Дарья Еремина - Душа Императора
Женщина ушла через несколько минут, расплатившись и распрощавшись. С екающим сердцем и переворачивающим все внутренности волнением я обернулся. Благо, она не была псиоником, иначе меня вынесло бы из этого магазинчика на крыльях жгучего стыда. Направляясь ко мне, она хотела что-то сказать, но замерла. Похоже, все что я переживал внутри, живо отразилось на моей богатой на мимику физиономии. На мгновение опустив взгляд, она все же улыбнулась и подошла.
— Мне было бы очень приятно помочь в поиске подарка для Кларисс среди всех этих безделушек…
— Да, я понял. Где я могу найти магазин…
— Гранея.
— Да, Гранея. — Повторил я. — Ты ланит?
Когда ее тонкие брови взмыли вверх в удивлении, я был готов провалиться сквозь землю. Неожиданно звонко рассмеявшись, она отрицательно покачала головой.
— Почему ты спрашиваешь?
Я снова покраснел до кончиков ушей. Не дождавшись адреса магазина видоков, я стремительно вышел из магазина. Быстро, почти бегом, я шел прочь с этой улицы, унимая стыд.
Через минут десять, наверное, я все же позволил себе остановиться. Сняв с пальца кольцо, попросил показать мне магазин видящих. На желтой проекции Зальцестера подсветился маленький квадратик на параллельной улице. Благодарно кивнув колечку, я пошел к указанному дому.
Граней встретил меня с тем же радушием, улыбаясь открыто и искренне. Если я найду здесь подарок для Кларисс, то он должен быть не выше четвертой ступени видимости, напоминал я себе. Но любопытство подмывало посмотреть на что-нибудь необычное. Всеми силами души я направлял мысли в русло подарка. Кошелек?
Прекрасный подарок, особенно если он невидимый… Я шел по магазину, рассматривая зачастую совершенно непонятного назначения предметы и механизмы. И в какой-то момент остановился, согнувшись пополам от хохота. Граней удивленно смотрел на меня, улыбаясь. Это было зеркало! То, что, наверное, не хватало Кларисс, когда она приняла решение заместить своей ланитской способностью мои чувства к Марго.
Я смеялся, пытаясь спросить, сколько оно стоит, но лишь тыкал в зеркало пальцем.
Если Кларисс способна убить человека, этим человеком буду определенно я.
— Какой уровень видимости у этого зеркала? — Спросил я, наконец, отсмеявшись.
— Шестой. — Улыбнулся Граней, так и не поняв причины моей истерики.
Легко сойдясь на цене, я забрал безделушку. Злым и неблагодарным я чувствовал себя в момент покупки этой вещи. Но другого способа «отблагодарить» кузнечика за попытку «помочь» мне, я не видел.
Вернувшись в резиденцию, я зашел к Эзнеру. Скрывать свою мстительную радость не было сил.
— Саша! — Сказал он, предполагаю, удивленно. — Ты так рано вернулся.
— Я нашел великолепный подарок для нашей прекрасной Кларисс. — Улыбнулся я.
Возможно, в этот момент мой деревянный друг почувствовал что-то неладное, но промолчал.
Предстояло провести два дня в томительном ожидании визита к Кларисс.
Я даже не мог подозревать, какими волнительными и сумасшедшими окажутся эти дни, какими бессонными будут две ночи, когда я думал о новой знакомой больше, чем мог бы позволить себе влюбленный мужчина.
Не знаю, каким таким чувством, но я улавливал волнение Эзнера. Они работали вместе не первый десяток лет, но первый раз наш общий друг и коллега присутствовал на юбилее ланита. Он согласился быть моим провожатым, так как узнать адрес Кларисс я так и не удосужился. Искоса поглядывая на меня, Эзнер ликовал. Похоже, чем больше взрывался человек изнутри, тем больше удовольствия это доставляло помощнику управляющего. А повод был не важен.
Мы шли пешком от резиденции. На Зальцестер опускались сумерки. Ранняя осень брала права в свои руки. На улице было прохладно. Немноголюдные улицы с начисто стертыми следами пролетавших пару дней назад птиц, мелькали плащами. Кто-то кивал мне и здоровался, узнавая в сумерках.
Не выдержав волнения, я остановился. Эзнер посмотрел на меня удивленно, но молча.
Было бы мальчишеством делиться с ним переживаниями, хотя именно об этом я и мечтал. Рассказать хоть кому-нибудь о ней. Выпустить из себя хоть толику этих мыслей… Я открыл рот, чтобы начать, но передумал, глядя в его смеющиеся глаза.
Через несколько минут мы снова остановились перед особняком. Я бывал в этой части города, но никогда не обращал внимания на этот дом, почти дворец.
Удивленно обернувшись к Эзнеру, я открыл рот. Тот кивнул. Сглотнув, снова повернулся к дому Кларисс. Теперь я был уверен, что он скрывался от прохожих за неким заклинанием, отводящим глаза. Было бы невозможно не обратить внимания на эти хоромы. Шикарный особняк был наверняка богаче в убранстве, чем все резиденции Гильдий, вместе взятые. Будто уменьшившись в размерах до ничтожеств, мы двинулись к воротам.
Нас встретил мальчик, с вежливой улыбкой показывающий направление дальнейшего движения. Особняк уже кишел гостями до боли сверкающими своим совершенством и красотой. Наверное, нигде больше нельзя было увидеть столько ланитов одновременно в одном месте. Я невольно сглатывал и напоминал себе закрыть рот. Я чувствовал себя здесь не просто лишним, но полным ничтожеством — тараканом, забравшимся на праздничный стол. И стало безумно стыдно за приготовленный подарок…
Я не понял знака, возможно, это был неслышимый мне бой часов. В один момент все гости направились в залу слева от входа. Лишь вспомнив, что подавляющая часть гостей может являться псиониками, я понял что руководило массой. Мы пришли вовремя.
Маленькие огоньки указывали путь, застыв на высоте бедра. Эзнер шел впереди. Я старался не отстать, не споткнуться и не потерять челюсть…
Войдя в зал, я изумленно замер. Эзнер остановился передо мной. Огромное сверкающее помещение подавляло и восхищало своей сказочной, волшебной красотой.
Посередине соблазнял яствами неописуемо длинный стол. Где-то очень далеко, на другой стороне зала во главе него стояла Кларисс. Опьяненный окружающими лицами, улыбками и атмосферой праздника, я подошел ближе. Хотелось рассмотреть и поздравить ее. Но не дойдя шагов двадцать, остановился, не смея больше сделать и шага. Та часть зала была не для меня, не для таких как я… Кларисс, рост которой сейчас казался величественным, была необыкновенна. Ее, полукровку, лишенную дара покорять приближающихся людей, я бы сейчас не спутал ни с кем. Это был ее круг, ее раса, ее власть и вечность, в которой людям отводилась роль хоть и важная, но кратковременная. Было бы очень сложно описать ее в этот вечер без превосходных эпитетов. Она просто была частью этой влюбляющей в себя расы, но без врожденного дара, а лишь своей статью и уверенностью. Высокое, возможно рубиновое колье, поднимавшееся как воротник до подбородка, делало ее осанку еще более благородной.
