддержка была ему на руку. Одно дело инсургент-мятежник, и совсем другое - владетель, поддерживающий своего короля! Самозванец, тем более с такими магическими талантами, какие ему приписывали (Агеро, помнится, был слабеньким магом), был бы очень полезен! Потому, посовещавшись, граф решил отложить объявление независимости и поговорить для начала с этим самородком, что будоражил северо-восточную окраину его владений.
Советники поддержали его. Немаловажно, что среди них был и маршал Петер. Старику было за 90, но разум его, не смотря на многих сомневающихся в нем был трезв и ясен. Более полувека водил он войска империи. Победы в войнах против хазариата, вольных баронств, ополчения тонгри, подавление восстаний в провинциях и протекторатах были на его счету. Причем полководец всегда оставался вторым. Незаметным, но решающим все! Во главе армии и Орнеро, и его отец предпочитали ставить знатного тупицу, строго-настрого приказав ему во всем слушаться своего скромного и простого советника (родом Петер не вышел: мать - швейка, отец - кавалеристский офицер из бедных дворян!). Считалось, что деньги и чины, тогда ещё генерала, служат достаточной сатисфакцией за то, что слава его побед и почести достаются бездарным, но родовитым начальникам.
В какой-то степени так и было. Старик пользовался огромной любовью армии и непререкаемым авторитетом среди её командиров, многие из которых в своё время были его подчинёнными. Со временем старость и раны наложили на него свои безжалостные руки. Он стал малоподвижен и в сражениях участия больше не принимал. Его детище - военную академию - прикрыл орден, и он вынужден был жить скромным приживалой в королевском дворце (своего имения он за 50 лет так и не выслужил), писать мемуары, которые по большому счету никому не были нужны, и преподавать историю войн молодым принцам, из которых слушал его с интересом только один... Ну, тот самый, который увлекался историей... Агеро и стал отдушиной для старика, теми ушами, в которые он охотно вливал весь свой опыт вместе с армейскими байками. Когда же выяснилось, что четвертый принц не собирается стать военным, а магия и история захватили его больше других наук, старый маршал принял предложение незаконнорожденного сына короля Фолла - отца Орнеро - и переехал в Варран, где по своему образцу учил баронских сынков и мелких начальников дружины графа Балилы.
Старческая апатия, со временем завладела им, подталкивая непобедимого некогда воина к простой мысли, что все вокруг бренно, и готовя к, хотелось бы верить, лучшей жизни в садах богини. Услышав о беспорядках учиненных самозванцем, маршал, почему-то единственный из всего совета, свято уверовал в то, что во главе удачливых мятежников стоит не самозванец, а действительно, его воспитанник и любимец, что было списано самим графом и его окружением на старческий маразм. Но, как бы то ни было, а маленькая армия авантюриста неуклонно ползла к столице края. Балила принял меры, трезво взвесил обстановку и решил, отсеяв основные силы движущейся к Горону толпы (армией её назвать было бы смешно), встретить её руководителя лично и поговорить... По душам! Если самозванец согласится сотрудничать, так и быть! За все таланты пусть носит имя его племянника (ну, до той поры, пока в нём будут нуждаться). Если же нет... что ж , не судьба! Темницы в замке владетеля Варрана глубоки и объёмны. Там хватит места для всех авантюристов Арринга! Немного озадачил его старый знакомый маршала Булон, который привел неделю назад в Горон почти тысячу воинов, собранных им по приказу самозванца. Тот, говорят, назначил его торусом - главномобилизующим. Сама должность была настолько древней и архаичной, что Балила лишь удивился, как старик мог в такое поверить. Но маршал, узнав об этом, всплеснул руками и повторял как заведенный: "Он помнит! Он помнит!". Сияя счастливой беззубой улыбкой глубокого маразма, граф счел за благо разместить новоявленного торуса со своим войском за стенами города. Подальше от дворца! Позаботившись, однако, о пропитании этой армии не без основания пологая, что 1 000 копий луков и мечей всегда пригодятся. Вопрос, кто ими воспользуется, был совершенно не к месту! У графа Балилы были средства для превращения соперников и даже врагов в друзей. Тактика приёмки союзника или соперника была продумана, были расставлены все акценты и доводы будущего разговора. Маги монастыря согласились сотрудничать, а старик маршал вместе с двумя-тремя авторитетными личностями, так или иначе помнившими Агеро, были поставлены во главе делегации, дабы в случае чего засвидетельствовать перед дружиной графа и войском, собранным самозванцем, что король, как говорилось в старинной сказке, "голый!". В общем, все было учтено, даже сообщница эльфийка, о которой донесли, что она из фемината (ну, куда же без белых матерей!). Все просчитано, кроме одного... Того, что, казалось бы, лежало на поверхности! И что оказалось самым главным! ...
