Андрей Валентинов - Созвездье Пса
А сейчас — внимание!..
Тропа выводит к руслу сухого ручья. Придется подниматься здесь, больше негде. Света, иди вдоль деревьев, там можно цепляться за стволы, только смотри
— здесь много колючек. Ну вот видишь… Под ноги смотрите, под ноги!
…Выше, выше, выше, выше…
Теперь мел всюду, со всех сторон, тропа вздымается почти отвесно. Начинаешь поневоле завидовать мухам за умение ходить по потолку.
…Здесь переправляемся, видите тропу? Вот там — сразу дерево, хватаемся за него. Давай, Света, подстрахую!..
Снова лес, слева и справа, тропа становится все уже и круче, вдобавок мой прогноз по поводу колючек начинает сбываться в полной мере. Ну что, передохнем? Вот, кажется, нечто вроде полянки…
Можно прилечь, смочить губы водой и даже съесть пару вишен из сумки. Все, пора, расслабляться будем наверху. А ведь мы уже неплохо поднялись!..
…Выше, выше, выше…
Теперь тропинка все заметнее уклоняется вправо, складывается в гигантские ступени, влезть на которые можно, только цепляясь за деревья. Борис, жив? Осторожно, Света, здесь колючки. Держи руку…
И вот наконец лес начинает редеть. Мел исчезает, мы идем среди высокой травы. Это уже получше, вот и бабочки появились… Свет, это махаон, видела? У вас там такие есть, или на Сахалине бабочки как в тропиках, размером с ворону?
…Выше… Выше!
Скалы вырастают внезапно и тут же закрывают полнеба. Тут не забрачься… По-моему, у геологов такая скала называется «бараний лоб». Нет, не в честь первооткрывателя…
Далеко внизу оставленная нами дорога, чуть ближе — зеленое одеяло леса. Неужели мы все это пробежали? Неплохо, неплохо! Правда, ежели бы с рюкзаками да по полной форме, то и полдороги бы не прошли. Свет, как самочувствие? Ну и отлично.
Скалы тянутся, сколько хватает глаз, их бока изрублены странными выемками, углублениями, иногда целыми площадками. Наверху, у самой кромки, можно то и дело различить то квадратные, то овальные отверстия. Окна…
Верно, Борис, это и есть казематы. Стен уже почти не осталось, осыпались стены, а казематы в полном порядке, скоро увидишь… Ну, сейчас будет… Позвольте-ка… Точно, вот за этим зубом — проход.
Тропа заворачивает резко вверх, становится почти отвесной, упирается в скалу, но скала пропускает ее сквозь черное отверстие лаза. Проход узок, приходится подтягиваться, цепляться за растущие рядом ломкие деревья… Света, руку! Не геройствуй, давай лапу… Борис, как там у тебя? Корзинку не урони, там у нас помидоры.
…Сквозь толщу камня, сквозь серую скалу, сквозь порушенную твердь, сквозь порушенное время…
Впереди мелькает клочок голубого неба, под ним желтая полоса травы. Еще немного… Света, осторожней!.. Ну, кажется, все… Леди, джентльмены, Мангуп!
Здесь все так же, как на Чуфутке, Тепе-Кермене, на Эски, во всех давно брошенных и погибших горных городах. Трава, редкий кустарник, серые валуны… Только все больше, крупнее, выше.
…Царь-Мангуп, хан-Мангуп, князь-Мангуп, император-Мангуп, басилевс Мангуп. Зеленая мантия, серая корона…
Мангуп похож на растопыренную пятерню. Между пальцами-отрогами — глубокие яры. И только в одном из них — вода. Там Эдем, долина Жизни…
…Туда, скорей, спрячемся, скроемся, подальше от усмешки мертвых камней, подальше от шелеста мертвой травы, подальше от злобы мертвой жары…
Тропа ныряет вглубь, в вязкую сырость и темноту, густые кроны смыкаются над головами… Даже странно, что в нескольких метрах выше — обожженные солнцем скалы, мертвая нескошенная трава… Эдемская долина!
Ну-с, будем считать, что это у нас обед. Все-таки прошу водой не злоупотреблять, хотя она и вправду вкуснейшая. Вот умыться стоит. Ну ладно, кто персики будет доедать? Чур, я первый!
Теперь можно пустить дым. Да, неплохо!.. Сколько там на наших кремлевских? Между прочим, от дороги до плато мы шли полчаса, почти что рекорд. Совершенно верно, Света, всего полчаса, а кажется, что часа три, правда? Ну что, у вас на Сахалине такого нет? Это, конечно, не Ласпи, где к тому же… Молчу! Уже молчу…
Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С. 25—26.
…«Гуннский ужас» был настолько велик, что даже внешне пришельцев воспринимали несхожими с обычными людьми. Римлянин Аммиан и гот Иордан согласно рисуют портрет, напоминающий зомби из голливудского ширпотреба — похожие на грубо отесанные колоды, с точками вместо глаз, с черными лицами. Конечно, можно сделать скидку на то, что гунны были первыми монго-лоидами, добравшимися до Европы, но, конечно, подобное описание имело мало общего с действительностью. Открытые в смертельном ужасе глаза европейцев видели во вполне обычных кочевниках выходцев из Тартара, всадников, несущих всеобщую гибель…
.
..И снова перед нами бесконечная желтая равнина. Слева сквозь невысокие деревья проглядывает полуразрушенная стена. Не знаю точно, Борис, скорее всего турецкая, турки здесь все перестроили, от прежних хозяев остались только фундаменты да казематы… А идем мы. Свет, к дворцу князя Алексея. Последнего князя. Как раз построил палаты перед приходом турок… Мощный был дворец! Его не ломали, но здесь все осыпается, если не подновлять, на скале стоит. Два этажа все же уцелели… Непростой это дворец, со второго этажа в ясную погоду можно было увидеть Херсонес, а Бахчи тут вообще как на ладони. Легкий намек на то, кто в Крыму хозяин… К сожалению, тут мало что уцелело. Увы!
…Ты постарел, царь-Мангуп, ты одряхлел, царь-Мангуп, ты крепко спишь, царь-Мангуп, тебе не встать, царь-Мангуп…
Да, уцелели крохи. Остатки каких-то стен, белое пятно известняка на месте главной базилики. В центре того, что когда-то было божьим храмом, — выбитые прямо в скале прямоугольные углубления. Здесь они лежали… Неглубоко, сверху просто клали плиту…
От дворца осталось чуть больше. Громадные провалы окон, четырехугольник парадных дверей, сложенный из резного мрамора, — а вокруг все та же сухая трава, скорченные деревья, уцепившиеся прямо за камни стен…
…Мертво, мертво, мертво, мертво, мертво…
Рабочая тетрадь. С. 45.
…Поиски «энергетического контура» на Мангупе. Время — 12.15 — 12.45. Жаркая погода, ясно, ветра нет, яркое солнце. Объекты — дворец князя Алексея и фундамент главной базилики.
Результат в обоих случаях отрицательный…
Тропинка по-прежнему ведет сквозь желтизну травы, снова из-за невысоких деревьев выныривают зубья стен. Солнце в зените, долина, откуда мы недавно пришли, затягивается сизой дымкой. Ну, тут смотреть больше нечего. Заглянем в казематы…
…Здесь можно снимать кино. В этих мрачных, грубо вырубленных пещерах так и видятся безмолвные силуэты средневековых арбалетчиков. В этих подземельях мало что изменилось с тех далеких лет — бойницы с видом на долину, неровный каменный пол, каменные скамейки, место для очага. Рядом такой же каземат, затем еще, еще — по всей протяженности обрыва.
