Ричард Кнаак - Кровавое наследие
Норрек вспомнил чудовищное морское создание.
— А почему демонов?
— Бартук начинал пешкой в их лапах, но, как ты должен знать, ко времени его смерти даже властители Ада с благоговением взирали на его силу. И хотя в доспехах осталась лишь часть его былой мощи, её достаточно, чтобы полностью нарушить неустойчивое равновесие между жизнью и смертью в этом мире… и даже, возможно, за его пределами.
После всего, что видел боец, ему не составило труда поверить девушке. Норрек, шатаясь, встал на ноги, Кара поддерживала его. Он взглянул на девушку, размышляя о том, что только что случилось.
— Ты спасла меня.
Она, словно смутившись, отвела взгляд.
— Ну, я принимала в этом участие.
— Иначе я бы погиб, правильно?
— Весьма вероятно.
— Значит, ты спасла меня. Но почему ты так сделала? Почему просто не оставила умирать? Если бы меня не стало, доспехи никуда бы не делись без хозяина. Они бы лишились силы!
Кара посмотрела ему в глаза:
— Ты не хотел носить проклятые доспехи Бартука, Норрек Вижаран, ты не выбирал их. Это они выбрали тебя, хотя я не знаю почему. Но, что бы они ни сделали, какие бы грязные фокусы ни устраивали, я чувствую, что ты невиновен, а значит, заслуживаешь шанса на жизнь.
— Но ведь из-за них могут погибнуть ещё люди! — В его словах звучала такая горечь, что колдунья немного отодвинулась. — Моих друзей, человека в таверне, экипажа «Ястребиного огня», этой ведьмы — их уже нет! Сколько ещё должно погибнуть — и погибнуть на моих глазах?
Девушка опустила ладонь ему на руку. Норрек испугался за колдунью, но доспехи ничего не сделали. Возможно, заключённое в них зло задремало на время или выжидало подходящий момент для удара.
— Есть способ покончить со всем этим, — отозвалась Кара. — Мы должны снять доспехи.
Норрек расхохотался. Он смеялся долго и громко — и без всякой надежды.
— Женщина, ты думаешь, я не пробовал? Ты думаешь, я первым делом не пытался стянуть перчатки, не сдирал с себя пластины? У меня даже не получилось сбросить эти чёртовы сапоги! Они срослись с моим телом, стали моей плотью! Единственный способ снять доспехи — это содрать их вместе с кожей!
— Я понимаю: это трудно. И понимаю также, что при многих обстоятельствах ни у одного заклинателя не хватит силы исправить то, что натворили доспехи…
— Тогда на что тут надеяться?! — раздражённо рявкнул солдат. — Зачем ты не позволила мне умереть? Так было бы лучше для всех!
Несмотря на его вспышку, черноволосая девушка осталась спокойна. Прежде чем ответить, она оглянулась по сторонам, словно ища кого-то или что-то.
— Он не пошёл с нами. Я должна была догадаться.
— Кто… Горазон?
Кара кивнула.
— Значит, ты тоже узнал его?
Норрек, вздохнув, объяснил:
— Мои воспоминания… мои воспоминания так перепутались. Некоторые — мои, я знаю это, но другие… — Он помедлил, уверенный, что девушка сочтёт его помешанным. — Другие, думаю, принадлежат Бартуку.
— Да, очень может быть.
— Это тебя не удивляет?
— По легендам, Полководец и его кровавые доспехи были одним целым. Он вселял в них одно могущественное колдовство за другим, превращая их в нечто большее, чем просто куски железа. Ко времени его смерти латы стали чем-то вроде верного пса, своей магией защищая Бартука и сражаясь за него так же жестоко, как стал бы биться он. Неудивительно, что его жизнь отпечаталась на них… и что некоторые из его мерзких воспоминаний просочились в твой разум.
Измученный солдат содрогнулся.
— И чем дольше я ношу их, тем больше уступаю, теряя себя. Придёт время, и я действительно стану думать, что я Бартук!
— Вот почему мы должны снять их. — Кара нахмурилась. — Мы должны попробовать убедить Горазона совершить это. Я чувствую, он единственный, кто способен…
Норреку подобное предложение не слишком понравилось. В последний раз, когда они с бородатым стариком видели друг друга, доспехи среагировали немедленно и с явным злым умыслом.
— Это может опять разбудить доспехи. Возможно, именно потому они сейчас такие тихие. — Внезапно его озарило: — Им нужен он. Им нужен Горазон. Все эти треклятые походы, все, через что они меня протащили, — из-за того, что они хотят прикончить братца Бартука!
Выражение лица девушки говорило, что и она пришла к такому же выводу.
— Да. Кровь взывает к крови, как говорят, даже если кровь эта дурна. Горазон помог убить своего брата в битве при Виж-жуне, и доспехи должны были сохранить память об этом. И теперь, после стольких лет, они восстали и жаждут возмездия — пусть даже Горазон и должен быть мёртв уже много веков.
— Но он не мёртв. Кровь взывает к крови, ты сама сказала. Они должны были знать, что он всё ещё жив. — Норрек покачал головой. — Но это не объясняет, почему они ждали так долго. Боги! Это же безумие!
Кара взяла его за руку:
— Горазон должен дать ответ. Каким-то образом нам надо найти путь обратно к нему. Я чувствую: он наша единственная надежда положить конец проклятию Полководца.
— Положить конец, говорите? — проскрипел откуда-то нечеловеческий голос. — Нет… нет… Этот хочет совсем другого…
Взгляд Кары устремился куда-то мимо Норрека, который тоже повернулся.
— Смотри… — только и выдохнула колдунья.
К ним рванулось нечто, напоминающее острое как игла копьё. Оно бы наверняка попало Норреку прямо в голову, но в последний момент Кара оттолкнула его в сторону. К несчастью для них обоих, губительная пика, не задержавшись, продолжила свой неотвратимый полет — и глубоко погрузилась в грудь женщины.
После чего сразу отдёрнулась. Кара задохнулась и упала. Кровь мгновенно пропитала рубаху. Норрек на миг оцепенел, но, понимая, что ничего сейчас не может для неё сделать, иначе тоже погибнет, опытный боец развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с напавшим.
Однако перед наполнившимися ужасом глазами солдата предстал не воин, а порождение ночного кошмара. Больше всего оно походило на гигантское насекомое, но вылупиться такое могло разве что в Аду. Пульсирующие вены оплетали жуткое тело. То, что человек принял за копьё, в действительности было одним из чудовищных придатков твари, длинной, серповидной лапой, кончающейся смертоносным остриём. Под серпами сжимались и разжимались кулачки гротескных скелетообразных рук. Каким-то образом массивный ужас ухитрялся поддерживать своё тело на двух выгнутых, словно сломанных под острым углом, задних лапах, какие бывают у богомола, которого это существо так напоминало.
— Этот пришёл сюда в поисках предательницы, блудной ведьмы, но эта добыча гораздо лучше! Долго же этот охотился за тобой, за силой, которой ты владеешь…
Даже ошеломлённый, Норрек знал, что этот демон — никем иным существо быть не могло — имеет в виду доспех, а не человека.
